Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 10 (7673) 12-18 марта 2009г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Первая полоса"Наш уголок я убрала цветами"Главный проект года Третьяковки - превратить музей в оранжерею Ирина КУЛИК
В Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи открылась масштабная, на все два этажа, выставка "Цветы - остатки рая на земле". Кураторский проект главного хранителя ГТГ Екатерины Селезневой, велеречиво озаглавленный цитатой из отца Иоанна Кронштадтского, посвящен ботанике в русском искусстве. Работы позаимствованы не только из фондов музея, но и из частных коллекций и Музея декоративно-прикладного искусства. Это чуть ли не первый тематический концептуальный проект старой Третьяковки (на Крымском Валу уже пытались экспериментировать в этом направлении), нанизывающий на единый сюжет произведения поистине всех эпох и направлений. От икон, самые ранние из которых датированы XVI веком, где можно рассмотреть райскую растительность, лилию в руках ангела Благовещения или же популярные в XVII - XVIII столетиях образы "Богоматерь Неувядаемый Цвет", до созданного в 1989 году нью-вейверского коллажа Сергея Шутова, в котором сердцевинки ромашек исполняют кудрявые белокурые кукольные скальпы. От расписанных розанами прялок до агитационного фарфора, где в изысканный цветочный орнамент вплетены серп и молот. Для ГТГ "Цветы", повторяем, - новаторский кураторский проект такой широты охвата. Правда, ранее подобного рода тематические выставки, где разношерстные и разновременные произведения соединял один сквозной мотив, делал Русский музей, уже представлявший экспозиции, посвященные "красному цвету", "дороге" или "воде". Цветы для подобного рода кураторских экзерсисов - тема беспроигрышная и ни к чему не обязывающая. Извлечь из этого сюжета какой-нибудь глубокий и парадоксальный философский смысл вряд ли получится. Хотя ГТГ и издала к выставке внушительный каталог, исследующий символику цветов во всех охваченных выставкой эпохах и видах искусств. Зато найти хоть что-нибудь цветущее можно практически у любого художника - пусть это будет скромный искусственный цветок, который украшает прическу или наряд какой-нибудь героини Боровиковского, или же напоминающие уже не столько цветы, сколько, и правда, небесные явления - всполохи цвета, в которые Лентулов превратил свои "Астры". Ботанические изыскания в истории живописи приводят к довольно неожиданным находкам. Так, у Марка Шагала обнаруживается почти матиссовского безоблачного изящества натюрморт с ландышами, у Василия Кандинского - мирискусническая фантасмагория с гуляющими по саду дамами в кринолинах и высоченных куафюрах, напоминающих фигурно выстриженные версальским садовником кусты. Николай Рерих обнаружил в суровых Гималаях какие-то неидентифицируемые цветущие деревья. Даже у прославившегося своими монохромными белыми метафизическими натюрмортами шестидесятника Владимира Вейсберга появляются написанные в 1954 году вполне розовые пионы. А у Таира Салахова - датированный теми же 1950-ми натюрморт в "суровом стиле" - букет гладиолусов в стеклянной банке на подоконнике, на фоне унылой стены "хрущобы". Экспозиция в Третьяковке строится по довольно прихотливой логике, чреватой самыми неожиданными соседствами по "клумбе". Старинные иконы выставлены вместе с обрамленной стилизованным растительным орнаментом "Богоматерью" Натальи Гончаровой 1910-х годов - и с гончаровскими же натюрмортами разных лет, в которых манеры письма оказываются еще разнообразнее, чем виды растений. А центральная часть экспозиции построена вообще по принципу этакого ботанического сада, где рядом расположены различные подвиды одного и того же растения. Одних только сиреней тут множество разновидностей. Сентиментально-передвижническая - на полотне Василия Максимова "Все в прошлом". Образцово-декадентская - на знаменитом полотне Врубеля. Импрессионистская - у Константина Коровина и благородно-соцреалистическая - на многочисленных натюрмортах Петра Кончаловского 1930 - 1940-х годов. Впрочем, что там главный русский цветок-сирень или же универсальные розы, к которым были неравнодушны все - от иконописцев до бубнововалетовцев и от салонных живописцев XIX века до соцреалистов-академиков. Даже экзотических агав здесь - целая оранжерея. Хрупкая от засухи - у Борисова-Мусатова, экзотически-американская, соседствующая с коробкой сигар - у Кончаловского, фрондерски-формалистическая - у Олега Целкова на полотне 1956 года. Выставка в ГТГ позиционирует себя отнюдь не как академическое исследование флоросимволики в истории русского искусства шести веков (от XVI до XXI), но и как праздничное шоу, открывавшееся к 8 марта. Публику здесь, словно диву после бенефиса, заваливают буквально охапками цветов - как нарисованных, так и живых и искусственных. Экспозиция щедро оформлена изделиями современных флористов. Наиболее поражают воображение творения японского мастера современной икебаны Тетсунори Кавана, создавшего вокруг "Сенокоса" Аркадия Пластова инсталляцию из сухоцветов и ажурных листиков, которые используются в упаковке букетов: как если бы скошенные героями картины цветы и травы зависли в воздухе, нарядно обрамив полотно и превратив хрестоматийное произведение романтического соцреализма в совершенно декоративное, ситцево-узорчатое панно. Безудержно декоративными на выставке оказываются, в сущности, все произведения, подобранные, вопреки правилам составления букетов, без учета того, что не все полотна, как и не все растения, готовы "дружить". Иконы и светская живопись, полотна импрессионистов и символистов, авангард и соцреализм, полотна нонконформистов и современных салонных художников вообще перестают восприниматься как произведения искусства и остаются просто цветами, сливающимися в головокружительно красочное, изнурительно красивое зрелище. И непонятно, является ли антиинтеллектуализм всего этого аттракциона его недостатком или же, напротив, своего рода радикализмом. В Третьяковке, по крайней мере, неожиданным. И очень красивым. Также в рубрике:
|