Шляпка княгини Орловой

История одного портрета

Евграф КОНЧИН

Неизвестный художник. "Портрет В.П. Барыковой"

Старые русские художники, положим, Боровиковский или Карл Брюллов, любили и с отменным вкусом выписывали в женских портретах сафьян и бархат, атлас и шелк, меха и кружева. Они порой так увлекались их красотой, фактурой и зримой вещественностью, что изображенное лицо какой-нибудь великосветской дамы становилось второстепенным, как бы фоном, что ли. Правда, иной раз это лицо большего и не заслуживало...

Любили художники писать и драгоценности - тяжеловесную зримость золота, матовый отблеск старинного серебра, манящую неотразимость игры изумрудов и алмазов, сапфиров и рубинов, опалов и гранатов. Привлекали художников и женские прически, затейливые и замысловатые, самые невероятные, подчас сами по себе вдохновенные произведения искусства.

А дамские шляпки? Нет, они почему-то не пользовались в XVIII и первой половине XIX веков особым вниманием живописцев. Если же они удостаивались попасть в женский портрет, то на правах второстепенной детали. Как, например, чепчик в "Портрете Е.П.Ростопчиной" Кипренского, русские национальные уборы у Рябушкина, зимняя шапочка в знаменитой "Незнакомке" Крамского.

В.Серов. "Портрет княгини О.К.Орловой". 1911 г.

Но даже в прошлом веке появлялись прелестные образцы "шляпных" портретов. Широко известен акварельный портрет Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, блестяще исполненный Владимиром Гау. Она изображена в грациозной темной шляпке с длинными белыми перьями, эффектно подчеркивающими ослепительное очарование шеи и плеч пушкинской мадонны.

ХХ век начался у мужчин с увлечения автомашинами, а у женщин - шляпками. И выдающийся русский живописец Валентин Серов, как истинный сын своего времени, сразу же отметил эту особенность нового столетия и уже в начале века ввел дамскую шляпку в высокое искусство, причем как основополагающий элемент в решении художественного образа. Прежде всего в "Портрете княгини О.К.Орловой", самом зрелом, самом завершенном и в какой-то степени итоговом произведении.

И по длительности работы - Серов писал картину более года, - и по количеству подготовительных рисунков, набросков, эскизов портрет не имеет себе равных в творчестве художника. Правда, здесь были и объективные причины: княгиня путешествовала по Европе, и ее приходилось "отлавливать" на какие-то короткие промежутки времени.

Но обычно самолюбивый Валентин Александрович, не позволивший даже императрице давать себе советы, шел на всяческие уступки. Орлова привлекала его яркостью, сложностью, неординарностью, непредсказуемостью характера. Она была самой элегантной женщиной Санкт-Петербурга, несомненно, самой выдающейся фигурой петербургского большого света. Дочь генерал-адъютанта К.Э.Белосельского-Белозерского, потомка древнейшего аристократического рода. Ее мать была сестрой полководца М.Д.Скобелева. Сама Ольга Константиновна была замужем за флигель-адъютантом В.Н.Орловым, входившим в ближайшее окружение Николая II. Ходили невероятные слухи о баснословных тратах Орловой на туалеты, особенно шляпки, которые она дюжинами выписывала из Парижа. Она всегда была окружена мужчинами, имела огромный успех в обществе. И сама держала роскошный салон.

Однако докопаться до истинной человеческой сущности Орловой - не родовитой княгини, а просто интересной личности - было нелегко. Ольга Константиновна своими холодностью, надменностью, непроницаемым лицом, словно непробиваемой броней, оберегала от всех свой внутренний мир.

Серов несколько раз менял композицию картины, интерьер, посадку фигуры, положение рук, выражение лица. В конце концов он усадил ее на банкетку, но в такой напряженной позе, словно она вот-вот нетерпеливо вскочит и снова уйдет от художника. Интерьер дворцового зала с холодной белизной стен и блеском начищенного паркета, со стильной мебелью, старыми картинами и музейной фарфоровой вазой вполне соответствовал ее настроению и не располагал к откровенному, непринужденному общению. На ней длинное атласное платье, из-под которого виднеется черная элегантная туфелька, на великолепных обнаженных плечах - меховая накидка, эффектно их оттеняющая, и странно притягивающее и одновременно отталкивающее лицо.

Но главной, по-моему, деталью картины является шляпка. Кстати, при всех композиционных и иных изменениях портрета именно шляпка всегда оставалась такой, какой была в самых первых предварительных набросках. Похоже, что художник, возможно, интуитивно чувствовал ее особенное предназначение. Но и со шляпкой Серов, к ужасу княгини, не церемонился - он сделал ее большего размера, как бы утяжелил, и она стала напоминать перевернутое птичье гнездо.

Конечно, не только "святотатство", совершенное Серовым со шляпкой, но и другие, более серьезные соображения стали причиной того, что портрет Ольге Константиновне не понравился. Она прекрасно поняла, что проницательный, ироничный художник показал всем то, что она тщательно скрывала за маской холодной отчужденности и заносчивости. Серов открыл в Орловой на первый взгляд совершенно невероятное для людей, даже ее хорошо знавших, - тоскливое одиночество, легко ранимую душу, беззащитность и глубокую душевную драму. И шляпка в раскрытии именно этого образа сыграла "роковую" роль.

Всмотритесь в портрет, и вы увидите, что шляпка, словно большая птица, как бы пытается защитить бедную женщину, оградить ее, спрятать от каких-то злых сил.

Такой психологически откровенный портрет никак не мог Орловой понравиться. Правда, она милостиво поблагодарила художника, щедро оплатила его труд, но тотчас передала картину в Русский музей имени Александра III. И заказала новый - салонному и довольно ординарному живописцу Н.К.Бодаревскому.

Прелюбопытный момент. Ольга Константиновна передала портрет в музей с многозначительным условием: никогда не выставлять его в зале вместе с серовским же портретом Иды Рубинштейн, изображенной художником в обнаженном виде. Не означает ли этот каприз, что ее, княгиню Орлову, Серов также посмел "раздеть", как и знаменитую танцовщицу?

Ах, эти дамские шляпки! Сколько волнений, раздумий и хлопот доставляет женщинам их выбор, сколько радостей и огорчений! Каждая женщина вкладывает в отобранную ею шляпку частицу самой себя, своего отношения к себе и окружающим ее людям. Поэтому хотел было призвать художников полюбить дамские шляпки, но вспомнил простейшую и всем известную истину - дело ведь не в шляпках, а в таланте. Истинный гений кистью своей любой предмет, всякую вещь может превратить в высокое искусство...

• Шляпка княгини Орловой
  История одного портрета
  
• Приближение к мечте
  В Петербурге в Музее нонконформистского искусства проходит выставка, посвященная юбилею галереи "ФотоImage"
  
• 40 лет без побед
  Ветераны одолели чиновников
  
• Человек родился