Дремучая смесь
Прошел Фестиваль "АрхСтояние"-2010
Ирина КУЛИК
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ
 |
| М.Звягинцева спасалась от жары в собственном "Лабиринте Воды" |
 |
| Куратор фестиваля О.Кулик ради вернисажа спустился из своего отшельнического жилища на сосне |
В деревне Никола-Ленивец Калужской области состоялся очередной, пятый, Фестиваль ландшафтных объектов "АрхСтояние". В этом году его тема звучала весьма замысловато - "Девять ключей лабиринта/Лесная литургия". Напомним: "АрхСтояние" создавалось пять лет назад как смотр ландшафтной архитектуры, его инициатором является художник Николай Полисский, вдохновивший комиссаров фестиваля Юлию Бычкову и Антона Кочуркина, а также участников собственным примером. Именно ставшие признанными шедеврами ландшафтные объекты, созданные в Никола-Ленивце Полисским, и превратили полузаброшенную деревушку в четырех часах езды от Москвы в настоящее место паломничества любителей современного искусства. Изначально фестиваль задумывался прежде всего для архитекторов - в "АрхСтоянии" принимали участие многие мэтры современной российской архитектуры, как концептуалисты, так и практики - Александр Бродский, Евгений Асс, Юрий Аввакумов, Юрий Григорян (проект "Меганом") и другие - некоторые их произведения можно увидеть в Никола-Ленивце и сегодня. Но не все - в концепцию фестиваля изначально входила недолговечность объектов: все они должны были быть прежде всего экологичными, а значит, столь же бренными, как и любые живые существа. Никола-Ленивец находится на территории национального парка "Угра", так что никто из участников не пытался радикально преобразить этот действительно уникальной красоты ландшафт своими постройками. "АрхСтояние"-2010 претерпело существенные изменения. У фестиваля появился приглашенный куратор - им стал знаменитый художник Олег Кулик. Художник, некогда прославившийся как "человек-собака", в последнее время переживает удивительную метаморфозу - из "человека-собаки" он превратился в этакого нью-эйджевого гуру, путешествующего по Монголии и Тибету, проповедующего разом буддизм, христианство и все прочие религиозные и мистические традиции и все свои проекты называющего исключительно "литургиями" - будь то его кураторский проект "Верю!", показанный на "Винзаводе" в рамках Второй московской биеннале современного искусства, его первый опыт в театральной режиссуре - постановка "Вечерня Пресвятой Девы" Монтеверди в парижском Театре Шатле, реконструкция основных русских перформансов в виде театра теней, показанная на Третьей московской биеннале, - ну и нынешнее "АрхСтояние". Не то чтобы в своем нью-эйджевом обращении Кулик был страшно оригинален. В отечественном контексте трудно избавиться от ассоциаций с такими поп-гуру, как Борис Гребенщиков или Виктор Пелевин. Что же касается истории мирового современного искусства, то трудно не вспомнить немецкого художника Йозефа Бойса, умудрявшегося быть интеллектуалом, шаманом и политическим активистом в одном лице. У Кулика было немало удачных кураторских проектов - помимо "Верю!" это и его деятельность в галерее "Риджина" в 1990-е годы. Так что новое "АрхСтояние" обещало быть проектом, по крайней мере, любопытным - этакий "Лабиринт Фавна", выстроенный в настоящих полях и лесах просветленным и харизматичным получеловеком-полузверем. Что касается личного просветления (или "индивидуальной мифологии"), то тут Кулик был на высоте. Его харизмы, а также умения весьма профессионально общаться с массмедиа, хватило бы на то, чтобы стать лидером какого-нибудь нового учения наподобие сайентологии, способного созвать под свои знамена именитых последователей-покровителей типа охочих до эксцентричных верований голливудских звезд. Впрочем, Кулик пока что опирается на уже существующие религии. Открытие "АрхСтояния" он приурочил к дню Св. Христофора, а себя провозгласил святым псоглавцем - наподобие Христофора, который, по одной из легенд, происходил из племени кинокефалов, то есть людей с песьими головами. Однако свои кураторские обязанности псоглавец, по рассказам очевидцев, исполнял весьма своеобразно. Чуть ли не неделю подготовки фестиваля Кулик столпником жил на дереве - на двадцатиметровой высоте он построил себе целый домик со всеми удобствами и сидел в нем, предаваясь медитациям и, по рассказам аборигенов, предоставив решение низменных организационных проблем другим. На открытие фестиваля он весьма эффектно спускался с небес к журналистам и телекамерам, позванивая целой связкой индийских колокольчиков и вещая о том, что пришло время пойти дальше "приземленного" классического лэнд-арта в единении с природой и космосом. Журналисты наслаждались шоу - репортеры одного из центральных каналов даже полезли на дерево, затащив туда на веревке камеру - по дороге от нее отваливались какие-то детали, которые потом приходилось поднимать.
 |
| А.Жиляев. "Комната" |
К
ак именно Кулик объяснял свою кураторскую концепцию участникам фестиваля (а среди них в этом году преобладали не архитекторы, но художники, причем набор был весьма разношерстный - от мэтров и наиболее ярких молодых художников до никому доселе неведомых авторов), остается только гадать. В буклете вместо концепции опубликована какая-то проповедь, провозглашающая, что "проект призван организовать пространство и время таким образом, чтобы очевидно проявить глубинную связь природы, истории, современного искусства и науки с сакральным восприятием реальности", и обещающая не выставку, а ритуал-прогулку по образованному произведениями фестиваля лабиринту, который с высоты птичьего полета "предстает Метасимволом всех лабиринтов". Однако на деле никакого единства, увы, не получилось. Художники, многие из которых работают на природе впервые, в николо-ленивецких полях и лесах производили впечатление всю жизнь проведших в неволе лабораторных зверушек, выпущенных в дикую природу какими-нибудь активистами-гринписовцами и не знающих, что делать с обрушившейся на них свободой. В отличие от архитекторов - участников предыдущих фестивалей, большинство авторов нынешнего "АрхСтояния" решительно не смогли обыграть в своих произведениях изумительные николо-ленивецкие пейзажи. Даже лучшая, пожалуй, работа нынешнего фестиваля, "Комната" Арсения Жиляева, куб, собранный из ностальгической и жалкой советской мебели, в том числе и из пианино, перед клавиатурой которого на траве шатко стоит табуретка, - этакий мемориал интеллигенту-аскету эпохи застоя, - смотрелся бы не менее пронзительно в любом другом парке или скверике.
 |
| С. Катран. "Матрица" |
 |
| АБ "Проект Меганом". "Водяной" |
Большая часть работ располагалась в зоне, именуемой "Версаль", - в прошлом году над обустройством территории и правда потрудилось французское бюро ландшафтных архитекторов "Atelier 710", работавшее в том числе над проектами в самом знаменитом парке Франции. Но в прорубленных в березняке и кустах боскетах работы теснились, как в выгородках в выставочном зале. Причем многие из них представляли собой именно реплики на классику лэнд-арта. Сделанные хоть и из настоящих материалов, но в масштабе макета, - титаническими масштабами произведений американских мастеров "земляных работ" (другое название лэнд-арта - earthworks) наши художники мыслить не в состоянии. Так, группа "Вавилонская яма" (в которую входят Мария Перчихина и Игорь Иогансон, хозяева самого нонпрофитного из московских арт-пространств, галереи "Спайдер&Маус") выкопала в лесу спиралевидную канаву, откровенно отсылающую к "Спиральной дамбе" Роберта Смитсона - самому знаменитому из произведений лэнд-арта, насыпанному в 1970 году в Великом соленом озере в штате Юта. Нечто лабиринтообразное и спиралевидное, насыпанное из щебня, выложенное из булыжников и слегка смахивающее на Стоунхендж приусадебных масштабов, соорудил и Сергей де Рокамболь - художник, эзотерик и главный сподвижник Кулика в его мистических исканиях. Марго Трушина в объекте "Момент Силы" умудрилась процитировать сразу двух классиков лэнд-арта: того же Смитсона, у которого она позаимствовала спиралевидную форму своего стоящего среди деревьев объекта, и нашего Франциско Инфанте, у которого она взяла зеркальную фактуру этого плоского предмета. Художник из Удмуртии Сергей Орлов также покопал землю, вырыв в ней "Антизиккурат" - перевернутое подобие Мавзолея. А Анатолий Осмоловский прорыл на поляне более или менее точное подобие окопа времен Второй мировой войны, внутри которого зритель, по идее, должен был слышать аудиозапись с яростными высказываниями немецких солдат в адрес русских; правда, в день открытия звука не было. Не успели - из-за организационных проблем - установить и объект впервые участвующего в "АрхСтоянии" Андрея Монастырского, гуру московского концептуализма, еще в середине 1970-х создавшего уникальный, совсем не похожий на западный лэнд-арт, жанр "Поездок за город" - концептуальных акций на природе. Стоит отметить, что художники, несмотря на экологические воззвания Кулика, к земле отнеслись довольно-таки агрессивно, выгрызая и выскребая в ней свои работы. И даже "Раны земли" - эффектное произведение Ивана Колесникова и Сергея Денисова - выглядели довольно-таки жестокой, военно-полевой хирургией: художники "стянули" грубыми стежками белого каната разрезающий землю овраг. Наиболее безмятежным выглядел проект "Синих носов", которых, казалось, трудно заподозрить в пасторальности. Они устроили в березовой роще футбольное поле, установив ворота и нанеся разметку, но не вырубая деревья, - так что казалось, что именно березы и являются игроками в этом матче. Изящный проект предложил Владимир Потапов, построивший солнечные часы - с прозрачной, сделанной из оргстекла и не отбрасывающей тени стрелкой. А любимым аттракционом публики стал очень гуманный - при жаре под сорок - проект "Водяной" АБ "Меганом". Под водной поверхностью небольшого прудика архитекторы проложили деревянные доски, так что каждый желающий смог пройтись "по водам", чтобы на середине пруда оказаться в плену эфемерного сооружения из водных струй - этакой минималистской версии петергофских фонтанов-шутих, окатывающих ничего не подозревающего гуляющего. Вполне элегантно выглядел и проект Александра Константинова "Удаленный офис" - изящный двухуровневый павильон из обтянутых бумагой деревянных реек, внутри которого размещалось все необходимое для деятельности трудоголика-отшельника, включая специально
проведенный сюда Wi-Fi. Впрочем, работа Константинова выглядела не столько концептуальным проектом, сколько остроумным практическим решением - разработанный им "офис" мог бы стать идеальным пресс-центром для всевозможных open-air-событий. А один из самых авторитетных современных российских архитекторов, Евгений Асс, представил поистине нонспектакулярный проект: скосил поутру полоску не слишком высокой травы в поле и назвал еле заметную зигзагообразную линию "Путь", посвятив проект Льву Толстому - типа "Граф, косить подано". Впрочем, более или менее удачные, все эти работы никак не старались соединиться в то самое пространство лабиринта-литургии, путешествие сквозь который ведет к обретению мистического опыта. Вообще-то тот самый классический лэнд-арт, который Кулик обвиняет в "приземленности", нередко воспринимается как этакие новые "места силы". Так, например, "Солнечные туннели" - композиция из развернутых на разные стороны света бетонных труб, сооруженная в 1973 - 1976 годах в пустыне штата Юта Ненси Холт (супругой Роберта Смитсона), - в настоящее время являются местом своего рода паломничества, американским Стоунхенджем, куда толпы людей собираются в дни летнего солнцестояния созерцать сквозь эти гигантские трубы восход солнца. Хотя художница, судя по всему, вовсе не замышляла свое произведение как магическое место, но оно оказалось таким. Олег Кулик, напротив, заранее решил, что его проект будет обладать магическими свойствами. Но художники, похоже, заблудились каждый в своем собственном лабиринте - учение Кулика пока еще не помогло им найти общий выход. Не помогла ни "Нить Ариадны" группы "Фемина" - протянувшаяся на шесть километров веревка, проводившая зрителя мимо основных объектов, чтобы затем завести его в чащу, где среди листвы висел плакат "Искусство не там, где ты ищешь". Ни ритуальный проход по полям самого Кулика - голого, экстатического, со свитой одетых в черные юбки и бьющих в барабаны "дервишей". При всей своей харизме в качестве шамана Кулик проигрывал традиционно участвовавшему в масленичных "АрхСтояниях" Герману Бикапо Виноградову, камлавшему куда более самозабвенно. Сам Николай Полисский в нынешнем фестивале не участвовал. Впрочем, желающие по-прежнему могли увидеть его шедевры, сохранившиеся с прошлых "АрхСтояний". И уже ставшие настоящей классикой "Границы империи" - ведущая через поле дорога, обозначенная напоминающими не то индейские тотемы, не то орудия казни, не то триумфальные колонны деревянными столбами, увенчанными жутковатыми двуглавыми птицами, - выглядела куда более коротким и прямым путем к обретению весьма яркого - если и не мистического, то эстетического - опыта.
Финал проекта "Нить Ариадны" группы "Фемида"
