Как известно, церемония перезахоронения праха Анны Павловой на Новодевичьем кладбище была отменена. Мы решили попытаться "документально" воссоздать, как это вышло.

Харви Томас, директор компании "Лондон кремэйшн" (из интервью агентству Ассошиэйтед пресс):

Российское посольство заявило о том, что разрешение на перенос праха Анны Павловой дано быть не может. Для этого, по их мнению, выбран не самый подходящий момент... Отныне вопрос можно считать закрытым: впредь рассматривать какие-либо просьбы на этот счет, на наш взгляд, не представляется возможным. Прах Павловой останется в Лондоне навечно, и мы почитаем за честь для себя быть его хранителями.

Григорий Карасин, посол России в Великобритании (из интервью агентству Интерфакс):

Инициатива встретила активный протест со стороны ряда ведущих российских деятелей культуры и ныне здравствующих родственников балерины. Широкие круги российской общественности и правительство рассматривают предполагаемый перенос праха как весьма сомнительный с юридической точки зрения проект. Организаторы кампании ссылаются на последнюю волю балерины, однако они не в состоянии предоставить никаких документальных свидетельств на этот счет. Вопреки заявлениям инициативной группы по перезахоронению московские власти утверждают, что никогда не обращались с просьбой перенести прах Павловой в российскую столицу.

Наталья Дудинская (из письма первому заместителю премьера Правительства Москвы Людмиле Швецовой):

С возмущением узнав о готовящемся перезахоронении праха Анны Павловой... на Новодевичьем кладбище Москвы и разделяя мнение почетных граждан Петербурга – К.Ю.Лаврова, А.П.Петрова и других, обращаюсь к Вам с надеждой, что Вы предотвратите вопиющее нарушение воли великой балерины и ее мужа Виктора Дандре. Как известно, Анна Павлова не была связана с Москвой ни лично, ни творчески... В завещании ее мужа сказано, что прах обоих супругов может быть захоронен в России только при официальном запросе Российского Правительства и только в том случае, если правительством России этому акту будут оказаны почести, достойные имени великой Анны Павловой. Сегодня все происходит по прихоти частного лица – Валентины Жиленковой (председателя недавно зарегистрированного в Моссовете Общественного российского фонда милосердия им. Анны Павловой).

Валентина Трифонова (из телеграммы послу Великобритании в России Родерику Лайну):

Я... племянница Анны Павловой, убедительно прошу Вас воспрепятствовать противозаконному деянию. Инициатива исходит от Харви Томаса и Валентины Жиленковой – людей, чья репутация оставляет желать лучшего. Г-ну Томасу я лично направляла письменный протест против перенесения праха. Сложившаяся ситуация требует незамедлительного вмешательства со стороны британских властей...

Андрей Дандре – от имени всех родственников Виктора Дандре (из телеграммы послу Великобритании):

Последние известия из Лондона об активных приготовлениях к перенесению праха Анны Павловой и Виктора Дандре побуждает нас просить власти Великобритании взять прах под защиту британского закона... По нашему мнению, инициатива компании "Лондон кремэйшн" не только незаконна с юридической точки зрения, но и противоречит всем нормам религии и морали. Надеемся, что вы поможете нам защитить прах наших родственников.

Харви Томас (из письма в московское бюро одной из крупных английских газет, любезно предоставившее нам эти документы):

В своем завещании, утвержденном судом, Виктор Дандре распорядился приобрести ниши за номерами 3791 и 3797 в усыпальнице Голдерс Грин в качестве места вечного хранения урн с его прахом и прахом его возлюбленной жены Анны Павловой и уполномочил своих доверенных лиц согласиться на перенос праха в Россию, если правительство России или какого-либо крупного региона или города выразит в этом свою заинтересованность, подкрепив ее обещанием воздать праху Анны Павловой все приличествующие случаю почести. Таким образом, узаконить или не узаконить решение перенести урны с прахом может только британская сторона. У российской стороны юридического права на это нет. Мы располагаем официальными письмами из Министерства культуры и Московского правительства, поддерживающими идею перенесения праха. Предлагаю также вашему внимаю копию письма дамы, называющей себя племянницей Павловой (документально подтвержденных сведений о ней мы не имеем).

Из вышеупомянутого письма родственницы Павловой, адресованного Х.Томасу (подписано – Валентина Трифонова):

Разумеется, и моя семья, и я уверены в том, что урна с прахом Анны Павловой содержится в надлежащем порядке и место ее последнего приюта посещают тысячи людей. Но по всем божеским и человеческим законам местом ее упокоения должна стать ее Родина, которую она любила и приумножению славы которой способствовала. Заботливые руки ее родственников смогли бы ухаживать за ее могилой. Хочу надеяться, что пожелания родственников балерины и маленького древнего народа караимов (в письме рассказывается о том, что в жилах Павловой текла кровь этого народа) встретят понимание как у Вас, достопочтенный мистер Харви Томас, так и Ваших коллег.

* * *

... К началу истории, которую мы взялись пересказывать с конца, уже практически не подобраться. Такого бурного интереса, как в последнее десятилетие, прах Павловой к себе не вызывал (кроме неутомимой В.Жиленковой, неоднократно принимавшейся за дело, на этом поприще прославился также некий г-н Томассен, голландец), но впервые идея навсегда привязать балерину к родной земле возникла в СССР в уже, можно сказать, незапамятные времена – в 60-е годы. И как бы ни был обескуражен и раздосадован г-н Томас, в то, что этот вопрос поддается закрытию, верится с трудом. Never say die, как говорят англичане, – никогда не говори "умер" (или "умерла"). Особенно, если речь идет об идее. Разве есть такая сила, которая может помешать нам при желании и потревожить прах, и от него отказаться?

P.S. Когда номер был уже подписан в печать, пришло сообщение о том, что грядет пресс-конференция г-жи Жиленковой. История продолжается. Подробности – в следующем выпуске.