АЛЕКСАНДРА КУЛИКОВА: "Роковую роль сыграла география"

Беседу вела Ирина АЛПАТОВА

А.Куликова

В жизни Саши КУЛИКОВОЙ, ведущей молодой актрисы Санкт-Петербургского БДТ, большое значение имеет случай, предопределяющий многие крутые повороты ее судьбы. Питерская девочка вовсе не собиралась быть актрисой и, окончив школу, благополучно поступила в Первый медицинский институт. Вот тут-то в дело и вмешалась география родного города. Недалеко от института находилась знаменитая киностудия "Ленфильм". И совсем как в банальном кино студентку-первокурсницу однажды остановили на улице и спросили: "Девочка, хочешь сниматься в кино?"

    

- И что же девочка?

- Девочка все бросает, ссорится с родителями и идет в артистки. Я пришла на "Ленфильм", познакомилась с режиссером и на скамейке во дворе стала читать партнерам эпизод из сценария. И тут произошло нечто. Меня охватило сильнейшее возбуждение, и эмоциональное, и даже физическое, похожее на острую влюбленность, но все же другое. Оно не покидало меня до ночи. Наутро я поняла: медицинский отменяется. Но с первого раза я никуда не поступила. Неудача эта меня никак не охладила. Я подготовилась, и на следующий год меня брали в несколько московских институтов, я выбрала ВГИК.

    

- Почему не театральный институт?

- Просто еще со школы была синеманкой, все смотрела, все читала. Поэтому ВГИК был для меня чем-то запредельным.

    

- Когда будущая киноактриса впервые вышла на сцену?

- Еще на втором курсе, и это была сцена московского Театра Луны, где тогда работал мой педагог Анатолий Ромашин и играла Ирина Метлицкая. С ними я впервые вышла на сцену в спектакле "Византия". Хотя я сразу почувствовала, что этот театр - не моя территория. Но все равно я ему благодарна, поскольку он подарил мне первый живой контакт со зрителем. Потом, уже окончив институт, я из Театра Луны ушла. Родила сына, вышла замуж и уже начала паниковать, что вот я - мама, и это все, а вгиковское образование отдаляется от меня с каждым месяцем. На меня надвигался страх потери профессии. И тут к матери с младенцем пришел Борис Юхананов и предложил ей роль Гретхен в спектакле "Фауст".

    

- Каковы были ваши ощущения от этого весьма неоднозначного "проекта, запущенного в эволюцию"?

- Первоначально "Фауст" существовал в бесконечном шестичасовом варианте. Помню, я первый раз вышла на сцену где-то в полдвенадцатого ночи. И в этот момент зрители вдруг встали и пошли. Я - в шоке, а надо что-то играть. Это я уже потом поняла, что они боялись на метро опоздать. Но какое же это страшное ощущение, когда публика уходит, с подобным ужасом мало что сравнится.

А если серьезно, то для меня "Фауст" - полноценное актерское существование. Прежде всего - это счастье импровизации, ведь второй акт "Фауста" - свободная игра. У нас есть только текст Гете и разбор Юхананова. Я очень скучаю по этому спектаклю. Я знаю, что иногда говорят и пишут о Юхананове. Но мое с ним общение - это точка роста. Вот именно так. Я открываюсь и расту. Далеко не с каждым режиссером у актера такое происходит. Однажды я наблюдала за собой отупение, медленно переходящее в деградацию.

    

- Но единственный проект актрису все же не сделает.

- Это точно. Когда мой сын подрос, я поняла, что "Фауста" мне мало. Спектакль мы могли играть раз в полгода. Меня эта ситуация не устраивала, и я решила показываться в московские театры. Первым и единственным оказался ТЮЗ, где я провалилась с треском, не понравилась категорически. Хотя, конечно, Генриетта Яновская ко мне со вниманием отнеслась. Но она знала, что я из ВГИКа и выразила сомнение, что я в принципе могу стать театральной актрисой. Для меня это было катастрофой, потому что мне такие вещи говорил профессиональный человек. Правда, она ничего не знала о моих театральных опытах, а я не сказала, как-то к слову не пришлось.

    

- Почему вы вернулись в Петербург да еще и оказались в БДТ?

- Опять виноват случай. Когда я пришла в себя после тюзовского провала, то решила поступить практично: поехать в Питер к Григорию Козлову, которого давно знала, там "порепетировать" показы в театры и вернуться в Москву. Я себя на тот момент уже чувствовала вполне московской барышней: четыре года ВГИКа, семья, "Фауст". В результате Гриша договорился о показах в двух театрах, с которыми он тогда сотрудничал, - в Театре на Литейном и БДТ. И вдруг меня неожиданно пригласили в оба. Это было еще одно потрясение после московского провала. И такое счастье, которым я не могу "насытиться" уже четвертый сезон. Я - и в БДТ, роль идет за ролью.

    

- Неужели для молодой артистки совсем другого поколения БДТ окружен все тем же ореолом?

- Конечно. Все остается. При всем том скепсисе, который иногда расплывается по городу, при всех бурчащих об ушедшей славе театра старушках этот дух и святость места сохраняются. И ощущения, связанные с ними. Ты чувствуешь, что это - особенное место. И оно живое, оно дышит. Ведь сколько бы тот театр ни хоронили (а похоронные процессии без конца идут, некрологи все пишут и пишут), но что-то новое пробивается постоянно. Я вот хожу по этим лестницам, галереям и до сих пор удивляюсь: неужели я здесь, неужели имею к этому отношение? И это абсолютно непреходящее ощущение.

    

- Легко ли вам существовать в полярных театральных эстетиках?

- Мне очень повезло. За три года я поработала с Григорием Козловым, Борисом Юханановым, Григорием Дитятковским, Николаем Пинигиным, Жаком Лассалем. Сейчас идет работа с Темуром Чхеидзе над лермонтовским "Маскарадом". Все они - предельно разные режиссеры. Между ними - эстетические пропасти. Но через эти пропасти интересно перелетать. Каждый раз - шаг в неизвестность. Мне кажется, мы слышим друг друга и, как можем, делаем общее дело. Я не чувствую никаких сверхпреград, непреодолимых барьеров в освоении нового театрального языка или, наоборот, традиции. Просто ты прибавляешь что-то в себе. Пытаешься, во всяком случае.

    

- Вам нравится находиться в ситуации театра-дома?

- Вполне. Хотя нравится также улетать на время в другое место, что-то узнавать и с новыми впечатлениями возвращаться домой. Конечно, хочется путешествовать. Дома - уют, а за воротами - авантюры сплошные и опасности. В них так интересно пускаться.

    

- Съемки в телесериале "Дневник убийцы" модного режиссера Кирилла Серебренникова тоже были авантюрой?

- Прежде всего - это мой первый телевизионный опыт. Кирилл, кстати, знал меня только по "Фаусту". Да и я лишь потом посмотрела его театральные спектакли. А работать с ним было очень интересно, потому что чувствовалось, что это уже совсем новая режиссерская генерация. Встретившись с ним на пробах, я поняла, как соскучилась по такому общению. Мне кажется, "Дневник убийцы" - это очень важная попытка подлинности на телевидении. Хотя на съемочной площадке у нас была любимая шутка: мы все дальше и дальше от рейтинга. В общем, я рада, что мой теледебют состоялся подобным образом. До этого я к сериалам не питала нежных чувств. Меня куда-то даже утверждали, но я сбегала.

    

- А как же всенародная известность и популярность, с сериалами связанные?

- Если честно, такой мотивации у меня нет. Я не ощущаю сильной потребности, чтобы меня узнавали на улицах. Хотя, возможно, это приятно. Мне, например, приятно, когда меня спрашивают: "Это вы снимались в "Дневнике убийцы"? Именно потому, что это "Дневник убийцы", а не реклама дезодоранта. Приятно, когда делаешь то, что тебе нравится, а это, в свою очередь, нравится другим. Вот и все. Может быть, в этом слышится какой-то снобизм. Но мне просто неинтересно участвовать в прочей телепродукции, которая и востребована, и, может быть, даже хороша в своем жанре. Ну не интересно. Что там делать? Ради чего?

    

- Находясь внутри театрального и кинопроцесса, вы ощущаете приход нового поколения, о котором сегодня так много говорят? Существует ли в наши дни такое понятие, как творческое общение, или каждый сам по себе?

- Существует, но у меня оно в основном происходит в Москве, как это ни парадоксально. Мой муж режиссер Илья Хржановский, все его друзья и соплеменники, Боря Юхананов, Кирилл Серебренников, Костя Мурзенко - это наша большая компания. Есть и разговоры, и споры, и планы, и проекты. Я вижу молодых актеров, которые мне созвучны и интересны, с которыми мне хотелось бы поработать. Я чувствую общность языка, какой-то единый вектор. Действительно, как долго драматургия спала, не было ни хороших пьес, ни сценариев. Просто пустыня какая-то. И вдруг сейчас возникает имя за именем. Все потихоньку оживает.

    

- Какие-то ваши совместные идеи осуществляются?

- Да, конечно. У Ильи, например, был замечательный проект создания Центра молодой режиссуры. Сейчас практически этот проект, получивший название "Список влюбленных РФ", осуществляется на канале ТНТ. Самые разные режиссеры, среди них - Александр Котт, Ульяна Шилкина, Александр Зельдович, Кирилл Серебренников, Александр Шейн, Олег Хайбуллин и другие, снимают фильмы по сценариям, написанным самыми актуальными драматургами и сценаристами. Могу назвать Ивана Вырыпаева, Алексея Шипенко, братьев Пресняковых, Максима Курочкина и других. Этот проект был презентован на Берлинском кинофестивале. И мне очень хочется верить, что все это неслучайно, что именно поколение пришло.

ТЕАТР

• АЛЕКСАНДРА КУЛИКОВА: "Роковую роль сыграла география"
• "Мани-мани-мани" и всенародная слава
  Вручена еще одна премия Фонда К.С.Станиславского

ХРОНИКА

• "Песни вслух"
• Визит "Комедиантов"
• Семейные драмы
• Пространство игры и учебы