Евгений Непало: В камерном оркестре все видно, как на пляже

Гобоист, дирижер и педагог Евгений Непало в 2001 году отметил свое 65-летие и 40-летие работы в Московской филармонии. Окончив музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова по классу гобоя в 1954 году, он тут же был принят в оркестр Всероссийского гастрольно-концертного объединения в качестве солиста и параллельно учился в Институте имени Гнесиных. С 1957 по 1961 год Евгений Непало был солистом Оперно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения п/у С.Самосуда. Начиная с 1961 года его творчество неразрывно связано с Государственным академическим камерным оркестром России, организовал и возглавил который в конце 50-х Рудольф Баршай. Несмотря на то, что в 1995 году Евгений Непало создал свой собственный коллектив - камерный ансамбль солистов "Экселенте", с которым активно выступает и записывает компакт-диски, маэстро не расстался со своим прежним местом работы. О первых годах существования легендарного оркестра Рудольфа Баршая и вспоминает Евгений Непало.

-- Сегодня в России, в бывших советских республиках, таких как Азербайджан, Армения, Грузия, Латвия, Литва, Эстония существуют тысячи камерных оркестров. И не будет преувеличением сказать, что традиции камерного оркестрового музицирования возникли в России и нынешних странах СНГ благодаря Московскому камерному оркестру, организованному в 1957 году Рудольфом Баршаем. Более того, я бы сказал, что многие коллективы сформировались при его непосредственном участии. Трудно представить, что до 1957 года в СССР вообще не было камерных оркестров. Поэтому сегодня, когда эта практика стала уже нормой нашей повседневной музыкальной жизни, мне кажется уместно вспомнить имя Рудольфа Борисовича Баршая - человека, который создал новую страницу в нашей музыкальной жизни.

-- Как появилась идея создания камерного оркестра?

-- Музыка, созданная изначально для камерных оркестров, в том числе барочными композиторами, конечно, исполнялась, но играли ее большие симфонические оркестры. В советское время акцент делался на музыке русских и советских композиторов, оркестровая музыка барокко еще не была освоена в полной мере, в том числе и по причине наших весьма скудных контактов с западом. Да что там, ведь мы до приезда Бостонского симфонического оркестра не знали фактически музыки Равеля и Дебюсси! Мало кому известно, но толчком к организации первого камерного оркестра послужили гастроли в Москве Мюнхенского камерного оркестра п/у Вильгельма Штросса. После их выступления у группы музыкантов, в числе которых были Рудольф Баршай, Татьяна Николаева, Андрей Волконский возникла идея создания камерного оркестра. Нельзя забывать, что в то время на все существовала государственная монополия, и организовать что-то по частной инициативе было очень сложно. Тем не менее, музыкантам это удалось.

-- На какой стиль ориентировался Баршай, выстраивая работу с оркестром?

-- Он был солистом филармонии как альтист, участником квартета Чайковского, а затем квартета Бородина. Его работа с оркестром полностью опиралась на методику работы в квартете. Его педагог Цейтлин был основателем Персимфанса - от него Баршай тоже получил кое-какие навыки работы.

Баршай - очень интересная личность. Его сопровождали яркие люди. К нему тянулись. Искусствоведы Рабей и Доброхотов делали колоссальнейшую работу при освоении нового репертуара: доставали архивные ноты, что-то привозили из-за границы. В то время нашим кумиром был оркестр "Виртуозы Рима" п/у Ренато Фазано. Мы с ними встретились в Будапеште, где играли в концертах друг за другом. Не все верили в большое будущее нашего оркестра. Многие хотели быстрой реализации этого проекта. А Баршай оказался терпеливым человеком, работа шла, и даже когда музыканты уходили, он продолжал работать.

-- А какой концерт для гобоя стал вашим первым соло в этом оркестре?

-- Видите ли, в камерном оркестре каждое вступление гобоя - это уже соло. Именно индивидуализированность каждой партии, возможность почувствовать себя солистом и привлекала в оркестр первоклассных музыкантов. Хотелось реализовать себя, услышать свою вибрацию, отточенность штриха. Как говорил Териан, в камерном оркестре все видно, как на пляже. А я записал с оркестром очень много произведений. Но в то время было какое-то нашествие советских композиторов, которые с большим энтузиазмом стали писать музыку для камерного оркестра. А первым был концерт для гобоя и камерного оркестра Юрия Левитина. Сложное, красивое произведение.

-- У Баршая изначально была идея создания именно такого состава, или состав был следствием желания исполнять музыку барокко?

-- Во главе угла стоял, конечно, Бах. Мы переиграли очень много его музыки. У нас в репертуаре было много произведений Моцарта: мы даже сыграли цикл из всех его симфоний.

-- Вы в то время были уже знакомы с практикой аутентичного исполнительства?

-- В этой связи приведу любопытный пример. Когда мы гастролировали по ГДР, посетили город Халле, где, как известно, находится музей Генделя. Естественно, мы не могли обойти вниманием этот памятник. Музыковед, который проводил там экскурсию для нас, очень хотел, чтобы мы послушали произведения Генделя в различных исполнениях. 40 лет тому назад далеко не все наши музыканты разбирались в музыке барокко так, как нынешние студенты. И я помню, что это незнание совмещалось со скепсисом: мы считали, что уртекст - это святое, и ничего больше делать не нужно. То, что написал композитор, то и надо играть - и никаких каденций импровизированных, никаких украшений. И я был тогда как все. Помню, что мы расценили эти исполнения, как чушь какую-то. А теперь все сильно изменилось, и традиции, которые мы освоили благодаря западным музыкантам, здесь, в России, каждый музыкант воспринимает по-своему. В области камерной музыки сегодня множество направлений. Это, безусловно, делает нашу творческую жизнь безумно интересной. Тем более, если вспомнить, какой путь прошло российское камерное музицирование от Баршая до наших дней.