Старатели Свободы

Крепостничество и рабство отменили царь и президент

Георгий ОСИПОВ

Б.Кустодиев. “Чтение манифеста (Освобождение крестьян)”. 1907 г.

Среди всевозможных юбилеев, разом выпавших на нынешний год, одним из самых важных, хотя, быть может, и не самым интересующим широкую публику, является 150-летие отмены крепостного права в России. События, бесспорно, определившего дальнейшую траекторию развития страны, вплоть до революции 1917 года.

Дата в нашей истории поистине великая, но отмеченная в любезном Отечестве как-то тихо, скромно и неброско, хотя разговоры о том, что “свобода лучше, чем несвобода”, нынче вполне политкорректны.

Александр Освободитель и "честный Эйб” в Москве

Они никогда не встречались. Да и вряд ли могли встретиться – полтораста лет назад “дистанция огромного размера”, отделявшая Российскую империю от Северо-Американских Соединенных Штатов, казалась едва ли не большей, чем расстояние от Земли до Луны. А случилось бы – так неизвестно, подал бы руку хозяин тысячелетней империи сыну безграмотного бедняка из Кентукки, бывшему лесорубу, благодаря собственным талантам (и отлично работавшим “социальным лифтам”) ставшему президентом огромной страны, которой в те времена и ста лет не исполнилось.

Но пути Александра II и Авраама Линкольна все же пересеклись. На родине царя Освободителя, в Москве, в здании федеральных архивов открылась выставка “Царь и Президент. Освободитель и эмансипатор”, созданная усилиями двух десятков отечественных и трех десятков американских собраний (музеев, архивов, частных коллекций) и посвященная 150-летию отмены в России крепостного права (аналогичный юбилей освобождения американских рабов будет отмечаться 1 января 2013 года). Самый яркий след оставлен именно этой экспозицией, созданной по простому, но проверенному веками “плутарховскому” принципу хронологически выстроенных параллельных жизнеописаний. И вместе с тем, несмотря на почтенный возраст экспонатов, явно “нацеленной” в наши дни, особенно в российской своей части. Поначалу кажется: что “параллельного” может быть у русского царя, изначально, как говорится, августейшей персоны и долговязого клерка из универмага в Спрингфилде, штат Иллинойс? У писаных на клочках заметок начинающего адвоката и переплетенного в кожу с золотым тиснением тома – служебного формуляра наследника русского престола? Сохранившаяся в архивах и отчасти выставленная переписка между ними просто-таки великолепно “галантерейна”: величают они друг друга “Ваш добрый приятель” и “Ваш преданный друг”.

Общим был прежде всего сам факт вознесения к высотам власти, с каковых особенно ясно стали видны запущенные язвы общественного устройства обоих государств, требовавшие, по-новомодному говоря, срочной модернизации. Прежде всего отмены рабства, хоть и называлось оно в России и в Америке по-разному. Символы его – ошейник невольника и плеть плантатора – присутствуют на выставке. И непробиваемые на первый взгляд стены, огораживавшие основы этого самого устройства, которые и президенту, и царю все же удалось пробить, с разным, правда, результатом.

По одну сторону океана – постановление американского Верховного суда от 1857 года, принятое всего за шесть лет до отмены рабства, по которому темнокожий невольник считался неодушевленной вещью. Сто пятьдесят лет спустя, при нынешнем 44-м президенте США, особенно понятно, какой путь прошла эта страна.

А по другую сторону – сотни тысяч русских дворян, в абсолютном большинстве не желавших никаких “модернизаций” и веривших, что крепостное право – одна из основ сугубой “особости” специфически русского характера и русского пути.

Стены существующих установлений ломали по-разному: в России – чисто бюрократически (хотя без нескольких возмущений в глубинке не обошлось), и сейчас разве что с холодным любопытством смотришь на потемневшие страницы всяческих журналов, материалов комиссий и прочее. За океаном вышло страшнее: в Гражданской войне южан с северянами – некоторые ее реликвии представлены на выставке – полегло больше американцев, чем в обеих мировых войнах. Любопытно, что тринадцати отложившимся южным штатам помогали уже демократические Англия и Франция, а аболиционистов-северян поддерживала только... крепостническая Россия. Очень красноречивы и чисто “технические” средства, которыми были уничтожены цепи рабства: в одном зале соседствуют гусиное перо, которым был подписан царский указ от 19 февраля 1861 года, и пусть самая простецкая, но чернильная ручка Линкольна...

И президенту, и императору порой приходилось совсем несладко. Рукой Линкольна, “честного Эйба” (кто бы из наших первых лиц заслужил такое прозвище?), написано: “Если есть нечто хуже, чем ад, то я там”. Вероятно, нечто подобное мог бы сказать о себе и Александр II. Оба лишились любимых и очень талантливых старших сыновей. Именно здесь причудливо и страшно связала их судьба: в тот самый день, когда с виллы Бермон в Ницце вынесли тело умершего цесаревича, грянул роковой выстрел в театре Форда – афиша того самого спектакля от 14 апреля 1865 года “Наш американский кузен” – на выставке. “Все решено, и он спокоен, // Он, претерпевший до конца”, – знал ли уже в тот момент Тютчев о гибели Линкольна от пули террориста? “Свободен наконец!” – этой надписи Тютчев увидеть уже не мог.

Шестнадцать лет спустя, ровно сто тридцать лет назад, пробил час и другого, пережившего семь покушений, Освободителя. Напротив вашингтонской афиши – мундир саперного батальона, в котором был Александр II в момент покушения, и сабля, забрызганная царской кровью. Дорого приходится платить даже самым сильным мира сего за труды во имя Свободы...

ПЕРВАЯ ПОЛОСА

• Старатели Свободы
  Крепостничество и рабство отменили царь и президент

МНЕНИЕ

• Великое освобождение помещиков
  Освобождение крепостных затянулось на 150 лет

АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

• МАРГАРИТА БАРЖАНОВА: В усадьбе должен быть один хозяин

ФЕСТИВАЛЬ

• Игры национального статуса
  Стартовала “Золотая Маска”-2011

СОТРУДНИЧЕСТВО

• Прадо в Петербурге
  В Эрмитаже открылся Год Испании в России