ГЕННАДИЙ ГЛАДКОВ:
"Нам нужны добрые сказки"
Беседу вел Геннадий КОПЫЛОВ
Казалось бы, сегодня музыка на ТВ вниманием не обделена: снимаются клипы и многочисленные программы для молодежи, любителей классики радует канал "Культура", выходят передачи о джазе. И все же практически сошел "на нет" жанр, тесно связанный с ТВ и горячо любимый зрительской аудиторией. О судьбе музыкального фильма размышляет Геннадий ГЛАДКОВ - создатель музыки почти к ста фильмам.
- Начнем с истории этого жанра у нас в стране. Музыкальные фильмы 30 - 40-х годов, Пырьевские, Александровские сказки совпадали с голливудским мюзиклом по многим параметрам. Постсталинская эпоха наказала этот жанр за обман, скрывавший страшные картины искалеченных человеческих судеб: музыка в фильмах этих лет стала жестче, реалистичнее. Но уже в конце 60-х мы почувствовали, что жанр мюзикла снова возрождается. Он уже не воспевал "светлый путь" социализма - это была романтическая, общечеловеческая тематика. Я помню, какой колоссальный успех имели "Бременские музыканты", музыку к которым я написал в 1967 году. Еще не вышла пластинка, а мы, авторы, находясь в разных уголках страны, раздавали копии фонограммы и все равно не могли удовлетворить желающих.
А волна 70-х - начала 80-х! Мне посчастливилось работать с Захаровым, Фридом, Дружининой над фильмами "Обыкновенное чудо", "12 стульев", "Собака на сене", "Дульсинея Тобосская"... Сколько прекрасной музыки в эти годы было написано Рыбниковым, Дашкевичем, Зацепиным. Телевидение сыграло здесь неоценимую роль, наполнив новым дыханием жанр мюзикла. И снова преобладали сказки, а режиссеры стали охотно обращаться к мировой классике.
С наступлением перестройки мюзикл снова уходит в тень. Все говорят и снимают о плохом, доходят в своем гиперреализме до инфернальных образов, чернухи. Здесь уж не до мюзикла. Исчезает тяга к романтике, простым и прекрасным чувствам.
Наше время - эпоха клипов. Музыкальный фильм как бы разбился на мелкие осколки, и каждая песня теперь снимается как некое кинодейство. Соединение музыки с телевидением в клипах приобретает какое-то бесовское - с моей точки зрения - качество. Чем бессмысленней, тем лучше.
Это касается, кстати, не только музыкальных клипов, но и рекламы, где зритель воспринимает и зрительный ряд, и музыку (порой чудовищно примитивную) неразрывно друг от друга. Пусть сейчас много и с глубокомысленным видом твердят об искусстве делать рекламу, но мне претит реклама в художественном оформлении - красивенькая и назойливая, вдалбливающая изо дня в день в наше подсознание мысль о покупке того, в чем нет нужды. Поэтому я никогда специально не писал музыку для рекламы.
И все же я убежден: то, что происходит сейчас на ТВ, - явление временное. Клип - искусство операторское, за ним мы потеряли душу исполнителя. В мюзиклах же должен быть драматический и одновременно поющий актер. А это - высокое искусство. К тому же действие мюзикла разворачивается по законам драматического существования (пусть даже с комедийным сюжетом). Это прекрасно понимали создатели "Старых песен о главном" с ностальгией по фильмам прошлых лет: их музыкой, нехитрым сюжетом, неторопливым ритмом. Люди устали от киночуши о дебилах и для дебилов. Я стараюсь относиться к этому спокойно. Мы все время находимся в пути. Идем то по заливным лугам, то по красивой реке вброд. Но сейчас увязли в болоте и постепенно выбираемся из него. Будут и зеленые леса, и поляны цветов.
- Отразились ли эти трудные для музыкального фильма времена на вашем творчестве?
- Я - профессионал, ремесленник - в хорошем смысле слова. Играл в пионерских лагерях на аккордеоне, на джазовых халтурах, зарабатывал своим делом кусок хлеба, создавая музыку к спектаклям, фильмам в кино и на ТВ. А вот так вышло, что, наверное, года три я практически нигде не работал. И не оттого, что не был востребован. Сколько предлагали сценариев, но в них было насилие, пошлость, море крови - я отказывался. Чувство протеста, брезгливости оказалось сильнее желания заработать. Шесть лет я отводил душу тем, что писал музыку для кремлевских елок - каждый раз новую.
Сейчас снова начинают снимать музыкальные фильмы. Этим летом на "Мосфильме" заканчиваются съемки мюзикла по пьесе Островского "На бойком месте" (режиссер А.Сахаров, стихи Д.Сухарева), музыку к которому я написал еще лет восемь назад. Что примечательно: в нем нет грубости, он построен на нашей российской теме, актуальной сегодня (напомню, что в пьесе речь идет о "зарождении капитализма" в России). Но главное: в картине снимается молодежь, причем очень известные Н.Расторгуев из "Любэ", А.Кортнев и В.Пельш из "Несчастного случая", артисты С.Безруков и А.Булдаков. С каким азартом они вживаются в роли, поют (а музыки в фильме больше чем на час). Если молодые ребята так тянутся к этому искусству, то не все потеряно!
Готовится к съемкам мюзикла и М.Захаров (рабочее название "С третьим глазом"). Это фантасмагория современной жизни с постромантическим видением мира. Я рад снова писать музыку к такой "сказке". А сейчас ваш покорный слуга "тряхнул стариной", и вместе с В.Ливановым и Ю.Энтиным мы написали продолжение "Бременских музыкантов" - "Новые бременские" (здесь и некоторый намек на новых русских). Радует и то, что после повального увлечения электроникой в музыке для кино и ТВ музыканты снова стали возвращаться к чистым тембрам акустических инструментов.
- Как-то странно это слышать от композитора, который одним из первых применил электронную музыку в кино...
- Я бы назвал здесь прежде всего Э.Артемьева. Но сейчас и он, и я пришли к выводу, что время повального увлечения новыми тембрами сменило время более взвешенного подхода. Электроника остается - для особых звуковых эффектов, создания необычных тембров. Но наряду с ней звучат настоящие скрипки, духовые инструменты: все они "живые", "теплые", и таких естественных тембров не даст ни один "навороченный" синтезатор.
Более того, сегодня солидные и уважающие себя режиссеры настаивают, чтобы композиторы писали музыку к их фильмам с использованием симфонического оркестра. "Чистую" электронику используют дешевые по бюджету фильмы. Нередко они низки и по классу.
- Каковы, на ваш взгляд, главные критерии работы композитора в кино и на ТВ?
- Во-первых, умение владеть любыми жанрами: от похоронного марша до самого разнузданного и дешевого фокстротишки. Музыка на ТВ - не самоцель, это часть, которая служит целому. Поэтому мне иногда приходится писать что-то "безобразное". Но в этом "безобразном" важно прочувствовать нотку, которая как бы подмигнет публике, внесет юмор и живую струю.
Во-вторых, чувство экрана и замысла режиссера. Иногда музыка "подает" точно в экран, настроение, а бывает - никак. Как правило, музыка редко портит кино. Но полную гармонию с фильмом находишь далеко не всегда: перегрузка звучанием, стандартные оркестровки мешают восприятию картины. Музыкальная рутина (когда музыка создается только ради музыки) - самое ужасное. Как сказал замечательный эстонский композитор В.Тормис: "Музыка в кино не должна иметь полной фактуры". Эту неполноту занимает изображение. В кино все решает нередко только один звук или аккорд. Я очень ценю, когда вижу такую простоту и точность.
- Ваши мелодии любимы не одним поколением слушателей. Как создаются эти маленькие шедевры?
- Мюзикл - добрый жанр. И мелодии должны быть добрыми, яркими. Я работаю над ними тяжело. Поймать зерно мелодии - это, как говорит М.Захаров, "Боженька дает". Поэтому Захаров даже настаивает, чтобы я работал на том же рояле, чтобы вещи в комнате были те же, что и раньше - какой-то мистический настрой. Мелодия остается единственной ценностью, потому что техника, аранжировка - уже ремесло.
Конечно, с годами техника все выше, а "горячего" все меньше. Иногда идешь уже по проторенной дороге. Самое страшное - когда говорят: "Вы уж постарайтесь, чтобы не было хуже, чем раньше". Это так затормаживает. Прекрасно понимал меня И.Владимиров - главный режиссер Театра им.Ленсовета в прошлые годы. Он говорил: "Не надо мне сочинять специально. Были бы только остаточки какие-нибудь от Захарова, отбросы. Что-нибудь легенькое". В мюзикле важно не просто придумать интересную песню - необходимо, чтобы она понравилась режиссеру, легла в общую канву сюжета, а главное - чтобы зрителя брала за душу.
