В Швеции модно жить скромно, но с достатком и достоинством

Культурная политика без деклараций

Юрий БЕЛЯВСКИЙ
Стокгольм - Москва

Лет десять - пятнадцать назад в измученном отсутствием информации воображении тогдашних советских людей существовало как минимум три устойчивых динамических стереотипа, связанных со Швецией: шведский стол, шведская семья и шведский социализм. По мере более углубленного знакомства с миром (и со Швецией, в частности) путешествующие российские граждане выяснили, что "шведский стол" - это не более чем довольно сытный завтрак, где количество съеденной пищи не ограничивается вороватыми поварами и хамоватыми официантами. Кстати, в самой Швеции такого рода завтрак именуется "бутербродным столом". "Шведская семья" на поверку оказалась просто мифом. Нынешняя Швеция, как, впрочем, и весь остальной мир, насмерть перепуганная СПИДом, ведет вполне умеренную, контрацептивно-здоровую сексуальную жизнь, никаких особенных семей для этого не создавая. Со "шведским социализмом" дело обстоит несколько сложней. Он, как ни крути, существует, хотя к тому, что мы с вами на протяжении многих десятилетий имели в виду под названием "реальный социализм", конечно, никакого отношения не имеет. Замешанный на крутом и основательном капитализме, он является, несомненно, воплощенной мечтой московского мэра Ю.М.Лужкова, предложившего недавно "работать по-капиталистически, а жить по-социалистически". Впрочем, убежден, что не только столичный мэр, но и все остальные 150 миллионов сограждан ни в коем случае не отказались бы пожить по-шведски. Вся беда в том, что "шведская модель социализма" под силу только очень богатой стране. Нам, выходцам из "социализма для бедных", шведский "социализм для богатых" кажется (особенно сейчас) некой реальной сказкой, во время просмотра которой все время хочется ущипнуть себя, чтобы проверить, сон это или явь.

Все начинается с денег

Это самое простое, что приходит в голову, когда начинаешь разбираться в шведской культурной политике. Потом, когда чуть- чуть разберешься, понимаешь, что все деньгами могло бы и окончиться, если бы не редкостный шведский здравый смысл при использовании этих денег.

Когда я беседовал с г-жой Анн-Кристин Нюквист, государственным секретарем, заместителем министра культуры Швеции, меня просто поразили твердость и убежденность, с которыми эта очаровательная дама произносила применительно к культуре фразы: "государство должно" и "государство обязано". Собственно, главной задачей крохотного министерства, которое она возглавляет, является необходимость доказать шведскому парламенту, сколько государство "должно и обязано" национальной культуре. При этом никаких "обязательных процентов" от бюджета и каких-либо "защищенных" строк бюджета в Швеции не существует. Финансируются конкретные проекты и конкретные объекты, а защищены все строки. Это не мешает шведской культуре получать от шведского государства в год примерно полмиллиарда долларов (в шведских кронах, конечно, в долларах привожу для понятности. В рублях же называть цифру просто страшно. Если пересчитать через численность населения, то получается, что годовой культурный бюджет нашего с вами Отечества должен составлять, по шведским понятиям, где-то шесть миллиардов долларов. Простите меня, дорогие мои музейщики и библиотекари, за этот расчет. Я не виноват. Это все шведы...). Кроме этого, достаточно крупные ассигнования на культуру выделяются из муниципальных бюджетов. Откуда шведские власти берут эти фантастические деньги, шведских культуртрегеров не интересует. Их волнует другое: как на эти средства реализовать главный приоритет шведской культурной политики - достижения культуры должны быть равнодоступны каждому шведу, где бы он ни жил и чем бы ни занимался. Судя по тому, что видел я, это у них получается.

Культура - мотор развития

К этому выводу шведы пришли довольно давно, лет примерно шестьдесят назад. Говорят, не без влияния трагических катаклизмов, случившихся у великого восточного соседа. Судя по уровню развития, мотор работает хорошо и без особых перебоев. Очень характерно, что почти все свои проблемы шведы начинают решать именно через культуру. Скажем, в последнее десятилетие существенной проблемой для страны стала адаптация эмигрантов. (Примерно 20 процентов населения не являются этническими шведами. Будучи страной, несомненно, продвинутой демократии, Швеция всегда давала значительные квоты для въезда политических и экономических эмигрантов из Латинской Америки, Азии и Африки). Главным адаптирующим учреждением шведы сделали свое министерство культуры, даже ввели должность еще одного министра культуры (их два в одном министерстве). Как рассказала мне "вторая" министр культуры, г-жа Ульрика Мессинг, главная ассимиляционная задача - "вмонтировать" эмигрантов и их детей, сохранив, естественно, их религиозную и культурную особость, в культуру шведскую. Только так можно сохранить гармоничность общества. А на гармонию шведам денег не жалко. (Кто же "вмонтирует" азербайджанцев или таджиков, оказавшихся волею обстоятельств нашими, российскими, в нашу культуру?)

При всем при этом надо иметь в виду, что географические особенности Швеции вовсе не способствуют интенсивному распространению культурной жизни. Территория-то достаточно обширна и редко заселена. Но существует продуманная и рациональная культурная политика, не только продекларированная, но и последовательно реализуемая. В принципе она весьма напоминает ту, при которой мы все прожили большую часть своей жизни, но с двумя существенными отличиями: полное отсутствие идеологии и полное присутствие необходимых материальных ресурсов. Скажем, большинство шведов от мала до велика занимаются в самых различных кружках. Или, допустим, повальное увлечение, особенно среди молодежи, тем, что у нас когда-то называлось художественной самодеятельностью. Все это существует и развивается на бюджетные деньги. Налоги, заплаченные шведом, возвращаются ему в самом что ни на есть культурном виде. Так называемая "новая шведская культурная политика", принятая в 1974 году, состояла, в частности, в том, чтобы каждый лен (провинция) имел свое театральное учреждение, главная задача которого - культурное обслуживание своего региона. Финансируются они, естественно, тоже из государственных и муниципальных бюджетов. Не правда ли, многое близко и знакомо? Правда, никто, слава Богу, никому не указывает, какие пьесы ставить и какую партию прославлять. Из статистики: на девять миллионов жителей Швеции приходится ежегодно четыре миллиона посещений театра. Одно из главных условий государственного субсидирования шведских театров - активные гастроли, выход в народ.

То же относится и к шведским музеям - большинство из них финансируются из бюджета (процентов на шестьдесят от потребности, остальные сорок надо заработать самим за счет продажи билетов и торговли книгами и сувенирами).

Часы Карла XII

К спонсорству в Швеции относятся довольно сдержанно. То есть никто его, конечно, не запрещает, но никто на него особенно и не рассчитывает. Очень занятный разговор состоялся у меня с директором стокгольмской Оружейной палаты г-жой Барбарой Бурселл. Как и положено музейщице, г-жа Бурселл посетовала на то, что выделяемых государственных средств не хватает на пополнение коллекции в желаемых ею объемах. Тут я, конечно, вспомнил о спонсорах и посоветовал директрисе использовать в качестве спонсора шведского короля. Директриса спокойно заметила, что это невозможно, так как король не имеет права вмешиваться в дела правительства, а если он решит помочь музею, то тем самым продемонстрирует свое неодобрение правительственной культурной политике. "Впрочем, - продолжила г-жа Бурселл, - если правительство не даст мне денег на часы, я обращусь к королю". - "Какие часы?" - поинтересовался я.

И тут мне была рассказана совершенно детективная история. Речь идет о часах короля Карла XII, которые тридцать лет назад были украдены из музея. Всплыли они три года назад в Швейцарии. Некий швейцарец застрелил свою жену, потом застрелился сам, полиция, расследуя эту драму, сделала в доме обыск и обнаружила тайник, полный антиквариата. Были там и часы Карла XII. Почему-то их не вернули в стокгольмский музей, а продали на аукционе какому-то англичанину. Тот готов продать их шведам, но требует более миллиона шведских крон (около 125 тысяч долларов). Таких денег у музея нет, до последнего срока выкупа, установленного англичанином, остается два месяца. Попросить недостающие средства г-жа Бурселл хочет у короля. Что ж, по-моему, вполне логично. В конце концов Карл XII - предок нынешнего Карла XVI Густава, значит, и к часам имеет непосредственное отношение. Кстати, сейчас в стокгольмской Оружейной палате проходит замечательная выставка: "Петр I и Карл XII", составленная из российских и шведских экспонатов. Народу полно, хотя билеты довольно дороги. Музей активно зарабатывает свои сорок процентов.

Пожалуй, наиболее характерным, истинно "шведским" музеем мне показался Музей архитектуры. Работают в нем 35 человек, финансируется он государством на те же 60 процентов, что и остальные музеи, но меня он поразил прежде всего своей многофункциональностью. 130 тысяч посетителей в год - это как бы само собой. А вот научно-исследовательская работа по городскому планированию, а шведский архитектурный архив, где хранится более миллиона чертежей, рисунков, фотографий начиная с середины XIX века и куда любой шведский архитектор или его наследники могут сдать все оставшиеся материалы, а абсолютная доступность ко всему, что есть в музее (через компьютеры), для каждого человека - это лишь малая доля того, что делается в этом музее. Музей очень популярен в Швеции прежде всего потому, что он фактически включен в систему народного образования. По шведским законам население имеет право (и возможность!) вмешиваться в решения по архитектуре места (района) своего проживания. Надо заметить, что шведы очень активно умеют пользоваться своими правами. Для того чтобы развить художественный вкус у населения, музеем разработаны специальные обучающие программы для детей и для взрослых. Особое внимание уделяется проблемам развития вкуса у менеджеров строительных компаний. В итоге музей стал тем, чем он и должен быть, - ареной культурного обмена, местом, где рождаются новые художественные идеи. Сейчас там проходит выставка "Санкт-Петербург и Стокгольм - города на воде". Выставка с очень непростой, жесткой и аскетичной концепцией, состоящая в основном из старинных чертежей и рисунков. Но музей воспитал своего зрителя. За первые два дня эту выставку посетили 13 тысяч человек.

Без госдотаций "Земляничную поляну" не снимешь

Наверное, это правда. Тем более что споры о засилье американского кино на европейских экранах уже и спорами-то быть перестали, настолько оно, это засилье, очевидно для всех. Доводы в пользу национального кино, исходящие от его творцов, во всех странах примерно одинаковы. Когда я разговаривал с Пером Энквистом, известным шведским писателем и киносценаристом, разрабатывающим сейчас по поручению правительства программу новой шведской кинополитики, мне казалось, что слышу очередное выступление Никиты Михалкова. Очень похожи и предлагаемые рецепты спасения. В прошлом году шведы сняли 29 фильмов (примерно столько же картин сняли и у нас в 1997 году). По мнению П.Энквиста, этого явно недостаточно. Сейчас шведский бюджет финансирует национальную киноиндустрию на 30 - 50 процентов, а надо бы (по Энквисту) процентов на 80. Остальное следует собрать с фирм, прокатывающих иностранное кино, с продажи фильмов на видеокассетах и с телекомпаний. Особо новых идей я не обнаружил. Впрочем, есть и то, что мне, например, было неизвестно. Существует, оказывается, специальное решение Евросоюза, рекомендующее не дублировать иностранные фильмы, а снабжать их титрами. Дело не только в том, что таким образом можно кого-то отпугнуть от огромного количества импортного "мыла", но еще и способствовать изучению иностранных языков, а также оказать любезность инвалидам- глухим.

Стокгольм - культурная столица Европы-98

Каждый год по решению совета министров культуры стран Евросоюза один из европейских городов объявляется культурной столицей Европы. В прошлом году - Салоники, в будущем - Веймар, в этом - Стокгольм.

Дело это, конечно, престижное, но при этом весьма хлопотное и, безусловно, затратное. Как и ко всему, что они делают, шведы отнеслись к новой задаче вполне основательно и серьезно. Оргкомитет из 100 человек начал свою работу летом 1997 года и закончит в апреле 1999 года. Но, по мнению генерального секретаря Оргкомитета г-жи Карин Фишер, уже сейчас ясно, что дело сделано и сделано совсем неплохо. Во-первых, в этом году приехало на 12 процентов больше туристов, чем обычно. Причем появились люди из Японии, Канады, Латинской Америки, которые посещают Швецию редко. Во-вторых, как минимум половина жителей Швеции приняли участие в программах, связанных с тем, что Стокгольм стал культурной столицей Европы. В-третьих, в беспрерывное культурное действо, продолжающееся целый год, оказались втянутыми очень многие эмигранты, а для шведов, как мы уже говорили, это весьма важно. Шведы сумели очень достойно показать свое национальное искусство и одновременно увидеть множество гастрольных коллективов со всего мира. Впрочем, в этом году гастролей было меньше, чем обычно, зато куда больше совместных культурных проектов. И, наконец, может быть, главное, что отличало этот год от предыдущих, - специальная программа, объединявшая детей и взрослых. Вечная и постоянно обостряющаяся проблема "отцов и детей" успешней всего разрешается, когда те и другие заняты одним общим делом. Таких проектов было множество, и проходили они весело, вызывая полный восторг участников всех возрастов.

Обошелся этот долгий праздник в 455 миллионов крон (около 60 миллионов долларов). Евросоюз дал около одного процента необходимой суммы, остальное нашли сами шведы, естественно, не в ущерб текущему финансированию учреждений культуры.

Как это делается в Швеции

Делается это спокойно, привычно и достаточно рутинно. Без болтовни, надрыва и вселенских деклараций. Люди много и хорошо работают (я, например, долго и безуспешно пытался выяснить, как два процента населения северной страны, именно столько шведов заняты в сельском хозяйстве, могут ее прокормить и еще экспортировать свою продукцию по всему миру. Все недоуменно пожимали плечами и говорили, что вот, мол, так сложилось). Потом они платят налоги. Очень большие. В конце семидесятых годов легендарная Астрид Линдгрен написала статью, где доказала, что с каждых ста крон дохода она платит ровно столько же налогов. Говорят, что тогда она этой статьей повалила социал-демократическое правительство, находившееся у власти чуть ли не полвека. Но не надолго: через пару лет социал-демократы вернулись. Шведы готовы платить чуть ли не самые высокие налоги в мире ради той социальной гармонии, которой очень дорожат. Чиновники почему-то не воруют и не берут взяток. Я наивно спрашивал: "Почему?" Отвечали: "Потому что шведы. Им нравится эта страна и то, как она устроена". Вот так и живут. Капиталисты с социалистическим лицом. Производят самые лучшие в Европе машины, а сами ездят на велосипедах. Им так нравится: удобно, полезно для здоровья, а главное - скромно. В этой стране модно жить скромно. Но с достатком и с достоинством.

КРАСКИ МИРА

• В Швеции модно жить скромно, но с достатком и достоинством
  Культурная политика без деклараций
• Пиршество Мельпомены на фоне закрытого занавеса
  Заметки с Международного фестиваля театра и танца в Гетеборге