Кадр из фильма. Дж.Раш – Маркиз де Сад

Биографическая лента про маркиза де Сада вышла стилистически традиционной. Никаких жестов по модернизации, наподобие панковского розового парика у заглавного героя формановского "Амадея" или Рембо-"кислотника", каким мы запомнили Лео ДиКаприо в "Полном затмении" Агнешки Холланд. Разве что режиссер Филип Кауфман ("Невыносимая легкость бытия", "Генри и Джун") позволил себе странное расслоение звука и изображения в наиболее "садистских" эпизодах. Герои предаются соблазну очередного маркизова безумства, и за кадром начинает звучать странный скрежет, будто заводятся шестеренки неведомого механизма, скрытого за кулисами этого странного театра одного актера, за и вне истории самого де Сада.

Фильм этот напомнил мне об одной дискуссии, не так давно затеянной на отечественном ТВ: этично ли демонстрировать на голубом экране рекламу женских гигиенических средств? Участники этого довольно пошленького шоу, очевидно, затеянного создателями передачи, дабы поднять свой рейтинг, отчетливо делились на две группы. К первой относились те, кому в силу разных обстоятельств хотелось высказаться по поводу физиологических и социопсихологических процессов, протекающих в женском организме и российском обществе. Другую группу назовем рационалистами: они прекрасно понимали, что дело лишь в конкуренции производителей и рекламном рынке СМИ. Так вот. Создатели также малоаппетитного фильма о де Саде – рационалисты. Они сосредоточились не на природе фантазмов де Сада и психологическом явлении, поименованном в его честь, но на тех нормальных людях (кстати говоря, очень немногих), что окружали маркиза. Людях, которые вольно или невольно сделали бред гениального Урода достоянием общественности. Маркиз не придумал садизм, но дал впечатляющее его описание. Но были еще и те, кто распространил писания его среди "нормального" общества.

Признанный сумасшедшим и помещенный в психиатрическую лечебницу Шератон, маркиз де Сад находит неожиданного доброжелателя в лице аббата Кульмье. Проведя 27 лет в различных лечебницах, приговоренный к смерти за сексуальные преступления и лишь чудом избегнувший казни, де Сад неожиданно получает от аббата разрешение "писать в стол". Вполне легально, в целях психотерапии. Однако некий аноним, неизвестный биографам де Сада и выведенный в фильме в виде загадочной фигуры всадника в черном, начинает переправлять писания де Сада на волю и публиковать их. Тексты передает через зарешеченное окошко прачка Мадлен. Авторы закручивают поучительный сюжетный пируэт: аббат научил красотку Мадлен (Кейт Уинслет) читать, она почитала де Сада, заинтересовалась и начала выносить бумажки на волю, оплачивая тем самым возможность знакомиться с продолжением. Реальный Кульмье был горбатым карликом, но, видимо, понимая, что двух фриков в одном фильме зритель не вынесет, эту роль отдали Хоакину Фениксу: странно, что девушка захотела заниматься с ним только освоением алфавита. И это подтверждают биографы маркиза: на самом деле именно он, де Сад, а не Кульмье учил Мадлен чтению. Прослышав о том, что писания де Сада стали достоянием гласности, аббат и лечащий врач пытаются запретить ему сочинять. В отместку маркиз начал, так сказать, садировать врача и аббата, а потом принялся строчить свои романы вином, кровью и экскрементами. Дальше началось самое противное. Прачка Мадлен погибла, жена врача, начитавшись де Сада, ушла от мужа, аббат сошел с ума, в Шератоне ввели трудотерапию: под водительством врача начали печатать труды к тому моменту уже покойного маркиза.

Режиссер Кауфман и автор сценария Даг Райт предупреждают: механизмы средств массовой информации крайне опасны! Давайте думать, что мы читаем-пишем-публикуем-продаем на рынке-несем в дом. Несчастная судьба добродетели: не начиталась бы Мадлен маркиза, авось и была бы жива... В другой семье чтение позорных изданий приводит к прямо противоположному итогу: молодая женщина, просватанная за старика-врача, сексуально раскрепощается и находит счастье с любовником. Баш на баш. Аббат сидит в психушке, врач пожинает материальные плоды матримониального краха. От писаний де Сада, которые в нашей стране, во всяком случае, мало кто читал, теперь навсегда будет исходить разоблачительный запах грязных простыней Шератона и какашек: потому что мы видели, как писал "это" в фильме "Перо маркиза де Сада" заросший и грязный фигляр в исполнении замечательного Джеффри Раша. Лучше бы артист" это" не играл так замечательно.

То, что в отечественном фильме "Про уродов и людей" дано нагнетанием экспрессионистских загадочностей и красивостей, мелодраматических сентиментальностей, в американской ленте выведено почти топорно. Что нам до загадки гениального Урода? Гораздо проще разобраться в том, как "загадочно" самовозрождается зло в мире обычных людей.