РОБЕРТ СТУРУА: "Люблю актеров, как художник - кисти"

Беседу вела Наталия КАМИНСКАЯ
Фото ИТАР-ТАСС

Р. Стуруа

С 16 апреля по 3 мая в Москве пройдут гастроли Грузинского государственного академического театра им. Ш.Руставели. Зрители увидят один из самых известных и долго живущих спектаклей Роберта СТУРУА "Кавказский меловой круг" Б.Брехта, а также "Двенадцатую ночь Рождества", "Гамлета" и спектакль по рассказам грузинского классика И.Чавчавадзе "Человек ли он?". "Гамлет", к которому Р.Стуруа обращается третий раз в своей жизни, - одна из самых свежих премьер Театра им. Ш.Руставели. "Трагедия Шекспира, - пишет тбилисский критик Нелли Шургая, - предстанет перед нами в трагифарсовом решении. Впрочем, наш несмелый смех отнюдь не нарушает какую-то ирреальную атмосферу, в которую погружен спектакль с его непривычной мелодикой речи, ломаным ритмом, своеобразной пластикой и шоковой даже для такого мужественного художника, как Стуруа, смелостью".

    

- Роберт Робертович, зачем вам понадобился третий в вашей биографии "Гамлет"? Не оттого ли, что в труппе есть блистательный молодой актер Заза Папуашвили, играющий и Макбета, и Мальволио, всякий раз преображаясь до неузнаваемости?

- Конечно, он уникальный актер, и это обстоятельство тоже сыграло свою роль. Кстати говоря, он находится уже на грани того возраста, за которым играть принца датского будет поздно. Папуашвили пришел в театр еще студентом в 1987 году, и я сразу обратил на него внимание. Думаю, что этот наш "Гамлет" - некий завершающий этап и для него, и для меня. На этот раз я поставил пьесу скорее как стихотворение. Идеи пьесы уже настолько исчерпаны театрами, что монологи почти невозможно слушать. Это похоже на похоронный марш Шопена - музыка хороша, композитор тоже, но воспринимать больше нет сил.

    

- А помнится, вы говорили, что именно "Гамлета" мечтаете поставить так, как будто прочитали впервые. Чтобы сама история была интересна и хотелось знать, чем она закончится.

- Конечно, без "истории" я и сам не могу смотреть спектакли. Надо, чтобы фабула увлекала. Но я заметил, что когда режиссер усердно следует за схемой сюжета, это гораздо меньше нравится зрителям. В "Гамлете" все же, мне кажется, остались еще моменты, когда не все до конца ясно и предсказуемо. Вот финал я пытаюсь ставить не в логике событий жизни, а в логике поэзии. Есть, однако, и места, где я не смог вырваться из объятий сюжета, и он меня за собой повел. А на самом деле то, что уже известно, надо рассказывать, заворачивая вбок от фабульной магистрали.

    

- В вашей недавней московской премьере на сцене Сатирикона "Синьор Тодеро-хозяин" тоже заметны подобные завороты. Хотя пьеса почти не знакома нашим зрителям, и можно было бы спокойно облокотиться на ее незамысловатый сюжет.

- Наверное, я поставил немного другую историю, чем та, что изложена у Гольдони. Но я нашел это у самого автора. Критики написали, что у спектакля грустный финал. Это правда. Но тиран и чудовище Тодеро, как всякий другой человек, имеет право на свою драму. Он понимает, что жить осталось недолго. И хочет расплатиться с миром. Знаете, не всякий может уйти благородно. Говорят, среди больных туберкулезом встречаются люди, которые пытаются заразить ближних. Это месть миру за собственное несчастье. Ну не смог человек победить в себе зло. Вот и вдова, которую большинство критиков восприняло как хищную, предприимчивую даму, на самом деле носит свою драму. Ее постоянные поиски плотского удовлетворения, по-видимому, не принесли ей счастья. Она только играет уверенность и благополучие. И под конец пьесы встречает в лице Тодеро себе подобного. Встретились два одиночества... А, между прочим, опыт Стрелера с его постановками пьес Гольдони показывает: не так все смешно и весело у этого писателя. Не перипетиями комедии дель арте все ограничивается. Когда Гольдони играют, изо всех сил стараясь рассмешить, выходит, как правило, грубо и пошло.

    

- В Театре "Et cetera" вы будете ставить с А.Калягиным "Последнюю ленту Крэппа" С.Беккета. В пьесе всего одно действующее лицо, много мрачного психологизма. Неужели это сегодня привлекает режиссера Стуруа?

- Режиссер - тоже живое существо. Он тоже стареет, ощущает приближение смерти. Пьеса ведь - рассказ о неудавшемся писателе. Долгие годы Крэпп вел "магнитофонный" дневник, а потом стал прослушивать и обнаружил причину своего жизненного краха. Я сам когда-то очень увлекался записями. Однажды в Лозанне проводился конкурс на лучшую любительскую запись. Гран-при взял человек, который каждый год записывал в исполнении своей дочки одну строку из сказки братьев Гримм. Начал, когда ей было три года. И так - десятилетиями. Пленка рассказала, как меняется с годами человек. Замечательная была идея. Мне в новом спектакле хотелось бы использовать старые калягинские записи. Пьеса ведь представляет собой некий диалог прошлого с настоящим, но без будущего.

    

- А что такое "Человек ли он?" И.Чавчавадзе? Инсценировка?

- Да. Мы соединили два рассказа: "Человек ли он?" и "Записки путешественника" (писатель возвращался по окончании Петербургского университета домой, ехал по Военно-Грузинской дороге и описал потом встречи, происшедшие в пути). А финал мы дофантазировали, перенесли в XX век, в день убийства Ильи Чавчавадзе. Герои его сочинений узнают, что их автор погиб.

    

- "Кавказский меловой круг" - легенда всего бывшего советского театра. Неужели в Москве будут играть первые исполнители?

- Молодые герои, конечно, заменены. Но судья Аздак - все тот же Рамаз Чхиквадзе. Впрочем, многие актеры из первого состава сохранились.

    

- Как в теперешней острой политической и экономической ситуации могли состояться такие, в общем, большие гастроли?

- Нам очень помогли "Продюсерский центр "Чайка ТВ" и Международная конфедерация театральных союзов. Но самое главное - финансовая помощь друзей. И грузинских, и российских. Театр им. Руставели в ближайшее время становится на ремонт - здание в аварийном состоянии. На первом этапе нам помогло государство. Но тогда, во время первого ремонта труппе пришлось уйти в другое здание. Такая жизнь, если еще она длится годами, может творчески развалить театр. Сейчас ремонт обещают сделать в течение одного года. Параллельно я постараюсь обновить труппу, взять молодежь. Планирую открыть двухгодичные актерские курсы при театре.

    

- Помнится, ситуация с разрушающимся зданием театра была когда-то у вас обыграна в "Короле Лире". На сцене буквально обваливались декорации.

- Да. Мы тогда напредсказывали: и падение империи, и разрушение собственного театра.

    

- В нынешней обстановке, кажется, уже не до предсказаний.

- Однажды в деревне один старик, который играл на гитаре "Марсельезу" (его предки участвовали в войне с Наполеоном), сказал мне: "Злые говорят на одном языке. У добрых - много разных языков. Оттого они никак не могут договориться".

    

- Вам нравится работать в России?

- К счастью, зовут на постановку многие российские театры. Я очень люблю здесь работать. И, похоже, меня тоже здесь любят. Я - режиссер, который всегда любит артистов, с которыми работает. Хотя, говорят, так нельзя, надо держать дистанцию...

Однажды Тонино Гуэрра рассказал мне историю. В 17 лет он выпустил первый сборник стихов. Стихи были написаны на диалекте (на этом диалекте, между прочим, говорят герои "Амаркорда"). Его за эти стихи сильно разругали. И только знаменитый художник Моранди (он любил рисовать бутылки, и это были какие-то метафизические бутылки) позвонил юному поэту и пригласил его к себе на виллу. После обеда вышли на террасу. Гуэрра заметил на лужайке какие-то бугорки. "Что это?" - спросил он. "Это кладбище кистей", - ответил художник. Оказывается, он так любил свои кисти, что исписывал их до последнего волоска. А потом не мог выбросить, хоронил в земле, как друзей...

Почему мне не должны быть дороги актеры? Ведь они - мои инструменты.

    

- А не боитесь, что актеры обидятся сравнению с кистями или красками?

- Нет. Им эта история даже нравится.

ТЕАТР

• РОБЕРТ СТУРУА: "Люблю актеров, как художник - кисти"