Свободный художник, холодный философ

Сергею Юрскому - 75

Марина ГАЕВСКАЯ
Фото Михаила ГУТЕРМАНА

С.Юрский

Свои сольные выступления, обычно состоящие из полноценных мини-спектаклей, Сергей Юрский неизменно называет концертами. Так, и в афише юбилейного вечера артиста, отмечающего сразу три даты: 75 лет со дня рождения, 55 лет на сцене и 30 лет в Театре имени Моссовета, жанр предлагаемых публике "Монологов о театре" определен как "Концерт по заявкам". Сегодня очень немногие решаются оставаться один на один с публикой и держать внимание зала исключительно силой авторского слова и актерского мастерства. Для Юрского в его сценических композициях всегда важна "внутренняя драматургия", основанная на эксцентричном смешении жанров и стилей, рискованном соседстве авторов разных эпох и художественных направлений. Все это, усиливая остроту и новизну взгляда, дает главное - момент удивления и "некоторого конфликта со зрительным залом". Отсюда неизменная неожиданность интонаций и пауз, часто меняющих привычный смысл, а также небезопасная дробность и прерывистость ритма стихотворной речи. Атмосфера, настроение, многообразие мизансцен создаются с помощью нескольких "играющих" предметов, непредсказуемых голосовых модуляций, выверенных жестов и гротесковой мимики. Актер полностью исключает пошловатое панибратство, видя в зрителе друга-оппонента и воспринимая каждое выступление как "кровообмен сцены и зала".

Эстрада - разумеется, в самом высоком понимании этого слова - его стихия, поскольку именно здесь особенно отчетливо проявляется самодостаточность Сергея Юрского. Хотя не менее независимо он ведет и свой диалог с читателем. Его собственные книги включают стихи и художественную прозу, автобиографические заметки и теоретические эссе о профессии. Литературные опыты Юрского полны столь же смелых жанрово-смысловых контрастов и эксцентричных экспериментов в области формы. Короткие, "рубленные" фразы соседствуют с хрупкой мелодикой и четким ритмом стихотворных строк. Абсурдистские тексты чередуются с бытовыми зарисовками, а интеллектуальные диалоги - с забавными байками. В самой композиционной структуре нередко заложен элемент сценической или кинематографической выразительности - легкое распределение текста "по ролям" и четко прописанный визуальный ряд. Приоткрывается в литературных эскизах Юрского и его собственная биография, правда, скорее биография души, нежели линия жизни.

Между тем на формирование творческого почерка Юрского-артиста повлияли именно жизненные обстоятельства. Мечты о манеже, увлечение эксцентрикой, клоунадой и акробатикой зародились у него с детства, поскольку отец - Юрий Сергеевич Жихарев, взявший сценический псевдоним Юрский, - был одно время заместителем начальника главного управления цирков. Любовь к яркой выразительной форме отчетливо проявилась и во время учебы в ЛГИТМиКе, и в годы работы в БДТ. Так, в его знаменитом Чацком, по словам самого актера, "были ростки трагической эксцентрики Кюхли". А после светлого, беззащитного Тузенбаха в "Трех сестрах" и гротескно эксцентричного Осипа в "Ревизоре" в артистической индивидуальности Юрского четко обозначились две линии: трагедийная и клоунская. Так, с ранних лет играя стариков, он находил для каждой роли броский внешний рисунок. В более поздних работах - в энергичном пессимисте Бокка из "Железного класса" или в красочно лубочном, но абсолютно узнаваемом дяде Мите из фильма "Любовь и голуби" - словно уравновесились актер-эксцентрик и актер-философ. Яркость формы Сергей Юрский часто переносил и на экран. Достаточно вспомнить простодушного, непосредственного чудака из "Человека ниоткуда", выделывающего умопомрачительные трюки, азартного авантюриста и ироничного философа Остапа Бендера из "Золотого теленка", "станцевавшего свою жизнь в ритме танго", или покорявшего своим мастерством пушкинского Импровизатора в фильме "Маленькие трагедии".

В определенном смысле импровизация стала для самого Юрского способом существования. Ведь его судьба не раз делала крутые виражи, заставляя принимать весьма рискованные решения. После болезненного ухода из БДТ и вынужденного переезда из Ленинграда в Москву нужно было практически заново строить жизнь. В Театре имени Моссовета актерская работа началась с роли доверчивого, нелепого и несчастного Йоргена в спектакле Камы Гинкаса "Гедда Габлер". И лишь к 60-летию артиста появился бенефисный спектакль "Фома Опискин" по Достоевскому, поставленный Павлом Хомским, в котором Юрский выходит на сцену уже пятнадцать лет. Актер виртуозно солирует, демонстрируя излюбленные контрасты: от резких стремительных движений вдохновенного оратора и язвительного философа до расслабленно ленивых поз капризного деспота и изощренного тирана, от оттопыренной губы властвующего наглеца до смиренного взора обиженно юродствующего "страдальца".

Параллельно актер постоянно осваивает новые жанры, смежные профессии и разные сценические площадки. Режиссура - одна из форм самореализации Сергея Юрского, кстати, весьма убедительно сыгравшего жесткого, одержимого профессией режиссера Фоглера в мхатовском спектакле "После репетиции" по И.Бергману. Сам же Юрский нередко выступает в роли "играющего тренера", не отрицая, что "какая-то из сторон деятельности при этом, возможно, страдает". Еще в БДТ он выходил на сцену в поставленных им "Мольере" и "Фантазиях Фарятьева". В Театре имени Моссовета Юрский играл персонажей разных эпох в "Теме с вариациями" С.Алешина, азартно лицедействовал в ролях комически зловещего Грознова в "Правде - хорошо, а счастье лучше" А.Н.Островского и растратившего свой талант халтурщика-рифмоплета в "Орнифле" Ж.Ануя. Гротескно сыграл он и блестящего жулика, философа мошенничества из гоголевских "Игроков" в созданной им "АРТели АРТистов Юрского".

Более же всего Сергея Юрского привлекает стилистика абсурда, переложенного на трагикомические отечественные реалии. Так, запрещенный после прогона моссоветовский спектакль начала 80-х "Похороны в Калифорнии" Р.Ибрагимбекова, исследовавший философию тоталитаризма, был поставлен в жанре трагифарсовой политической мистерии с элементами буффонады и цирка. Сегодня разговор о природе власти Юрский ведет в "досочиненном" им по пьесе И.Друцэ спектакле-притче "Ужин у товарища Сталина", где создает весьма неоднозначный образ человека во власти, соединяя философию и фарс, достоверность и мистику. В том же Театре "Школа современной пьесы" шла и абсурдистская пародия на нашу рекламно-криминальную действительность - "Провокация" И.Вацетиса, а ныне на моссоветовской сцене "Под крышей" в пьесе "Предбанник" того же автора постановщик вновь объединяет современный быт и фантасмагорию. Наиболее же точно Юрский улавливает стилистику абсурда Э.Ионеско, раскрывая его метафоричность и гротеск, аллегоричность и комизм, драматизм и эксцентрику, используя асимметричный грим, угловатую пластику, странную монотонность речи. Было это и в "Стульях", блестяще сыгранных Сергеем Юрским и Натальей Теняковой в "Школе современной пьесы", и в показанном по телеканалу "Культура" фильме "По поводу лысой певицы", персонажи которого существуют вне времени и пространства, в замкнутом мире пустопорожних разговоров и споров. Предварявший же показ вечер в Доме актера вновь превратился в концерт, где соединились размышления о природе абсурда и эксцентричные игровые зарисовки. В триединстве актера, режиссера и литератора суть самодостаточности Сергея Юрского. Ведь неслучайно его называют человек-театр.

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Свободный художник, холодный философ
  Сергею Юрскому - 75

АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

• СЕРГЕЙ ЧОБАН: Главная проблема России - в засилье больших городов

АНОНС

• Да здравствует Франция!
  "Фотобиеннале"-2010

ОФИЦИАЛЬНАЯ ХРОНИКА

• Совет для Президента

"НИКА"-2009

• За мужскую роль голосовать не будут
  Кинопремии вручат в оперетте