Прогулки с Петром Вайлем по российскому подворью

РОДНАЯ РЕЧЬ

Беседу вела Татьяна РИВКИНД
Фото Ф.ГРИНБЕРГА

П.Вайль

Возможно, для немецкого уха Вайль - wail (так как) - звучит, как для нашего - "поручик Киже". Но это "объяснимое имя" удивительно подходит моему собеседнику, который без видимого труда умеет находить ясные ответы на сложные вопросы.

Его "Гений места" и написанные в соавторстве с Александром Генисом "Родная речь" и "Русская кухня в изгнании" стали бестселлерами. Студенты растаскивают его сочинения на цитаты. А сам Петр Вайль видится многим едва ли не живым классиком и энциклопедистом. Не только потому, что друг Иосифа Бродского и Льва Лосева. Он сам величина в литературе. Сегодня, когда глобалисты и антиглобалисты скрещивают шпаги и кое-что пострашнее, он уверен, что можно мир спаять по-тютчевски - не кровью, а любовью.

И это интервью для "Культуры" получилось о том, как вписывается наш человек в мировое культурное пространство и в родное российское подворье. Почему подворье? Это следует из его метафоры в "Гении места":

"...Европу легко представить домом с множеством помещений и пристроек разного времени, стиля, для разных надобностей.

Россия - двор при этом доме: огромный, неогороженный, незаметно переходящий в поле и лес. Оттуда время от времени появляются люди странных манер и образа мыслей. Идеи их большей частью заимствованы из самой же Европы, но преображены до такой крайности и абсурда, что кажутся диковинкой".

    

- У вас не возникало идеи продолжить "Гений места" на российской почве?

- "Гений места" по России я ни за что не стал бы делать. Такая книжка возможна, когда находишься отчасти внутри, отчасти вне той культуры, о которой пишешь. Что до русской, я слишком внутри нее. Необходимо некоторое отстранение. К тому же прием, однажды использованный, неинтересно повторять. Была у нас идея с Сашей Генисом продолжить "Родную речь" - о книгах и писателях XX века. Но не вышло по разным обстоятельствам. Раз не случилось - значит, правильно.

    

- Что такое, по-вашему, чувство родины? Прежде всего воспоминания детства, а потом уже все остальное?

- Да. Ностальгия - то, что у человека не всегда зависит от его географического местопребывания. Можно испытывать ностальгию, проживя всю жизнь на одном месте. Если исчез тот двор, в котором ты бегал пацаном, или тот дом, в котором ты рос. Или на месте лесочка, куда ты ходил за грибами, теперь новостройка.

    

- Недавно я была свидетелем того, как в еврейском центре после песен на идиш и иврите люди хором, слаженно и искренне затянули советское патриотическое: "Уголок России - отчий дом"...

- Ничего удивительного. Это российские люди большой страны. И для большинства из них вопрос крови - на втором месте. Они действительно ощущают себя россиянами. Я такого насмотрелся много в Штатах. Эмиграция третьей волны по преимуществу еврейская. Что они поют, собравшись и поддав? Не "Хава нагилу" же. Они поют "Долго будет Карелия сниться". Это память о том времени, когда ты был молодой, красивый, сильный и тебя любили девушки. А географически... Тосковать по неодушевленным предметам как-то унизительно. По березкам, что ли? В Канаде или Новой Англии их не меньше, чем в Подмосковье. Я семнадцать лет прожил в Нью-Йорке, седьмой год живу в Праге. Гражданин США. Пишу по-русски, печатаюсь в России. Большинство друзей - москвичи. Нормальная современная жизнь.

    

- У одной эмигрантской газеты за логотипом "Русский Берлин - Русская Германия" следует девиз "Язык - мое Отечество". Вы тоже так считаете?

- Да, в конечном счете этим человек и определяется.

    

- В последнее десятилетие мы увидели привычную нам русскую классику в другом - европейском контексте. "Родная речь" оказалась свежим взглядом на хрестоматийную литературу. "Гроза" Островского, увиденная сквозь призму флоберовской "Госпожи Бовари", персонажи Чехова в контексте творчества Кафки и Дали на фоне "Черного квадрата" Малевича. Но в большинстве наших школ продолжают преподавать по старинке, как будто мы все еще за "железным занавесом".

- Нужно время, чтобы изменить что-то. Знаменитое хождение по пустыне сорок лет, пока не вырастет новое поколение, не знающее рабства. Это проблема не тех, кто слушает, а тех, кто говорит. С учителями - хуже. Они-то как раз прежние. А молодежь нынешняя потрясающе интересна. Это самое обнадеживающее из того, что в России есть. Я 24 года живу на Западе. И раньше мог с точностью до процента определять соотечественника на улице европейского или американского города. Не потому, что он был хуже одет. Мог быть и лучше. Но отличала его иная пластика, то, что называют "языком тела". По тому, как он поворачивался, суетился, реагировал на движущиеся машины. Это были движения несвободного человека. Изначально ожидающего какого-то подвоха. А сейчас ошибаюсь сплошь и рядом, пытаясь определить российского молодого человека на Западе. И это очень приятно. Российская молодежь ведет себя сегодня так, как будто Европа - это их мир. А ведь так оно и есть. То, что сейчас не понято фактически никем. Сейчас есть тенденция, которая ярче всего выражается в антиамериканизме, в антизападничестве и общей ксенофобии. В конечном счете - в прокламировании "своего пути". Глупо и опасно. Нечего искать "свой путь" на проторенных путях цивилизации. Это так же бессмысленно, как протаптывать свою тропку в лесу рядом с хорошей нахоженной и удобной тропой. Важно понять, что дорога цивилизации уже проложена. До тебя по ней прошли миллионы людей. Ты не первый.

    

- А как быть с постоянными призывами и даже указаниями сверху создать свою национальную идеологию? Что, без нее Россия зайдет в тупик?

- Это смешно. Нельзя национальную идею соорудить по приказу. Все признаки такой национальной идеи хороши на бытовом уровне. Я был как-то в Киеве на футбольном матче местного "Динамо" с "Баварией" и понял, что киевское "Динамо" - это и есть часть национальной идеи Украины. А, скажем, московский "Спартак" не стал такой национальной идеей в России, а мог бы стать, и правильно было бы, если бы стал. Такие вот простые вещи могут быть подлинными народными символами и ориентирами. Россия - часть западной культуры. И никуда от этого не деться. От того, что именуется - иудео-эллинско-христианская парадигма. Русская культура вышла из Библии, античного наследия и христианства. Те же три источника питают английскую, или французскую, или американскую, или любую другую западную культуру. Русские европейцы это понимали. Пушкин апеллировал к поэзии трубадуров, а не к кладезям восточной поэзии. Азия - это лишь элемент российской культуры, в целом же она - европейская. Поэтому топтаться в поисках какого-то своего пути бессмысленно. И чем больше на этом топчешься, тем понятнее, что топчешься на одном месте.

    

- А идеи панславизма? Когда начинаешь перечитывать того же Ключевского, выясняешь, что русы были не славяне. И русским языком назывался не славянский язык. И в древних летописях на картах притоки Днепра указаны были на двух языках - на русском и старославянском. То есть изначально корни были смешаны...

- Не столь важно сейчас, были перемешаны корни или нет. Пришел ли в Киев Рюрик с Трувором и Синеусом или еще кто-то. На нашей жизни это никак не отражается. А вот события, начавшиеся в Петровскую эпоху и позже, сформировали то, чем сейчас живет страна. О каком, к примеру, можно говорить славянском братстве, если русские постоянно дрались с Польшей? Или все благостно было с украинцами, а исторически совсем недавно - с чехами? Если осознать, что Россия - это органичная часть западной культуры, и спокойно с этим жить, то не надо комплексовать. Как у Венички Ерофеева написано, главный вопрос: где больше ценят русского человека - по ту или по эту сторону Пиренеев? Да нигде особенно не ценят! И особого отношения к России нет. И слава богу, что его нет! Пока мы сами не научимся себя ценить, мы не избавимся от этого комплекса... Недавно смотрю чемпионат мира по легкой атлетике в Канаде по каналу Евроспорт с русским текстом. И там комментатор, ссылаясь на какую-то критическую газетную статью, тут же делает вывод: "Ну не любят нас". Уверяю вас, это не так. Нет к русским какого-то особого отношения. Если бы у России не было ядерного арсенала, ее бы еще меньше замечали: страна как страна, большая - но и Бразилия большая, многонаселенная, вроде Индонезии. Это такой вариант самоутешения от комплекса неполноценности, что мы какие-то особые. Другое дело, что Россия - страна великой культуры, стоящей в одном ряду с французской, английской, немецкой, американской, итальянской, японской и еще очень немногими равными по масштабу. Это уже колоссальное, достойное, замечательное место.

    

- Кажется, у Бёлля есть замечательная мысль о том, что национальный дух - как непосредственность, которая исчезает, когда мы начинаем ее осознавать...

- Тут стоит вспомнить славянофилов - когда Аксаков наряжался чисто по-русски, его на улице принимали за татарина. Любую национальную идею можно довести до абсурда. А вообще крупные успехи русского искусства на Западе часто были связаны с восточным колоритом. В балете, в театре, в музыке. Русский, выходя на западный рынок, должен был придавать себе восточные черты, "превращаться в татарина". Это принималось Западом за самобытное, русское. Не случайно же в больших зарубежных библиотеках русский отдел располагается обычно вместе с восточным.

    

- Что такое, по-вашему, современная русская культура? Это действительность или чисто культурологическая условность?

- Она пока еще не сформировалась. Можно с уверенностью говорить, скажем, о советском этапе русской культуры. А постсоветский этап еще не состоялся. Мало времени прошло. Десять или двенадцать лет - слишком короткий временной отрезок для культурного слоя. Хотя появилось много интересного. В первые постсоветские годы шло отталкивание от всего советского. Так родились поэзия Тимура Кибирова, Пригова или искусство соцарта.

    

- А кто вам сегодня наиболее интересен в этой сфере?

- Ничего нового не скажу. Из прозаиков - Пелевин. Он пишет очень интересно, а главное - это действительно новое. В прежнее время такой литературы не могло быть. А, скажем, рок-музыка самой интересной была в советское время, что будет сейчас - неясно. В кино тоже трудно подводить какие-то итоги. Несомненный киношедевр последних лет - "Хрусталев, машину!" Алексея Германа сделан на материале 53-го года, это осмысление прошлого. В поэзии - та же картина. Лучшими русскими поэтами я считаю сегодня Сергея Гандлевского и Льва Лосева. Но их трудно назвать явлениями нового времени. Таких явлений вообще пока мало.

РОДНАЯ РЕЧЬ

• Прогулки с Петром Вайлем по российскому подворью

POST ПОСТМОДЕРНИЗМ

• Твердая поступь
  У критиков свои моды, у прозаиков - свои. И все быстротечны

"КАРМАННАЯ" КЛАССИКА

• Музыка бродяг, музыка Гомера
  Уильям Батлер Йейтс. "Звездный единорог". М., "Текст", 2001

СПРАВОЧНИКИ

• Лучше толще, да лучше
  Владимира Лакшина не признали "русским писателем ХХ века"