|
С начала 1990-х ни один фестиваль современной музыки не обходится без сочинений Галины Уствольской. Это во всем мире, но не у нас. Здесь ее искусство остается неким загадочным феноменом, подавляющим и шокирующим своим нестерпимо гениальным звуковым насилием. В России ее музыки словно побаиваются, как боятся нежеланных откровений, жестких упреков и приговоров. И это притом что все признают в ней титана современной музыкальной культуры, неожиданное появление которого в эпоху "раскручивания гаек" вызвало недоумение: неужели весь этот музыкальный Апокалипсис писался в 1940-х, 1950-х и так далее годах?
Композитору исполнилось 85 лет, и 70 из них она была лишена возможности услышать свою музыку. Но с тех пор как это случилось, на пожилую петербургскую затворницу, давно привыкшую к жизни во внутреннем слухе, обрушилась фантастическая мировая востребованность. Звонят и пишут музыканты, искусствоведы, издатели энциклопедий. Само ее имя сделалось нарицательным, обозначая целый стиль музыки и самую драматичную легенду в практике современного искусства.
Выживание - физическое, нравственное и в целом человеческое, по большому счету - доминирующий образ жизни обитателей прошлого века. Затворничество в его агрессивной и всепроникающей навязчивости - редкое и изощренное мужество. Вся жизнь Галины Уствольской и жизнь ее музыки - пример такого мучительного и спасительного отстранения. Словно она в какой-то момент замкнула все каналы энергоснабжения на внутреннюю циркуляцию - и там образовалось эндемичное духовное пространство со своими культурными кодами, отвечающими за представление и выражение реальности. Однако, как утверждает один из законов физики, "система, переполненная потенциальной энергией, стремится к самоуничтожению". Художественное "самоуничтожение", по Уствольской, - это разрушение реальности как декорации. Конкретно в музыке - освобождение звука от искусства звука. То есть первопричины от прихотливого нагромождения вторичных формул, аксиомы от теорем с доказательствами. Поэтому ее композиторский инструментарий уникален своей скупостью и парализующей действенностью "голодного пайка" тщательно отобранного исходного материала. Суть этого аскетизма - демистификация музыкальных "красот и гармоний", их превращение в объект прямого физического воздействия на слушателя. Пугающие откровения ее сочинений не оставляют шансов никакому равнодушию. Для этого ей удается концентрировать в один удар по клавишам или в отчаянно долгую и отчаянно высокую одинокую скрипичную ноту все светское разнообразие мира, весь поверхностный рельеф бытия, выжимая из звука по капле истины.
Галина Ивановна не доверяет своей мирской славе и уклоняется от участия в концертах и даже присутствия на них. Поэтому ее появление в Эрмитажном театре было встречено публикой с коленопреклоненным восторгом. Юбилейный концерт, прошедший в рамках 13-го Пасхального фестиваля в Петербурге, - еще одно усилие самых истовых проповедников музыки Уствольской: пианиста Алексея Любимова, виолончелиста Александра Рудина, скрипачей Ильи Йоффа, Александра Тростянского и их коллег по "возвращению" самого прославленного и самого неповторимого российского композитора "из мира" к себе на родину. А дуэт Алексея Любимова и Александра Рудина произвел на свет настоящий исполнительский шедевр, погрузив зал в молитвенное оцепенение.
|
