Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 21 (7531) 1 - 7 июня 2006г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеПеребинтованный Моцарт в бамбуковой чаще"Cosi fan tutte" в Театре Станиславского и Немировича-Данченко МУЗЫКАДмитрий МОРОЗОВ
Так и не открыв в нынешнем сезоне свою Основную сцену, Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко выпустил уже вторую премьеру на Малой. Как предуведомляют нас в пресс-релизе, Малая сцена - экспериментальная площадка театра, и зрителям новой премьеры "стоит ожидать смелых постановочных ходов". Что ж, к смелым постановочным ходам в операх Моцарта москвичам в этом сезоне не привыкать: достаточно вспомнить две "Волшебные флейты" - в Большом театре и в Новой Опере. Опера "Так поступают все женщины", чаще фигурирующая под своим оригинальным названием "Cosi fan tutte", допускает их даже в еще большей степени, чем "Флейта". Ограничения здесь диктуются лишь художественным вкусом и музыкальным чутьем. Что же увидели зрители? Прямо в зарослях бамбука, спереди образующих своего рода "четвертую стену" и еще несколько ширм в глубине, расположен военно-полевой госпиталь. Героини оперы работают здесь медсестрами, а герои проходят курс реабилитации. Потом в качестве "албанцев" они появляются здесь перебинтованными со всех сторон, что должно сделать их неузнаваемыми. Александр Титель решил принять всерьез военную тематику, на которую в тексте оперы имеются лишь косвенные намеки. И покуда герои изображают раненых, вокруг полно раненых настоящих, что еще усиливает чувство неловкости, лишь отчасти смягчаемой тем, что госпиталь этот, скорее, похож на санаторий, где весело проводят время, отдыхая от трудов ратных, и даже медицинские процедуры напоминают очередное развлечение. В финале, впрочем, они и в самом деле отправляются на войну, а на их место немедленно заступают двойники в таких же точно бинтах и повязках. Словом, по мысли режиссера, выходит, что в условиях неизбежной для госпиталя ротации мужского контингента ситуация обречена повторяться вновь и вновь, только уже не как розыгрыш. Герои за свои жестокие игры получают по заслугам, а героиням, похоже, не остается ничего другого, как усвоить мораль Деспины, сводимую к очень простой формуле: что тот мужик, что этот... Все это могло бы считаться смелым лет тридцать назад, а сейчас стало общим местом. Нечто подобное мы не раз видели в постановках других опер (и не только опер). Многие мизансцены этого спектакля выглядят прямыми или косвенными цитатами. Даже оригинальное на первый взгляд решение финала приводит на память финал "Пиковой дамы" Дмитрия Бертмана, где на последних аккордах, сменяя умерших героев, за игорный стол усаживались их двойники и все начиналось сначала. И кстати, раз уж мы вспомнили Бертмана, следует отметить, что если он в последние годы практически перестал демонстрировать в своих спектаклях обнаженную натуру, то его старший коллега как раз перенял эстафету и в новой работе демонстрирует ее по поводу и без повода. В данном случае, правда, на это вроде бы прямо провоцируют фривольность сюжета и эротизм музыки, и все же определенные излишества налицо, особенно когда речь идет, к примеру, о купании раненых прямо в чем мать родила, не предусмотренном ни либреттистом, ни композитором... Сценическое решение во многом остается по отношению к опере Моцарта чем-то внешним, костюмом с чужого плеча. На первый взгляд особых противоречий как будто и нет: основа сюжета, поступки и переживания героев остались неизменными. Однако больничная обстановка дисгармонирует с музыкой, агрессивно навязывая свою тональность. Одно из наиболее загадочных творений Моцарта "Cosi fan tutte" все время балансирует на грани фарса и драмы. Спектакль эту загадочность подменяет обманчивой ясностью, а настоящего фарса и тем более драмы в нем почти не ощущается. Для первого режиссеру недостает юмора, а для второй - более серьезного и внимательного отношения к героям и их психологии. Разработке характеров и психологических нюансов он предпочитает проработку фона, время от времени одаривая персонажей отдельными удачными мизансценами и гэгами, не всегда стыкующимися между собой. Но все-таки определенную работу с актерами, которые непрерывно что-то играют и не выглядят просто вокалистами, нельзя не заметить. Сделав ставку на молодежь, Титель не просчитался. В спектакле сложился хороший ансамбль и есть немало персональных удач. В первую очередь я бы назвал Наталью Мурадымову (Фьордилиджи) и Алексея Долгова (Феррандо) - певцов с большим потенциалом. Впрочем, в первом составе заслуживают быть названными все: Наталья Владимирская (Дорабелла), Лариса Андреева (Деспина), Илья Павлов (Гульельмо) и Дмитрий Ульянов (Альфонсо). В другом составе, при тех же главных героинях, стоит отметить Дмитрия Кондраткова (Гульельмо) и Елену Максимову (Деспина). Памятуя об экспериментальном статусе Малой сцены, следует сказать, что действительным экспериментом стало размещение оркестра под потолком, на специально сооруженном для него помосте, прямо над головами зрителей. Пространственное решение, предложенное Владимиром Арефьевым, не позволяло разместить оркестр на сцене, как то было в "Москве, Черемушках", и в итоге пришли к такому вот варианту. Подобное размещение создавало трудности для всех, и прежде всего для певцов, которые, видя дирижера лишь боковым зрением на экране монитора, не всегда вступали синхронно. Да и с точки зрения акустики его вряд ли можно назвать безупречным. В целом же работа оркестра под управлением Вольфа Горелика оказалась вполне достойной, хоть и не без огрехов у отдельных инструментов (например, у валторн). И если на премьере маэстро можно было предъявить претензию по поводу порой слишком замедленных темпов, то на четвертом представлении все звучало намного живее. Также в рубрике:
|