АНДРЕЙ КОНЧАЛОВСКИЙ: "Попробую сшить костюм по фигуре"

Беседу вела Александра ДЕРБЕНЕВА
Санкт-Петербург
Фото А.БАЖЕНОВА

"Война и мир" Прокофьева - первая премьера Мариинского театра в 2000 году (музыкальный руководитель и дирижер Валерий Гергиев, режиссер-постановщик Андрей Кончаловский, художник Георгий Цыпин). Постановка является копродукцией трупп Мариинского театра и Метрополитен-опера. За последние 20 лет театр обращается к этому произведению в третий раз. Постановка 1977 года была первой большой работой Валерия Гергиева (режиссер Б.Покровский, художник И.Сумбаташвили). "Война и мир", поставленная в 1989 году Г.Викком, открыла цикл постановок Прокофьева 90-х годов, с которым связана новая эпоха Мариинского театра. После премьеры в Петербурге планируется показ спектакля в рамках Большого фестиваля Мариинского театра на сцене театра Ковент-Гарден летом 2000 года в Ла Скала и в Метрополитен. Ведущие партии исполняют Алексей Стеблянко, Геннадий Беззубенков, Николай Охотников, Александр Гергалов, Анна Нетребко.

Накануне премьеры режиссер-постановщик Андрей КОНЧАЛОВСКИЙ дал интервью нашей газете.

    

- После "Пиковой дамы", которая была поставлена в 91-м году в Ла Скала и Париже, были ли у вас опыты оперных постановок?

- Нет.

    

- С чем связаны решение вновь попробовать себя в амплуа оперного режиссера и выбор "Войны и мира"?

- Желание вернуться к оперной режиссуре было давно, но никто не предлагал что-либо интересное. "Война и мир" - это идея Гергиева, и я благодарен ему за предложение поставить оперу в Мариинском театре.

    

- Произведение Прокофьева - одно из тех в русской оперной классике, которые принято трактовать как героико-патриотические. В основе вашей концепции именно этот взгляд?

- Я не люблю пересказывать идею. Она должна быть скрыта. Она проявится в спектакле, и если ее не поймут, это будет моя вина. Но объяснить ее все равно невозможно. Искусство темно. Бетховен живописал Наполеона, но сейчас об этом никто не помнит, Чайковский писал о своих гомосексуальных страданиях, а мы рыдаем над другим. Никому не важно, что движет мной. Важно то, что получается в итоге. Конечно же, патриотическая тема - основа романа и оперы. Война всегда в России была моментом возникновения национальной идеи. Как только война кончалась - идея исчезала. Русских всегда объединяла война с иноземными захватчиками.

    

- Вы все время подчеркиваете, что постановка "Войны и мира" - это идея Гергиева. Существует ли ваш личный интерес к этой опере, считаете ли вы, что "Война и мир" Прокофьева актуальна сегодня?

- Она будет актуальна, если спектакль будет волновать. Можно актуально преподнести "Сестрицу Аленушку и братца Иванушку", а можно взять самую актуальную тему, и к ней все останутся равнодушны. Режиссура может сделать произведение волнующим и, значит, актуальным. Патриотической идее не чужды газеты, журналы, но в нее никто не верит. Идея не может волновать, волнуют чувства. Моя задача - найти им визуальное воплощение.

    

- Когда Чхеидзе около 10 лет назад ставил "Игрока", то в одном из интервью говорил о том, что в оперной режиссуре есть один неудобный момент - мешает, что кто-то все время должен петь.

- Конечно, это самое сложное. Но в этом весь смысл. Нужно создать спектакль, который создал бы впечатление, будто композитор сначала посмотрел его, а потом написал музыку. Тогда получается органичный сплав музыки и изображения. Только тогда можно добиться, чтобы изображение следовало музыке. Это как сшить костюм. У вас есть фигура. Но костюм сшит так, что фигуры как будто не заметно. Режиссура - это шитье костюма по фигуре.

    

- Вы можете рассказать о том, что принято называть методом в оперной режиссуре? Существуют ли для вас определенные правила воплощения музыкального мира в сценический образ?

- Это труднообъяснимая часть режиссуры. Это тайна. Как можно объяснить, почему Феллини снимал такие картины? Он снимал какой-то мир, который был ему дорог. Я, собственно, делаю мир, который мне дорог. Если он не будет волновать людей, значит, я провалился.

    

- Ваш опыт кинорежиссера и оперного режиссера как-то влияют друг на друга или это два непересекающихся творческих пространства?

- Это две разные профессии. Кино - искусство конкретное, оно не дает воли фантазии. Кино должно все показывать, поэтому вместо секса возникает порнуха, вместо эротики - чернуха. Кино безжалостно, потому что слишком конкретно. Задача режиссера в кино - оставить пространство для фантазии. В опере пространства для фантазий намного, несравнимо больше.

    

- Не было ли у вас идеи создать кинооперы?

- Это два разных искусства, и одно убивает другое. Ария певца, показанная крупным планом, - зрелище малоэстетичное. Хотя есть безусловно удачные опыты: Лоузи и Бергман. Они поняли секрет, поняли, что кинообраз убивает любой звук. Поэтому самые важные вещи должны быть спеты на общем плане.

    

- Ваша постановка "Войны и мира" осуществляется в контексте современных европейских оперных веяний?

- В контексте той информации, которой я владею об этих веяниях. Информация - мать интуиции. Долгое время у нас не было информации, поэтому приходилось изобретать какие-то вещи, которые уже изобретены давно. Поэтому у нас в режиссуре много "самовыражевывания". У нас кажется новациями то, что давно умерло. Масса псевдоизобретений и псевдоновшеств. Ставят Чехова и приплетают сюда психоанализ или маркиза де Сада. И все это не от большой оригинальности. Великая концепция всегда очень проста. Отсутствие ее заменяется формальными поисками. Чудо заключается в том, что нас волнуют очень простые вещи. Рахманинов писал в то же время, что и Танеев. Но Рахманинов волнует, а Танеев - нет. Рахманинов говорил, что не умеет писать модную музыку, в отличие от Стравинского. Но как холоден Стравинский, этот великий постмодернист, и как волнующ Рахманинов. И это - суть. Потому что настоящее искусство затрагивает сердце и тело. Оно минует сознание.

    

- Вы применяете понятие "постмодернизм" к Стравинскому. Но стоит отметить, что современный отечественный театр после эпохи психологического реализма стремительно двигается в сторону эстетских и постмодернистских опытов. В этом контексте ваш взгляд на искусство как источник чувств и волнений свеж и приятен.

- Постмодернизм возникает в ситуации, когда не могут или не знают что делать. Возникающие новшества формальны, условны. Ибо содержание человека - то же самое, что и три тысячи лет назад: кто когда родился, умрет, кто с кем спит, кто кого ненавидит. Мы боимся тех же вещей. Смеемся над теми же вещами, что и тысячи лет назад.

    

- В "Пиковой даме" был сделан акцент на литературную первооснову. На сцене возникал скорее Пушкин, чем Чайковский...

- Чем Модест Чайковский...

    

- В случае с "Войной и миром" какова ситуация? Вы больше ориентируетесь на роман Толстого?

- Либретто оперы Прокофьева более соответствует роману Толстого, чем "Пиковая дама" Модеста Чайковского - литературному первоисточнику, поэтому все гораздо проще. В опере Прокофьева присутствует то, что существует в романе и существенно для романа Толстого, то, что не теряет своего значения сейчас. Понятия, глобальные как в обществе, так и в душе человека, - "война" и "мир".

МУЗЫКА

• АНДРЕЙ КОНЧАЛОВСКИЙ: "Попробую сшить костюм по фигуре"
• Наш человек в Гнесинке
  Выборы ректора в Российской академии музыки
• Притча о простых вещах
  Мюзикл по Е.Шварцу
• Благая весть не пришла
  Концерт "Благовеста"
• РНО поддержал своего товарища
  Акция