Актуальный балаган

Фестиваль "КомМиссия" в Центре "M'ARS"

Константин БОХОРОВ

Плакат фестиваля "КомМиссия"

У "КомМиссии", VI "Международного фестиваля рисованных историй: комиксов, аниме, манга, BD и т.д.", много спонсоров. Когда серьезные институции поддерживают культурное событие, которое может показаться субкультурным, то есть интересным лишь определенной категории сочувствующих (ну что такое комикс с точки зрения высокого искусства?), - это прекрасно. Но я заговорил о спонсорах, поскольку реклама одного из них, настольной игры "SCRABBLE", заставила вспомнить великого американского арт-критика Клемента Гринберга. На задней обложки каталога фестиваля помещена модифицированная репродукция картины Ильи Репина "Казаки пишут письмо турецкому султану", на которой казаки, могучие эмоции которых воспел титан русской реалистической школы, в результате нехитрой компьютерной манипуляции радуются не смачности своих политически окрашенных ругательств, а тому, что перед ними развернуто яркое поле той самой "SCRABBLE", игры, которой они поглощены. Так вот Гринберг в статье 1939 года "Авангард и китч" писал об искусстве Репина как о примере масскульта, китча и разработал методологию противопоставления авангардной и массовой культуры. А к последней, по его мнению, как раз и относится комикс.

Согласно Гринбергу, в результате индустриальной революции в больших городах "поселились многочисленные крестьяне, научившиеся читать и писать" (а если экстраполировать давнишнюю ситуацию на наше время - еще и пользоваться компьютером), "но не обрели досуга и комфорта для наслаждения традиционной городской культурой". И далее: "Теряя тем не менее вкус к народной культуре, почвой которой была сельская местность и сельская жизнь, и в то же самое время открывая для себя способность скучать, новые городские массы стали оказывать давление на общество, требуя, чтобы их обеспечили своеобразной культурой, пригодной для потребления. Для того чтобы удовлетворить спрос нового рынка, был изобретен новый товар - эрзац-культура, китч, предназначенный для тех, кто, оставаясь безразличным и бесчувственным к ценностям подлинной культуры, все же испытывал духовный голод... Используя в качестве сырья обесцененные, испорченные и академизированные имитации подлинной культуры, китч приветствует эту бесчувственность и культивирует ее".

Имея такой генезис, комикс за семьдесят лет после появления текста Гринберга сделал многочисленные попытки встроиться в то, что сейчас называется современным искусством, то есть в мейнстрим визуальной культуры, и, таким образом, получить другой общественный статус.

Фестиваль "КомМиссия" тоже обслуживает эту непосильную задачу. О чем можно судить по тексту из каталога пера одного из главных модников Москвы, директора очень серьезного PR-агентства "Face Fashion", ставшего комиссаром фестиваля (и это очень показательно - комикс входит в моду!), Федора Павлова-Андриевича. Он считает, что комикс может сделать современное искусство ярче, поскольку в эпоху "циничного романтизма" (цитата) нельзя говорить о высоких идеалах "без стеба и самоиронии" (еще цитата). А последние - отличительные черты комикса, который по определению comic, то есть смешон и простоват. Дальше - больше: в этом "единственно массовом жанре современного искусства", оказывается, "часто спрятан сильнейший гражданский пафос".

Этот пафос, или даже "мегапафос", и выражали рекламные образы "КомМиссии-2007". На плакатах на входе в Центр современного искусства "M'ARS" (главной выставочной площадки фестиваля) и на обложке каталога видишь могучую деваху с сексапильными формами (толстыми влажными губами, белокурыми локонами, заоблачным бюстом и обнаженным горячим прессом), татуированную, одетую в косуху с капюшоном и кожаные штаны и вооруженную то ли обрезом, то ли бластером, а также мечом и финкой. В типичном комиксном "облачке", при помощи которых выражаются герои комиксов, с вызовом заявлено: "Лучшее за год".

А на пригласительный билет фестиваля вынесен фрагмент комикса финского художника Юбы Туомала "Виви и Вагнер", герой которого Вагнер, поросенок, женатый на женщине, ставит эксперимент - могут ли комиксы изменить мир (ответ на этот вопрос автор скромно оставил за кадром).

"КомМиссия-2007" в самом деле показывает, что в России комикс начинает оформляться во влиятельную субкультуру со своими героями, мифологией, экономической базой и разветвленными связями с международными партнерами. Хотя когда комиксер Хихус (председатель оргкомитета фестиваля, глава группы "Люди мертвой рыбы") и Федор Павлов-Андриевич говорят о своей мечте "завесить рисованными историями весь город", они пока имеют в виду сеть кинотеатров "Каро Фильм", молодежные клубы и кафе, где пройдут показы анимационной программы фестиваля. Однако совсем нельзя исключать такой возможности, что комикс в ближайшем будущем в соответствии с тем, о чем писал Гринберг, станет еще более широко обеспечивать потребности тех, кто испытывает культурный голод, не получив приглашение к столу элитарных видов искусства.

Однако вопрос о потенциальном сотрудничестве авангарда и комикса остается нерешенным.Что принципиально отличает авангард от визуального нарратива, истории в картинках, которой является комикс? Авангардная художественная стратегия - это, опять же пользуясь определением Клемента Гринберга, "имитация имитации". Современное искусство не рассказывает историй, а, анализируя существующие языки, ищет альтернативные стратегии. Поп-артист Рой Лихтенштейн вошел в историю не потому, что он перерисовывал в гигантском формате эпизоды из комиксов, тем самым высмеивая общество потребления, а потому, что он предъявил "нулевую степень письма" (термин французского структуралиста Ролана Барта) в живописи, которую при репродуцировании невозможно отличить от массовой визуальной продукции. Если теперь репродуцировать уже его картины и выставить на той же "КомМиссии" в качестве конкурсных работ, - они исчезнут, растворятся.

Стратегия современного комикса - иная. Он иронизирует над любым пафосом. Самым разным - презрения к массовой культуре, попсовой героизации, духовных метаний, одиночества, отверженности, сексуальной неудовлетворенности. Все выставляется на посмешище, как в балаганах, которые приезжали развлекать крестьян в их деревнях. Но "бесчувственность к ценностям подлинной культуры" (Гринберг) проявляется в непонимании того, что нельзя быть вне официального языка, что дискурс власти тотален и "комикс"-отношение к нему только усиливает его, питает его энергетику. Поэтому подлинно современный подход к искусству - это постановка вопроса: "А можно ли заниматься искусством вообще?"

На конкурсах комиксов (а также на акциях граффитистов, на рок-концертах и прочих мероприятиях "альтернативщиков") сталкиваешься, главным образом, с избытком энергичности, которая сшибает, завораживает, гипнотизирует (понятно, почему это искусство импонирует молодежи и объявляется современным). Поражаешься прихотливости сдавленной в обычной жизни общественными условиями креативности. Молодежь талантлива! Она освоила и графический стиль Фаворского, и орнаменталистику индейцев майя. Интересно обращение молодых художников к многочисленным графическим стилям советского времени 70 - 80-х годов. Что это - неизжитый симптом "абстрактного гуманизма" или просто отрыжка Полиграфа?

Однако глазу, испорченному "ценностями подлинной культутры", в изобилии изображений, в мелькании образов почему-то нечего делать. На это пожаловался мне приятель, привыкший критиковать даже Венецианскую биеннале и кассельскую "Документу" - главные форумы современного искусства. Мой диагноз: у комикса нет загадки, он порнографически очевиден. Порнографически, потому что современный графический язык добился абсолютной тождественности с реальностью. Которая сегодня - торговля жизнью.

ПАЛИТРА

• Актуальный балаган
  Фестиваль "КомМиссия" в Центре "M'ARS"
• Школа всеведения
  Новые работы Семена Агроскина в галерее "RuArts"
• Бухарские миражи в "Красном доме"
  Живопись и графика Елены Коровай в "Нашем наследии"