"Короткий отдых", 1946 г.

Вероятно, многим хорошо знакома книжная и журнальная иллюстрация Николая Гришина. Иным его до сего времени, пожалуй, и не представляли. Поэтому совершенно неожиданным было его явление через пятнадцать лет после смерти в непривычном качестве живописца и акварелиста. Представленные сейчас в зале на Кузнецком Мосту, 20 картины и акварельные листы он делал для себя, никогда их не выставлял, не продавал, не показывал даже своим коллегам.

В каком виде творчества талант Гришина раскрылся наиболее полно – в иллюстрациях или же в живописи и акварели? Осмелюсь утверждать – в не известных ранее графических и акварельных этюдах. Его листы исполнены легко, свободно, непринужденно, с подлинным артистизмом и виртуозностью.

Сюжеты простые, обыденные, как будто бы этюдные. Но художник нарочно избегал завершенности, "картинности", поэтому его работы как бы недосказаны, они дают простор для зрительского "домысливания", воображения и фантазии. Но в этой недоговоренности сохраняется почтительная верность натуре, что свидетельствует о приверженности художника традиционной добротной школе.

С каким удовольствием он пишет стену старого дома с незрячими окнами и старой трубой на крыше ("Начались дожди"), неказистый проходной дворик или кухонный стол с нехитрой снедью! "Ржавая труба с весенней капелью на серо-розовой штукатурке – это же целая поэма", – говорил Николай Гришин. И действительно создал поэму. В изображении обыденных предметов есть глубина обобщения, образность, чистота цветового и светотеневых звучаний. А еще некая глобальная ностальгия по ушедшему и уходящему времени, вечному движению.

Творчество Николая Гришина пришлось на сложные шестидесятые – семидесятые годы, поэтому, казалось бы, должно было отразить основные художественные направления эпохи: официальное искусство, "суровый стиль" молодых реформаторов или же нарождающийся нонконформизм. Если кто-либо не вписывался в эти определения, его считали несовременным. В их число попал и Николай Гришин.

Его жена вспоминает: "...Колю упрекали за то, что он не идет в ногу со временем. Он, перефразируя Оскара Уайльда, отшучивался: "Современным быть опасно – можно выйти из моды". И он был несовременным. Он как бы со стороны наблюдал за общественно-политическими и художественными баталиями, замыкался в своем уютном домашнем мире, куда никого не пускал.