Елки наших надежд

Александр ПАНОВ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

В.Нечитайло. “Новогодний корпоратив в Хамовническом суде”

Под Новый год нас ожидают сюрпризы – иногда приятные, иногда не очень. Мы хотим неожиданностей с детской непосредственностью – и они случаются, но заставляют задуматься о своей оправданности.

Вот теперь открывается галерея “Империал”, устроенная молодыми художниками в подвале бизнес-центра “Astoria-Plazza”, на пересечении Самотечной улицы и Садового кольца. Это хороший знак – те, кто хотят делать и показывать искусство в том виде, в каком они его себе представляют, способны вполне профессионально демонстрировать свой продукт. Под Новый год выпала возможность вернисажа.

Открытие стало самым шумным, даже знаковым для арт-сезона, но не как очередной художественный жест. Увы. Благодаря теме первой экспозиции – началу оглашения очередного приговора по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, ситуации, когда мало кто верит в возможность справедливого суда. Сегодня в России нельзя открыть галерею или показать обдуманный проект, чтобы не влезть в политику. А власть сама хочет быть художником, любительским образом влезая в чужой сценарий.

Не станем вдаваться в юридические подробности этого затянувшегося судилища-сериала над Лебедевым и Ходорковским, поскольку выставка “Казнить нельзя помиловать” – вообще про кафкианские признаки отечественного правосудия. И ее куратор Екатерина Белявская именно наличествующий сюрреализм имела в виду, цитируя в названии самый известный пример анфиболии в русском языке. Более чем художественное продолжение случилось само собой: перформанс устроил Хамовничевский районный суд Москвы. Оглашение приговора было перенесено с 15-го (день вернисажа) на 27 декабря. Но выставка не об узилищах, хоть показательна живопись Юрия Григоряна-младшего с натуралистичными холстами, на которых цепи страдальцев прошлых веков становятся объектами не столько этического, сколько эстетического значения.

С процессом над Ходорковским работали многие художники. Галерея “Ковчег” показывала рисунки, сделанные в суде Павлом Шевелевым. Движение “Объединенный гражданский фронт” на фабрике “Флакон” показывало несколько образцов подобной графики иных авторов. Сергей Шеховцов из поролона создал вполне реалистичную скульптуру Ходорковского за решеткой для ярмарки “Арт Москва”. Но то были документы времени. А теперь родился художественный проект, несмотря на то, что куратор сама рисовала во время заседаний суда. От документации принципиально отказались по причине банальности. И искусство – именно оно – стало вызовом. Высказыванием, а не декоративным или декларативным украшением чего-то.

В проект включились очень разные персонажи, к художеству имеющие разные отношения. Аниматор-мэтр Гарри Бардин своего мультяшного героя, “Гадкого утенка”, поместил в тюремную клетку и надел на него трогательные круглые очки, подписав “Искренне Ваш”. Фотографии мэтра Юрия Роста и рисунки мэтра Бориса Жутовского соседствуют с картиной “За семью печатями” юной Насти Виноградовой. Фотограф Владимир Мишуков дополнил свой салонный снимок сидельца великолепным текстом-репортажем. Ия Озерова создала портрет-гобелен Ходорковского: вышла практически пастель. Сама Екатерина Белявская, куратор проекта, сделала инсталляцию “Швея-мотористка”, исполнив за “Мишку на Севере” (так назывался ее объект-шоколадка) варежки, которые должен шить узник. Работы Анастасии Захаровой и Андрея Будаева, размещенные рядом, создают эффект путешествия в “правовое Средневековье”, где опальные герцоги Урбинские и инквизиторы напоминают иллюстрации к “Молоту ведьм XXI века”. Инсталляция Владимира Бордо передает привет Хамовническому суду от Кафки и Орсона Уэллса одновременно.

Самое запоминающееся на выставке – объект Василисы Нечитайло “Новогодний корпоратив в Хамовническом суде”. Это елка, которую украшают сделанные из папье-маше шарик с нефтью, нефтяная цистерна “Ёлкас”, игрушечные Фемида, охранник, стражник, свидетели и сами Лебедев с Ходорковским. Под Новый год елки появятся в каждом доме. Новогодняя елка – дерево надежд...

А еще запомнилась графика Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой, которые свои судебные зарисовки сопроводили подписью, обращенной к участникам выставки: “А почему никто из этих художников не протестовал, когда Ходорковского посадили?”

Почти все ответили. Куратор раздал маркеры. Один текст стоит всех: “А мне тогда было 13 лет”. Значит сейчас – 20. Это очень важно. XXI век начинается страшновато. Доброта и милосердие юных становятся непривычными и даже странными. Эти мальчики и девочки, в отличие от многих своих сверстников, добры и милосердны. И это внушает надежду.

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Елки наших надежд

АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА

• Расходное постоянство
  Бюджет культуры остается неизменным

АВАНСЦЕНА

• Жизнь под антидепрессанты