Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 01-02 (7614) 17 - 23 января 2008г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПровинцияОчарованный Насреддином"Возмутитель спокойствия". Челябинский ТЮЗ ТЕАТРВладимир РОМАНОВ
Главным режиссером, художественным руководителем творческих проектов Челябинского ТЮЗа назначен заместитель главного редактора журнала "Театральная жизнь", заслуженный деятель культуры Польши, лауреат кугелевской премии Владимир Оренов. Оренов - москвич, поэтому будет жить "на два дома", однако это обстоятельство его не смущает. Сейчас во главе многих театров стоит иногородний режиссер, к примеру, Адольф Шапиро в Самарском ТЮЗе. Свою режиссерскую деятельность в Челябинском ТЮЗе Оренов начал с постановки спектакля о похождениях Ходжи Насреддина - "Возмутитель спокойствия". Режиссер принципиально отказался от чисто развлекательной версии жития Ходжи Насреддина, усложнив спектакль, введя туда серьезные темы, связывающие дореволюционную историю страны с сегодняшними реалиями, проблемы межнациональных отношений - с миролюбием народной мудрости. Пьеса написана Юлией Мариновой по двум знаменитым книгам Леонида Соловьева, "Возмутитель спокойствия" и "Очарованный принц". Первая повесть увидела свет в 1940 году, в разгар сталинских репрессий, и вовсе невероятно, ибо трудно представить себе более смелую, свободолюбивую, противостоящую всякому деспотизму книгу, чем "Возмутитель спокойствия". Впрочем, "Очарованного принца" автор напишет уже в лагере. Леонид Соловьев, писатель с трагической судьбой, чья юность прошла в Коканде, конечно, не придумал своего героя. Ходжа Насреддин - легендарный персонаж фольклора разных народов Средней Азии. Неуловимый для врагов, остроумный и неунывающий, сильный духом, защитник слабых и обиженных, Ходжа Насреддин олицетворяет надежду на торжество справедливости и добра. В спектакле Ходжу Насреддина играют по очереди шесть актеров, двое из которых - женщины, причем все, перевоплощаясь в Насреддина, надевают на лицо маску. Маска, с рыжими волосами, густыми бровями и большим носом, изготовленная специально для спектакля, - достоверно-этническая, профессиональная принадлежность маскарабоза - артиста площадного театра и цирка в Средней Азии тысячелетней давности. Обращение с мифами, однако, всегда требует осторожности: маска, имеющая безусловную историческую ценность, все же отчасти лишила живого непосредственного обаяния сценическую личность Ходжи Насреддина. Постановщики, и в частности художник спектакля Владимир Колтунов, сделали все, чтобы зритель получил визуальное представление об очаровании Востока, - подлинные костюмы, экзотические ткани, предметы реквизита были выбраны и приобретены в художественных лавках Карши, Самарканда, Хивы. Предваряет спектакль своеобразная увертюра - еще у входа в здание театра узбеки-музыканты в национальных одеждах завлекают гостей игрой на дутарах и дойрах - народных инструментах, тут же, рядом, готовится плов, им угощают всех желающих, помощь в проведении этих акций и создании спектакля оказали узбекский культурный центр "Бобур" и ансамбль народных узбекских инструментов. На сцене за крепостной стеной вдруг на глазах у зрителя вырастают, тянутся ввысь минареты, шумный восточный базар раскидывает многоцветную роскошь узорчатых ковров, плодов и фруктов, и в центр этого великолепия важно вступает настоящий, холеный, живой верблюд, словно сошедший с герба Челябинска. Он также в восточном костюме - на его горбатой спине нарядная попонка, и весь он исполнен необыкновенного профессионального верблюжьего достоинства. Обойдя круг, снисходительно оглядев суетливых людей, звезда челябинской сцены верблюд Яша невозмутимо удаляется за кулисы. Разумеется, его выход возбуждает восторг юных и взрослых зрителей и аплодисменты. Такой же взрыв эмоций в зале вызывает упоминание про "араба из Челябы", того самого, что будто бы продал Ходже Насреддину лечебный мешок: залезешь в него, посидишь полчасика - и исцелишься от всех болезней и хворей. Игровой принцип "нескольких Насреддинов" продолжен режиссером: актеры - а в спектакле занята почти вся труппа театра - играют по несколько ролей. Быстро меняя костюмы для каждого эпизода, они успевают побыть и дряхлыми стариками, и воинственными стражниками, и страждущими нищими, и злобными богачами. Скажем, Екатерина Колмагорова - сначала она Гюльджан, изящная красавица, спасенная Ходжой Насреддином, а потом, во втором акте - с юмором играет роль Ишака, постоянно удивляющегося и постоянно жующего. Если у него в пасти нет морковки или яблока, силы его покидают, он шатается и готов упасть, раздаются чудовищные вопли, прекращающиеся только вместе с очередной порцией еды. Специально для спектакля актеры осваивали игру на карнае: трехметровая труба громко призывает народ собраться на площади, ведь сейчас - в который раз! - эмир отдаст приказ казнить Насреддина. Только ни жизнь, ни смерть приказам не подчиняются - и фигура горшечника в углу сцены напоминает об этом, вносит в действие свой ритм, свою философию. Гончар знай себе делает свои горшки, размеренно крутится круг, рождается под руками форма, еще чуть-чуть - и горшок готов. Артист, участвующий в действии, овладел ремеслом горшечника и прямо на глазах у зрителей трудился, изготовляя горшки. Керамисты из челябинского Союза художников помогли в обучении и предоставили театру гончарный круг. Постановочные эффекты работают и радуют зрителя. Например, в эпизоде, когда Ходжа Насреддин хитростью выманивает у свирепого Агабека озеро для бедняков селения, вода бежит по желобам прямо со сцены в зал, в заготовленные ведра и бочки. Танцы, поставленные балетмейстерами Ольгой Пона и Машей Греф, а также "восточная поэзия", сочиненная Игорем Иртеневым и Аллой Боссарт, "наслаиваются" на сюжеты историй о подвигах и проделках Насреддина. А Насреддин - пока стоит мир, на радость зрителям будет спасать красавицу Гюльджан, любоваться звездным небом, рассказывать мудрые притчи, загадывать загадки, обучать ишака богословию, искать свою веру, исчезать из завязанного мешка, воскресать из мертвых и всегда чудесным образом оказываться там, где нужна его помощь. Театру в последнее время не везло с главными режиссерами: они менялись молниеносно. Когда Владимир Борисович осенью приехал ставить "Возмутителя спокойствия", театр снова начал жить, актеры испытали давно забытые чувства радости и вдохновения. Также в рубрике:
|