МАРК РУДИНШТЕЙН: "Надо вовремя уходить"

Беседу вела Светлана ХОХРЯКОВА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

М.Рудинштейн

В тот самый день, когда у нас назначено было интервью с Марком РУДИНШТЕЙНОМ, пришло из "Кинотавра" странное послание: "назревает сенсация: юбилейный XV Российский кинофестиваль станет последним для Марка Рудинштейна и Олега Янковского, причины этого неожиданного решения не известны пока никому, включая сотрудников группы компаний "Кинотавр". По счастью, не погоня за сенсацией сподвигла на встречу с М.Рудинштейном, а интерес к тому, что же на сей раз ждет нас на главном национальном кинофестивале. Тем более было неожиданным услышать то, что мы услышали. А когда интервью было сделано, по каналам ИТАР-ТАСС распространилась информация о том, что губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, несколько лет возглавлявшая оргкомитет фестиваля, высказалась по поводу того, что если Рудинштейн и Янковский отойдут от благородного дела, которое затеяли и столько лет возглавляют, то "Кинотавр" утратит свои отличительные качества - интеллигентность, доброжелательность и творческий азарт. Это интервью из числа тех, которые дают усталые и раздраженные люди. Могу предположить, что после благополучного завершения очередного "Кинотавра" интонации и настроения Рудинштейна будут совсем другими. Но Марк Рудинштейн столько сделал для фестивального движения в России, что имеет право говорить то, что думает.

    

- Марк Григорьевич, странные слухи ходят о "Кинотавре". Говорят, что конкурс Открытого российского кинофестиваля разваливается на глазах?

- Слухи преувеличены. Действительно, Карен Шахназаров снял свою картину "Всадник по имени Смерть" и покажет ее вне конкурса. Очевидно, боится вас, журналистов. Еще одну картину - "Время жатвы" Марины Разбежкиной - забрал Московский кинофестиваль, хотя именно мы ее открыли. Идиотизм одних гробит других. Иначе не могу прокомментировать ситуацию. В любой цивилизованной стране главное - это национальный фестиваль. А у нас Московский фестиваль, который должен бы заниматься хорошими международными картинами, да, видно, силенок не хватает, взялся за разбойничий промысел. Они грозят продюсерам, делают это, как говорят, через бывшее Госкино, финансировавшее некоторые картины.

В 2004 году появилось достаточно хороших фильмов. Мы планировали отобрать пятнадцать, так как фестиваль пятнадцатый, нацеливали на это отборщиков. Но картин набралось около 22. Слава Богу, постепенно возвращаемся к цифре 15. Хотя жаль, что некоторые картины не попадут на наш фестиваль, где действительно могли бы быть замечены. И все это - результат разрушительных действий отборочной комиссии Московского фестиваля.

    

- Каждый год заходит речь о взаимоотношениях "Кинотавра" с ММКФ. А вы предпринимали какие-то шаги, чтобы договориться?

- Проблем долгое время не возникало. Картины, побеждавшие на "Кинотавре", побеждали потом на Московском фестивале. Но как только появилась новая команда плюс пара прихлебателей - прошу этого слова не убирать, - сразу же начались проблемы. Ладно еще, когда фильм берется в конкурс. А то бывает так, как с фильмом Владимира Машкова "Папа". Его хотят показать на закрытии ММКФ, а перед продюсерами ставится условие, что картина не должна участвовать в конкурсе "Кинотавра". Напомню, что Валерий Тодоровский после победы у нас с картиной "Любовник" имел успех и награды в Сан-Себастьяне, а "Бабуся" Лидии Бобровой - в Карловых Варах. Отборщики международных фестивалей приезжают к нам в Сочи отбирать картины.

    

- Недавно вы говорили, что как раз за картину Тодоровского "Мой сводный брат Франкенштейн" и развернулась битва с ММКФ...

- Картина будет показана в Сочи в конкурсе. Я очень хорошо отношусь к Тодоровскому. Он - предсказуемый человек. И Карен Шахназаров - один из тех, кого я считаю мужчинами. Не истерик. Его теперешний срыв вполне объясним. Слишком уж наотмашь были написаны все ваши рецензии. Тяжело их читать. Но мы сделали Шахназарову предложение возглавить жюри.

    

- По мере развития "Кинотавра" вы, кажется, стали терпимее относиться ко многим вещам. Еще несколько лет назад, скорее всего, не взяли бы картину, широко идущую в прокате, как "72 метра"...

- Практика международных фестивалей такова, что в конкурс берут фильмы, выходящие в прокат. Главное, чтобы они не участвовали в других фестах того же класса. "72 метра" Владимира Хотиненко - очень характерная картина, дающая представление о том, что происходит с российским кино. Она свидетельствует о том, что наш кинематограф становится на ноги, потому что появляется хороший средний уровень, который располагается между Сокуровым, Германом и массовым кино. Фестиваль должен отбирать фильмы, отражающие тенденции. Конечно, приятно иметь у себя девственные картины, но даже Каннский фестиваль показывает фильмы, которые успевают выйти в прокат в странах-производителях. В нашем конкурсе будет участвовать "Шиза" Гульшад Омаровой, заявленная в "Особом взгляде" Канна. Но Каннский фестиваль нам не помеха. Мы не берем лишь картины, которые были в конкурсе других российских национальных фестивалей.

    

- Происходит ли, с вашей точки зрения, в сознании наших режиссеров и продюсеров некоторый сдвиг? Раньше они убивались за то, чтобы попасть на "Кинотавр", а теперь им важнее успех в прокате.

- Пока нет проката, никакого сдвига в мозгах быть не может по отношению к фестивалю. Просто раньше вообще не было проката, поэтому так важно было участие в фестивале. Есть и другие хитрости, как, скажем, та, что связана с Выборгским фестивалем "Окно в Европу". Он, как известно, держит несколько кинотеатров, вот и пленяет наших кинематографистов тем, что обещает прокатывать их картины в случае участия в собственном фестивале. Потом предоставляет им, допустим, один сеанс. Выдвигается в придачу в качестве условия неучастие в "Кинотавре". Когда мы закончим реконструкцию своего кинотеатра "Мир "Кинотавра" и у нас появится пять залов, мы станем куда привлекательнее. Конечно, каждый хочет получить приз. С нами начинают торговаться, требуют неких гарантий. Такие проблемы решаемы только на уровне нашего президентского приза. Но и его мы не можем дать плохой картине или неталантливому человеку, иначе сами подставимся. Кинематографисты выясняют, кто председатель жюри, тут же прикидывают: "Нет, этот мне не даст ничего". Налицо вся уродливость, возникшая в годы Советской власти и перестройки, а взаимоотношения в кинематографе - ее результат. Все это отражается на фестивале, что и привело нас к мысли расстаться с ним. Мы с Янковским хотим привести молодого президента. А сами уйдем.

    

- Но вы говорите о себе это не один год...

- То, чем грожусь, выполняю. Я уже пять лет не являюсь генпродюсером фестиваля. Беда в том, что я, простите, - харизматическое лицо. Что ж, мне надо умереть на столе? Я создал фестиваль, вот ко мне и идут, хотя я уже пять лет занимаюсь другими делами. Просто люди оказывались не очень состоятельными в плане идей, приходилось искать новых. Фестиваль "Кинотавр" как бренд исчезает. И в эту щель бросятся другие люди и заполнят ее. Я в этом не сомневаюсь. Но может, и надо уже другим этим заниматься, особенно в нашей среде, где, что бы ты ни сделал, звучит фраза "Не верю!"

    

- А зачем уходить, когда еще есть силы?

- Физические силы есть, а моральных нет. Когда мне говорят, почему бы вам не написать книгу, отвечаю, что для того чтобы рассказать о том, что происходит, надо уйти. Всегда вспоминаю фразу Олега Меньшикова: "Счастлив, что могу общаться с теми, с кем хочу". А я не могу позволить себе такой роскоши и вынужден общаться со всеми, хороший он человек или плохой, талантливый или бездарный. Сейчас лучше рассказать о том, что происходит, чем заниматься этим. Для того чтобы помочь всем выйти из того ужаса, который царит в руководстве кинематографом, надо говорить об этом. Но если ты внутри процесса, трудно это делать. Когда я сцепился с бывшим замминистра культуры Молчановым по поводу кинофестиваля в Лос-Анджелесе, руководит которым Стас Намин, имел страшную головную боль. Теперь этот человек ушел в другие кабинеты и уже оттуда, наверное, будет мстить мне за то, что я "украл" у них с Наминым миллион. Но все небесперспективно. В этом году им на проведение фестиваля дали уже не миллион, а сто тысяч.

    

- Вы ведь приглашали возглавить жюри Михаила Швыдкого, а теперь вдруг возникла кандидатура Шахназарова...

- Мы обо всем договорились, но Швыдкому отсоветовали коллеги принять наше предложение.

    

- В свое время вы ведь поддержали таким образом Армена Медведева. Да и теперь пригласили в жюри кинокритиков Юрия Гладильщикова и Юрия Богомолова, потерявших работу в "Известиях".

- Это с моей стороны акция поддержки. Гладильщикова и Богомолова я люблю как журналистов, несмотря на то что мне доставалось от того и от другого. Я бы не смог заниматься тем, чем занимаюсь пятнадцать лет, если бы держал на всех обиду. Одно время меня взяли в тиски, по заказу, естественно. И я на себе испытал, что такое не иметь возможности ответить, когда тебя начинают гнобить.

    

- Своеобразное жюри получилось: два композитора, три кинокритика...

- Мы пригласили тех, кто владеет профессией в кино. Андрей Петров и Максим Дунаевский написали музыку ко многим фильмам. Дуня Смирнова - сценарист. Надеемся, что Катя Мцитуридзе поможет нам в освещении фестивальных событий на "Первом канале". Приглашены актеры Ирина Розанова и Станислав Любшин, режиссеры Дмитрий Астрахан и Борис Хлебников. Трудно собрать людей и посадить на пятнадцать дней за решетку. Даже Каннский фестиваль с трудом и часто в последний момент находит председателя жюри. У нас тоже могут быть самые неожиданные решения.

    

- До фестиваля остались считанные дни. Какова степень боевой готовности?

- Команда натренирована так, что хоть Каннский фестиваль проводи, причем у нас условия гораздо тяжелее, с точки зрения финансовой прежде всего. Лет шесть назад я не смог бы так спокойно сидеть и давать интервью. Вы бы увидели перед собой измученное существо. А сейчас, как говорит Жванецкий, все отрегулировано, хоть не приходи. 26 мая проведем предфестивальную конференцию, вопреки традиции не на корабле, а в ИТАР-ТАСС, потому что раньше пресс-конференции назывались "И корабль плывет", а теперь "Корабль приплыл". Там и заявим об окончании нашей деятельности.

    

- Опять какие-то страсти...

- Никакие не страсти. Если бы в нашей стране президенты уходили вовремя, то государство бы нормально развивалось. Я 15 лет занимаюсь фестивалем. Мы сделали свое дело. Если государству это интересно, пусть возьмет его под крыло, сделает государственным. Когда я впервые заговорил об этом, то услышал в ответ: "Но тогда ты станешь фигурой снимаемой". "Снимите, - отвечал я. - Мне есть чем заняться". Поверьте, в моих словах нет ни рисовки, ни истерики. Мне даже интервью давать трудно. Если бы вы меня спросили, как все начиналось, я бы наверняка замахал руками. Не о чем уже говорить. Мы все сделали, что могли. Нужен новый толчок. Должны прийти новые люди, более хваткие, промышляющие в этом процессе, находящиеся внутри него. Может быть, молодой Тодоровский. Нужны новые мозги. А мне не хочется уже всем этим заниматься. Машина смазана, шестеренки крутятся, требуются только новые идеи и люди. Надо вовремя уходить. Вокруг нас уже сложилось слабое информационное поле. Когда все нормально, о чем говорить? Кто-то все время замуж выходит, разводится, а на "Кинотавре" все спокойно, даже не о чем спросить. Трудно. Пятнадцать лет - достаточный срок, чтобы израсходовать себя в какой-то идее. Мне, как говорится, послезавтра - 60. Дольше меня руководит одним фестивалем только Жиль Жакоб в Канне. А в молодой стране 15 лет - приличный срок. Надо дать возможность и другим что-то сделать.

    

- Зачем вы в этом году накрутили на фестивале столько всего помимо кино - балет, теннис?

- Фестиваль юбилейный, что и вызывает лишнюю суету. Я и сам посмотрел на все вашими глазами и решил, что действительно многовато всего. От чего-то мы освободимся. Не хочется обставлять кино неподходящими вещами. Если бы обеспечение фестиваля было безболезненным, я бы не стал ни теннис, ни балет привносить. Но многие вещи делаются в комбинации. Приезд труппы Григоровича сопряжен с большими расходами, доставкой декораций, участием Волочковой. Под это делалась специальная заявка, и денег выделили больше, чем на то, что связано с кино. Причина усталости, о которой я вам говорил, еще и в этом. Иной раз трехдневный фестиваль получает денег столько же, что и "Кинотавр". И это официально. А еще и неофициально что-то идет. Я никогда не просил денег на "Кинотавр". Но пришла пора, и мне позвонили из Госкино и сообщили, что есть решение выделить нам 500 тысяч. Это был седьмой по счету фестиваль. Я ответил, как Петросян Ботвиннику: ваше предложение столь соблазнительно, что я не могу отказаться. Этой суммы было достаточно, чтобы попрекать тем, что я на государственные деньги кого-то там не принял. Я всегда говорил, дадут мне денег или нет, "Кинотавр" будет. Будет потому, что хорошо придуман. А на проведение всяких дней российского кино денег давать не надо.

    

- Они, по-вашему, бесполезны?

- Наоборот, их надо проводить. Но это коммерческая ситуация. Проблема в том, что нет здесь государственного подхода, вот все и начинают выпрашивать у Президента денег. Нельзя нам давать денег, надо создать выгодную экономическую ситуацию, лоббировать закон о меценатстве, рекламе. На мой взгляд, половина из того, что финансируется Службой кинематографии, - бабочки-однодневки.

Фестиваль - научное учреждение, институт, работающий круглый год. То, что делаем мы, должен организовывать фестивальный комитет России, который следовало бы учредить взамен существующего Интерфеста. Он мог бы давать рекомендации, как и где проводить кинофорумы, нужны ли они. Фестиваль должен рождаться как инициатива. А потом, когда он докажет свою состоятельность, когда государство сочтет нужным поддержать его, - будет им поддержан. У нас же называют фестивалем любой показ фильмов.

    

- В последние годы, стало быть, работать становится легче не с госструктурами, а с частными инвесторами?

- С частными легче. Про госучреждения я все уже сказал. В этом году я даже никуда обращаться не буду. Это все к вопросу о нашей усталости. Это усталость от мародерства госчиновников. Ах, вы уходите, говорят теперь нам. Все погибнет. Да не погибнет. Мы уже живем в почти нормальной стране. Еще несколько смен должностных лиц раз в два-три года - и вся шелупонь отлипнет, и мы получим здоровую систему.

КИНО

• МАРК РУДИНШТЕЙН: "Надо вовремя уходить"
• Боги против евгеники
  "Ван Хельсинг" и "Бессмертные: Война миров"
• Сибирский Матисс
  "Чаша" Cергея Зайцева. Второй фильм об Андрее Поздееве

ХРОНИКА

• Последний рубеж