Гонгом по струнам

"Искатели жемчуга" в Новой Опере

Дмитрий МОРОЗОВ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

Сцена из спектакля

Основатель Новой Оперы Евгений Колобов любил перекраивать и переинструментовывать партитуры классиков. С момента появления на свет его театра лишь считанные единицы поставленных здесь опер избежали подобной участи. Колобова за это ругали, и справедливо, но для него действительно было насущной внутренней потребностью вступать в соавторство с композитором, и благодаря масштабу личности ему нередко (не всегда) удавалось убедить даже там, где по всем правилам он был явно не прав. Но Колобова уже с нами нет, а его наследники, судя по всему, именно эту наиболее спорную сторону деятельности маэстро решили возвести в ранг традиции созданного им театра. Впрочем, то, что мы имеем в "Искателях жемчуга", не снилось, похоже, даже и самому Колобову.

"Искатели жемчуга" не ставились в Москве лет сто, и само появление в афише этого не вполне еще зрелого шедевра 25-летнего Жоржа Бизе должно бы радовать. Но те, кто действительно рассчитывает услышать в Новой Опере творение Бизе, будут по меньшей мере разочарованы. Имя создателя "Кармен" над названием способно лишь ввести в заблуждение. В качестве автора здесь по справедливости должен фигурировать исключительно Роман Виктюк, а уже где-нибудь под жанровым определением следовало бы написать: в спектакле использована одноименная опера Бизе. Именно "использована" - во всем многообразии смыслов этого слова. Впрочем, и само жанровое определение "современная драма", данное постановщиком, не в большей степени соответствует действительности, чем утверждение, будто представленное нам есть опера Бизе. Разве только если посчитать драмой прогрессирующий творческий кризис самого Виктюка. В спектакле же никакой драмы нет, как нет сколько-нибудь внятного сюжета, взаимоотношений между героями, да, впрочем, и самих героев тоже.

Понятно, что сюжет оперы Бизе с его натянутыми коллизиями и искусственной развязкой едва ли способен вдохновить режиссера - любого режиссера. Вдохновить здесь в силах только музыка, на основе которой уже можно попытаться выстроить свой сюжет. Так и напрашивалось предположение, что Виктюк сделает темой спектакля дружбу двух мужчин, разрушенную вторжением женского начала. Однако на поверку в спектакле не оказалось ни дружбы, ни любви, ни каких-либо иных чувств и эмоций. Что же есть? Восток и Запад, точнее - Индия и Париж, но лишь как знак, или как красивая, но статичная картинка (сценограф Владимир Боер).

При чем здесь Париж, - спросит читатель, - сюжет-то сугубо индийский? Ну, во-первых, переносить действие в страну (а нередко и эпоху) автора давно стало одной из тенденций европейского театра. А во-вторых, как давно замечено, французский оперный Восток, как правило, и не скрывает своего французского происхождения. Но для Виктюка все это - лишь повод к параллельному экспонированию групп персонажей, одетых по-европейски и по-индийски, причем последние выглядят подчеркнуто театрально (костюмы Евгения Панфилова). Впрочем, вся театральная Индия является здесь лишь объектом киносъемок, которые ведет режиссер Зурга. Прием, что и говорить, необычайно свежий. Когда постановщик не знает, что ему делать с той или иной оперой, на помощь тут же призывается "важнейшее из искусств"...

Главная беда в том, что Виктюк и с музыкой обращается, как с кинопленкой при монтаже. Вот прозвучали несколько тактов хора искателей жемчуга из первого акта - обрыв пленки. Возникшую паузу заполняют удары гонга, усиливаемые электроникой. Затем в оркестре возникает небольшой кусочек увертюры - и точно так же обрывается. Подобное повторится в спектакле еще много-много раз. Музыкальная ткань безжалостно рвется и крошится. В этой ситуации говорить всерьез о дирижерской работе не приходится, и уже не кажется странным, что за пультом стоит Анатолий Гусь, тогда как Новая Опера располагает и более яркими фигурами. Видимо, потому и стоит, что согласился дирижировать клочками партитуры и разделить с режиссером ответственность за варварство. Словом, Гусь, в данном случае, Бизе не товарищ - он товарищ Виктюку.

Последнему, кажется, не нужна не только музыка, но также и певцы. Поэтому в качестве главной героини он выбрал Марию Максакову, обладающую, взамен вокальных данных и школы, качествами фотомодели. А действительно хорошего тенора Дмитрия Корчака заставил петь знаменитый романс Надира взобравшись на подвесную лестницу, причем без какого бы то ни было видимого смысла. Корчак, правда, все равно справился, и его исполнение главной партии стало едва ли не единственным отрадным впечатлением премьеры. Впрочем, и Сергей Шеремет вполне достойно спел партию Зурги.

Таким образом, вместо оперных штампов (вроде исполняемых, стоя на одном месте, арий) мы получаем в спектакле набор штампов от Виктюка, приправленный "находками" других режиссеров, коим имя - легион. К примеру, главных героев нам показывают вначале совсем детьми, затем - подростками. И вот эти двойники сопровождают их, уже взрослых, на протяжении всего спектакля. Полуобнаженные мальчики и девочки вызывают лишь раздражение, не способствуя решению каких-либо художественных задач, если о подобных здесь вообще может идти речь.

После премьеры оперы Бизе один парижский критик писал, что в ней "нет ни поиска, ни жемчужин", и был глубоко не прав. Но сегодня эта фраза кажется сказанной прямо про спектакль Виктюка. Он-то уже давно нашел все, что хотел, и теперь вместо жемчужин одаривает публику бижутерией. Что ж, если на это есть спрос - пускай. Но только все же лучше бы не в опере.

МУЗЫКА

• Гонгом по струнам
  "Искатели жемчуга" в Новой Опере
• Великолепная пятерка и Петров
  "Кремль музыкальный" прошел в пятый раз
• Полет над гнездом "Стерха"
  В Якутске состоялся балетный фестиваль, и этим можно гордиться
• АЛЕКСЕЙ БОТВИНОВ: "Есть ностальгия по московской публике"

МЫСЛИ ВСЛУХ

• Жизнь с троянским конем