Лоб звенит и летит...

Владимир Стерлигов на "Винзаводе"

Владимир САЛЬНИКОВ

В.Стерлигов. "Воздушные гимнасты". Из серии "Цирк". 1940-е гг.

Владимир Стерлигов (1904 - 1973), один из самых странных персонажей советской художественной сцены, - явление специфически ленинградское, да простит мне читатель это старинное отжившее прилагательное. Он родился в Варшаве, переехал с семьей в Москву, откуда в 1925 году по совету ветерана супрематизма Веры Ермолаевой поехал в Ленинград к Казимиру Малевичу в ГИНХУК. ГИНХУК (Государственный институт художественной культуры) был рудиментом авангардистской культуры, синекурой для отставных революционеров от искусства и прибежищем неортодоксальной арт-молодежи. Но недолго ему пришлось там учиться. Чуждый эстетике периода нэпа институт был закрыт, как только до него дошли руки у ГПУ, в 1926 году.

Наставник Стерлигова Малевич был не просто великим художником, но и теоретиком-самоучкой, умевшим, как большинство выдающихся русских педагогов в сфере изобразительного искусства, начиная с Чистякова, своими туманными и таинственными речами пробуждать в учениках небывалый творческий энтузиазм, которого никогда бы не вызвал ни один прагматический инструктор по профессиональному мастерству. Хотя собственное озарение пришло к Стерлигову лишь в 1960 году, в результате педагогики приобщения к тайнам молодой художник и сам вскоре стал жрецом и магом. В 1931 году у него появился первый ученик, положивший начало перманентным стерлиговским кружкам, пышно именуемым "Школой Стерлигова".

Следуя за Малевичем, Стерлигов пытался преобразить художественный опыт в некоторые подобия научных теорий. Наиболее солидными из них с точки зрения этого симулятора представлялись так называемые "системы", в виде которых современные гении обязаны представлять свои "открытия".

Открытием Стерлигова стала "чашно-купольная система", которая якобы пришла к нему как откровение и синтезировала его собственный опыт формалиста и теософское богоискательство - его собственное и его второй жены, художницы Татьяны Глебовой. Подобно кубизму, как он воспринимался русскими художниками, "чашно-купольная система", по мнению ее автора, должна была стать универсальной системой изображения мира материального и духовного. Вот отчего в картинах Стерлигова и его учеников появляются не только реальные предметы, но и ангелы. Более того, эта система объявлялась конструкцией мироздания, которое и формируют религиозные символы, чаша причастия и купол храма. Честно говоря, мне трудно найти в этой "системе" что-то оригинальное, тем более с первого взгляда понятно, что она очень напоминает широко известную S-образную формулу красоты Уильяма Хогарта, эстетические прозрения Эдмунда Берка и даже восходит к готическим канонам.

Однако обратимся к самой выставке в галерее "ПРОУН" на "Винзаводе" со странным названием "Цирк, полный искусствоведов". Мотив цирка имеет довольно богатую арт-историю, возникнув как аллегория истинной реальности в творчестве французских постимпрессионистов, у Анри Тулуз-Лотрека и Жоржа Сера, к которой Пикассо добавил настроение обездоленности и аутсайдерства. У самого Стерлигова есть текст конца 60-х, по которому можно, по крайней мере, двояко интерпретировать его рисунки. Во-первых, это жалоба художника на его отчужденность от толпы ("да, я шут, я циркач, так что же?"). Во-вторых, на ум приходит не только "Мистер Икс", но и Лев Толстой с главным примером формалистического термина "остранения" - описанием оперы глазами Наташи Ростовой из второго тома "Войны и мира". В этом смысле "цирк" Стерлигова и "опера" Толстого совпадают замечательно.

"Посреди арены высокий столб. На столбе шар. На шаре жонглер... В руках он держит полукружие из проволоки, подобное коромыслу. На концах коромысла белые шары", - Стерлигов. А вот Толстой: "На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картоны, изображающие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо, на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон".

Однако Стерлигов обогащает "остранение" кубизмом - геометризацией картины реальности, которую Сезанн советовал "трактовать посредством цилиндра, шара и конуса", - событие разбивается на серию элементарных действий. Собственно, эти простые фигуры в простых действиях в почти абстрактном, почти неземном пространстве и показывает на своих рисунках художник. Что превращает опусы на столь явно бессодержательную тему, как цирк, в событие искусства. А ведь всем известно, что, когда художник начинает писать цирк, балет, спорт, знаки Зодиака, пиши пропало: ему нечего сказать публике. Однако Стерлигову удалось не поскользнуться на банановой корке цирка. Он вывел его за рамки быта и сентиментальности, оставил лишь одно пластическое действо, прием.

Первые работы - на цирковую тему датированы 1920 - 30-ми и напрямую еще связаны с традицией Малевича - Матюшина и с футуристической эстетикой, отблески которой можно различить в фильме "Цирк". На некоторых циркачи летят в каком-то условном пространстве супрематизма. В 30 - 40-е появляется фон с обозначенными пятнышками зрителями. Иногда интерьеры довольно помпезны в духе сталинского ретроспективизма. Но все зарисовки далеки от удушающего бытовизма советского искусства той поры. 60-е отмечены влиянием концепции чашно-купольного пространства и знакомством с так называемым синтетическим кубизмом, ветвью которого можно считать названную теорию, а также с сюрреалистическим периодом творчества Пикассо. Вместе с влиянием Пикассо появляется и персонажность. Теперь циркачи - не лишенные личности унифицированные космическо-ангелические астральные тела, но существа с индивидуальностью и характером. Что же, интересно!

Хочу поблагодарить галерею "ПРОУН" за открытие для зрителей и историков этих до сих пор не известных работ художника и за проделанную научную работу, потому что, например, без такой простой операции, как датировка, содержание каждой вещи совершенно не понятно. Очень кстати оказались и тексты самого автора, а также воспроизведенные на стенах сочинения о цирке близкородственных ему поэтов-обэриутов Хармса (цитата в заголовке - из него) и Заболоцкого. Тоже ленинградцев.

• Лоб звенит и летит...
  Владимир Стерлигов на "Винзаводе"
  
• Второй виток утопии
  "Дом Наркомфина" в Музее архитектуры
  
• Династическое дело
  Василий и Татьяна Хвостенко в галерее "Новый Эрмитаж"
  
• Быстро ходит, далеко пойдет
  Георгий Сысолятин в ЦДХ