Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 36 (7546) 14 - 20 сентября 2006г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Телевизионный смотрительНостальгия по Актеру"Страсти по Солоницыну" на "России" ПРЕМЬЕРААнастасия МАШКОВА
Сколько уж раз приходилось сокрушаться: из телевизионного пространства стремительно вымывается сколько-нибудь серьезный и ответственный разговор об искусстве и творческом сюжете. Вымывается намеренно, даже декларативно: кому же, мол, это интересно, кто это будет смотреть... И это особенно заметно, когда речь идет об артистах в самом широком понимании, о людях публичных, зачастую не просто популярных (в расхожем понимании этого слова), но баснословно знаменитых и, как нам часто кажется, "вхожих в каждый дом". Бесконечный пересказ личных обстоятельств, биографических подробностей, "фон и интерьер" и зачастую еще и грубая схема, навязанная жизнеописанию знаменитого человека. Фильм Натальи Гугуевой об Анатолии Солоницыне, чья премьера на днях состоялась на "России" - не из этого числа. И тут уж трудно сказать, почему так повезло именно этому артисту. Может быть, он сам, своей личностью, биографией, тем, что мы часто называем "легендой", - подлинный артист всегда становится неким преданием, превращается в легенду о себе, даже если лучшие его силы, как в случае "любимого актера Андрея Тарковского", были отданы кинематографу - настолько не укладывается в новомодные форматы, что и поделать с ним, с Солоницыным, ничего нельзя?.. Поначалу немного настораживает название, отсылающее к "Страстям по Андрею" Тарковского. Один язвительный критик как-то заметил, что журналистам, пишущим статьи об Андрее Тарковском с названием "Страсти по Андрею", надо "руки поотрывать", хотя и признавал, что таковых десятки, если не сотни. "Страсти по Андрею" буквально взывают к дежурно-необязательному заголовку "Страсти по Анатолию", но уж, видимо, простые решения всегда будут в цене... Во всяком случае, на телевидении. Но уже тут есть загадка: Анатолий Солоницын при рождении получил экзотическое для сибирского подростка имя Отто. И это его главное, "паспортное" имя, и дети его соответственно получили отчество Оттовна и Оттович. Жить с подобным именем сложновато, поэтому очень быстро окружающие сами переделали юного Отто в Толика, однако официально артист имени не поменял, как и не считал, впрочем, свое первое нордическое имя "настоящим". В одних киносправочниках значится Отто (Анатолий) Солоницын, в других - Анатолий (Отто). В телевизионной картине данное обстоятельство никак не отражено, хотя о двойном имени знаменитого артиста часто вспоминают: многие видели оммаж уже покойному на тот момент Анатолию Солоницыну в последнем фильме Андрея Тарковского "Жертвоприношение", где одного из героев, самого особенного, загадочного из всех, зовут именно Отто... О том, что никому не ведомый Отто Солоницын так же реален, как и актер с международной репутацией, Тарковский не знать просто не мог: Солоницын действительно всю жизнь, откликаясь на имя Анатолий, оформлял все документы (включая и трудовые договора) на первое свое имя. Вспоминая "Жертвоприношение", где почти все актеры снимались в кино или работали в театре с великим шведом Ингмаром Бергманом, так легко представить среди них, европейцев, сухощавого человека со стальным блеском в глазах и странным для русского именем. И Ларс фон Триер любит рассказывать в своих интервью, как перепахало его в юности "Зеркало" Тарковского, в особенности первый эпизод, явление странного человека, произнесшего всего несколько фраз, включая очень странную, так запомнившуюся ему: "Как приятно упасть с интересной женщиной"... Гениально! Главное, что удалось в "Страстях по Солоницыну", - это тонкий баланс между великом актером, мифом, иконой мирового кино и "простым советским человеком", что вступал в невероятно сложные, тягостные отношения с инстанциями, ведающими выделением той самой вожделенной бумажки, что позволяла работать в Москве, не имея постоянного жилья. Оба эти облика - реальны. Солоницын - это уникум, за которого дрались режиссеры, и одновременно замученный вечным бездомьем человек, вынужденный сниматься в откровенном трэше, чтобы сначала выжить, потом выкупить квартиру, впоследствии оплатить лечение от смертельной болезни. Это лицедей, входивший в образ великого иконописца, православного святого, принимая те же монашеские обеты (пост и молчание), и одновременно наивный провинциал, не способный каждый раз противостоять соблазнам столичной жизни, эдакий "свой парень, мы ж видим, не зазнался". Он - альтер-эго Тарковского, но и, пожалуй, единственный актер "тарковской" обоймы, плавно перешедший на орбиты других больших режиссеров. И просто - очень хороший человек. Ему многое в жизни далось таким трудом, что последующее кинозвездное бессмертие кажется слишком малым воздаянием за непосильную работу и вечное самоотречение. "Ему нравилось быть пластилином в руках режиссера", - рассказывает дочь актера Лариса. Сейчас актеры подобного уровня и статуса быть "пластилином" не любят, скорее уж режиссеры склонны верить, что у них тоже есть способность "быть пластилином в руках". Впрочем, тут уж никто не скажет, как надо... И пересматривая уже сегодня последние фильмы Тарковского, мы понимаем, сколь он был зависим от тех, кого привык считать своим "пластилином". Не в финансовом или карьерном плане. В творческом. И можно понять, как Тарковский ностальгировал по тому, чье имя подарил своему странному герою-шведу. Между Тарковским и Солоницыным разыгралась своего рода трагедия: "Ностальгия" должна была стать их общим проектом, роль писалась именно на Солоницына, это было его возвращение и утверждение в качестве главного героя, премьера кинематографа Тарковского, но впоследствии режиссер не смог признаться актеру, что знает о его болезни, актер же как будто бы поверил в неведение режиссера. "Страсти по Солоницыну" предпочитают согласиться с версией близких Анатолия Алексеевича: он играл, именно играл неведение, прекрасно понимая, почему для него "Ностальгия" прошла мимо. Солоницын полагал, что его деланное неведение относительно собственного диагноза может облегчить жизнь родных. Фильм Натальи Гугуевой - это простой, временами даже намеренно бесхитростный, очень внятный рассказ об артисте, что для большинства зрителей стал фирменным знаком "сложного", "умного" кино. И здесь тоже возникает последний, главный парадокс героя: как же он стал кинозвездой, в формулировке своей эпохи "народным артистом не по званию, а по признанию", снимаясь в кинематографе элитарном? Также в рубрике:
|