Человек с поезда - жертва указки
"Евгений Онегин" на XII Собиновском фестивале
Михаил МУГИНШТЕЙН
 |
| Сцена из спектакля. Неизвестный - А.Платонов, Ларина - Л.Белова, Ольга - Е.Алабина, Ленский - Н.Бекмухамбетов |
Саратовский фестиваль - страна мечтателей, страна героев. Не ожидая укрепления тылов, Театр оперы и балета ведет в атаку - вместе с другими коллективами - исполнителей: Ирину Архипову и Владислава Пьявко (Графиня и Герман в "Пиковой даме"), итальянского дирижера Роберто Манфредини ("Аида"), американский бас Кевина Мейнора (концерт памяти Поля Робсона, Царь в "Аиде") и др. Стратегия умного, широко мыслящего интенданта Юрия Кочнева не боится реальности российской провинции: воля может опережать класс, замысел - воплощение, а тело фестивального организма не всегда послушно голове. Выигрывает голова - из-за острова программы выплывают расписные челны емкой современной концепции. Ее эклектика модна и отражает ситуацию культуры: совмещение несовместимого. Интеллектуально-экспериментальный удар в начале фестиваля ("Сотворение мира" Гайдна, новаторский "Евгений Онегин", Третья симфония и Te Deum Брукнера - все под управлением Кочнева, Челябинский театр современного танца) сменяется плавным мейнстримом шедевров ("Свадьба Фигаро", "Пиковая дама", "Аида", "Коппелия", "Спящая красавица"). В дельте волжского разлива спортивный праздник: Конкурс конкурсов (участвуют только лауреаты других вокальных состязаний) - Hi-Fi двухнедельного торжества. Музыкальные пики - Гайдн и Брукнер, театральный - "Евгений Онегин". Библейская история Гайдна украшает концертную жизнь многих стран, однако в России - раритет. Исполнение оратории, событие со знаком 2000-летия христианства впечатляет работой сводного хора (руководитель Людмила Лицова) и солистов (лучший стилист - москвич Марат Галиахметов). Мощную кладку усилил брукнеровский концерт, где оркестр сумел подняться на уровень, достойный прошлогоднего звучания Третьей Малера. Жаль, что проза оркестровой жизни (силы оперных музыкантов ограничены) пришлась на "Онегина". Нарушив губернский стиль и эпический зачин (в городе легкий скандал, в театре - шок с аншлагами), интригующий проходимец нетерпеливо ждал музыкального романа. Однако и без того талантливый спектакль призывает к диалогу.
Эпатаж молодых авторов сцены - режиссера Дмитрия Белова и художника Альоны Пикаловой (оба москвичи) - мнимый, а сюрреализм трактовки - практика мирового театра. Абсурдистский уход от усадебного быта, петербургского антуража и лирического пафоса остраняет смыслы произведения. Свободно играя знаками современной сцены - школьными партами ("Лоэнгрин" Петера Конвичного в Гамбурге) и универсальным героем в пальто с шарфом и чемоданом ("Осуждение Фауста" Томаса Лангхофа, "Тангейзер" Дэвида Олдена в Мюнхене, далее везде), Белов последовательно готовит экстракт из ведущих тем Чайковского: роковой невозможности счастья, отчуждения и невстречи людей, необратимости времени. Секрета нет: у самого Чайковского женский пролог (весна жизни совмещается с осенью, поэзия с прозой - "привычка свыше нам дана, замена счастию она") задает несравненную печаль "Онегина". Непреодолимая целостность жизни, тем более в сознании женщины ("Нет, нет, прошлого не воротить!"), вбирает и гасит порывы Татьяны, на другом уровне повторяющей судьбу Лариной. Все проходит, и все повторяется: мечты и полеты всегда уступают реальности, миг вдохновенья - шагам вечности. Девушки на какое-то время отдаются бредням ("Как я любила Ричардсона!"), пишут чудные письма-признания, а после... успокаиваются и, слава богу, становятся довольны. Всему свое время. Закон суров: жребий непонявшего жалок.
Логика постановки ужесточает концепцию оперы парадоксом. Переборы не отталкивают. Нового витка судьбы нет: кольцо замыкается. Финальные реплики Онегина идут под указку Татьяны (Ольга Кочнева), принявшей эстафету от матери: первое школьное сочинение "Слыхали ль вы?.." приходит к последнему уроку "Позор!.. Тоска!..". Обитатели усадьбы вообще живут по шпаргалке (бесконечные листы бумаги): в усердных школьных занятиях они готовят главный урок - привычку к жизни. Действия зажаты пространством усадебной залы (полемический парафраз легендарного спектакля Станиславского). Попытки вырваться обречены. Попадая с поезда в инфантильный мир, Онегин (открытие Леонида Сметанникова) удивлен и слегка брезглив: странности столичного резонера, напротив, очерчены странствиями (с чемоданами перемещается и петербургская знать на балу). Противостояние остановившегося и движущегося миров - фикция: закон един. Доказательство - человек с чемоданом, попадающий не под поезд, а под указку. Указка выстреливает и в бедного поэта усадьбы, непонятого Ольгой ("Какой ты странный!") и поздно осознавшего, что девушка неспособна к грусти томной. В отличие от Татьяны Ольга (Екатерина Алабина) дирижирует Ленским (Нурлан Бекмухамбетов) сразу. И только в финале ларинского бала поэт взлетит на парту, вспоминая сны золотые и распугивая "ларинцев", защищающихся бумагой от ненужных порывов. Сраженный на дуэли, Ленский красиво упадет с парты: нельзя попирать данную свыше привычку и пытаться заменить ее счастьем. Обратный ход мы не проходили. Даже в сюрреалистическом театре. Саратовский "Онегин" - грустная школа жизни в лирических сценах XXI века.
