Театральность на войне недопустима

Из зоны боевых действий ведет репортаж Аркадий Мамонтов

ПРОФЕССИОНАЛ

Беседу вел Аркадий СМИРНОВ

МАМОНТОВ Аркадий Викторович - ведущий корреспондент телеканала НТВ. Родился в Новосибирске в 1962 году. С 1980 по 1982 год служил в Забайкалье в ракетных войсках. После окончания журфака МГУ работал в видеоредакции АПН. В НТВ с 1994 года. Женат. Отец двоих детей.

    

- Аркадий, мы уже привыкли видеть вас ведущим репортаж из какой-нибудь очередной "горячей точки". Армяно-азербайджанский конфликт, война в Чечне, нынешний конфликт на Северном Кавказе... Каково быть "военным" корреспондентом?

- Вы еще не назвали инциденты в Литве, Латвии, Абхазии, Таджикистане, репортажи из Косово. Действительно, со стороны может показаться, что война для меня, "военного" корреспондента, - явление обыденное и, может быть, желанное с точки зрения возможности в очередной раз "засветиться" на экране. Нет, как всякий нормальный человек, к ситуации, где люди убивают друг друга, я отношусь отрицательно. С удовольствием поработал бы со школьной проблематикой или исторической...

    

- Как получилось, что вы выбрали именно военную проблематику? Что движет корреспондентом, который своей основной темой выбирает военные действия?

- Я не выбирал. Все как-то само собой вышло. Еще когда работал в АПН. Уже тогда напряженность в обществе начала кое-где прорываться вооруженными столкновениями, об этом нельзя не говорить. Рушился Союз, шел передел собственности... А за всем этим - конфликты, конфликты... Только и успевали перемещаться из одной "точки" в другую. Это наша работа. Сказать же, что это очень интересно, не могу. Увы, такова наша новейшая история.

    

- Вам приходится находиться на передовой, в боевых порядках. Это означает, что корреспондент находится на стороне одной из воюющих сторон. При этом его основная профессиональная задача - давать объективную информацию, разъяснять позиции той и другой стороны. Какие принципы являются определяющими: личная гражданская позиция, эмоциональное состояние, что- то еще?

- Для меня критерием являются совесть и то, что называется гражданской позицией. После службы в армии за все эти годы я ни разу не взял в руки оружие. Да, бывало, перед выездом на передовую мне предлагали автомат, мол, лишний ствол не помешает. Я отвечал, нет, ребята, у вас своя работа, у меня - своя. Взял оружие - все, ты на баррикаде. Причем на стороне одного из противников. А этого я не могу допустить. Хотя, естественно, мне ближе, понятнее и справедливее сторона нашей армии.

Если говорить об эмоциях, то они просто неуместны. Даже употребление таких слов, как "ужасный, страшный, кровавый", недопустимо. Нужно все делать спокойно и рассудительно, без накруток и домыслов. Вместе с тем, конечно, сюжет не должен выглядеть формальной справкой. И здесь важна "картина", то есть показ местности, общение с участниками событий. Вот им, волей судьбы и еще кое-кого оказавшимся на войне, позволительно все: и эмоции, и чувства.

    

- А как у вас складываются отношения с вольными или невольными участниками конфликта: военными, мирными жителями. Обвиняют вас в необъективности или, наоборот, испытывают, как говорят, "глубокую признательность"?

- Признательность?! Война - это прежде всего ругань и мат, а также кровь и слезы. Неистребимый запах паленого и нечистот. Война и эстетика - понятия несовместимые. Как к нам относятся? Да, по-разному. Порой увидят камеру, налетят с криками, мол, почему говорите неправду? Выясняешь, о чем речь. Оказывается, какой-то из каналов что-то не так преподнес, вот люди и нервничают. Причем многие до сих пор считают все телевидение одной организацией. Вот и приходится отдуваться за коллег с других программ.

Вместе с тем телекамера для многих - своего рода рупор гласности. Люди тянутся, хотят рассказать о наболевшем. И их понять можно. Мы никогда не отказываем. Более того, такие сюжеты, "синхроны", как мы их называем, самые искренние, самые объективные.

    

- А как строятся взаимоотношения с представителями Министерства обороны?

- Сейчас хорошо. Они нам не только не мешают работать, но во многом помогают. Я имею в виду даже не простых вояк - с ними вообще никаких проблем, а представителей пресс-службы. Поначалу день-два они присматриваются, а потом, если все нормально, не чинят никаких препятствий. Более того, сейчас мы даже при штабе нашу "тарелку" прямого эфира разворачивали, вели репортажи с мест боевых действий в реальном времени.

Совсем иначе было в первую чеченскую кампанию. Тогда чуть ли не в каждом журналисте видели врага. Однажды нас даже чуть танк не раздавил. Не знаю, кто определял тогда принципы наших взаимоотношений, однако что такие указания были, я не сомневаюсь. По этому поводу у нас возник даже конфликт с тогдашним пресс-секретарем министра обороны Еленой Агаповой. Как часто бывает, те, кто ниже, еще больше перестраховываются. Как-то был случай. Мы узнали, что Грачев будет встречаться в Моздоке с Дудаевым. Причем встреча эта была несекретной. Мы караулили министра у летного поля. Когда он сошел с самолета, мы помчались к нему с криками: "Павел Сергеевич, Павел Сергеевич..." Тут откуда ни возьмись спецназ. Руки выкручивают нам, камеру чуть не разбили. Если бы Грачев не увидел, не знаю, что и было бы. Подошел, мы ему пару вопросов задали, и все. Зато потом на нас, как на героев, смотрели, мол, они с Грачевым разговаривали. Все это, конечно, ненормально. Мы же не враги, не шпионы какие-нибудь. Ну не хотите что-то показывать - не показывайте.

Вспоминаю Косово. Там все отрегулировано инструкциями. Их знали и военные, и мы, корреспонденты. Поэтому все было очень просто и ясно. Кстати, нечто подобное было уже и в Дагестане.

    

- Находясь на передовой, журналист нередко узнает о планируемых операциях. Как вы для себя решаете противоречие между желанием первым проинформировать общественность и сохранить "военную тайну"? Как относитесь к введению цензуры, о чем уже не раз заявляли некоторые депутаты Госдумы, руководитель администрации Президента Волошин?

- Конечно, отрицательно. По-моему, это все глупости. Еще раз повторю: если военные не захотят что-то показать, они не покажут. Или не разрешат снимать, что для меня одно и то же. Бывает так: идет бой, а какие-то службы что-то недоработали: снаряды не подвезли вовремя или что-нибудь еще. Какой смысл об этом в тот момент говорить? Чтобы озлобить людей, посеять недоверие к командирам? Ошибок не бывает только у тех, кто ничего не делает. Или, допустим, разговор идет о потерях. Да, мы почти точно знаем, что на той высоте полегло не менее половины Армавирского ОМОНа. А по официальным данным, погиб один человек. Мы так и говорим, ссылаясь на официальные источники. А вот когда проверим, перепроверим и убедимся, вот тогда, возможно, и скажем, как есть.

Что же касается Волошина и депутатов... Видно, им есть что скрывать...

    

- Если уж мы затронули некоторые персоналии, хотелось бы узнать, что говорят люди о такой личности, как Березовский?

- В массовом сознании отношение к этому человеку крайне негативно. Многие люди убеждены, что войну эту устроили Березовский и Кремль. Они так и говорят. Причем и военные, и гражданские. Я не хотел бы называть в связи с этим никаких фамилий, но когда говорят о Березовском, предполагают самые нехорошие вещи. Кстати, над Карамахи, когда там еще сидели "чечены", были разбросаны кем-то листовки, в которых говорилось, что войну развязали именно эти люди, чтобы посеять вражду между братскими народами и единоверцами.

    

- А как вы относитесь к тому, что журналистов часто обвиняют в тенденциозности, выполнении определенного заказа на подачу информации?

- Этот вопрос из той же оперы. Именно Березовский, который сам диктует эти заказы, и становится распространителем таких обвинений. Недавно он даже заявил, что НТВ освещало войну в Чечне небескорыстно. Что ж, Бог ему судья... Я знаю, что это не так. И люди знают, так как, если бы это действительно было, об этом давно бы уже стало известно.

Не знаю, как работают ребята на других каналах, у нас не было случаев давления или предложений со стороны руководства НТВ осветить ту или иную проблему с какой-то особенной стороны. Подчеркиваю, ни разу. Ни Добродеев, ни Миткова, ни Осокин, ни Киселев, никто ни разу даже намека не сделал. Именно поэтому я и работаю на НТВ. И еще, есть одна прописная истина: подлец под пули не полезет. Ни за какие деньги.

    

- Говорят, ради сенсации журналист полезет и в пекло?

- Опять же я могу говорить только о себе и о своих коллегах. На войне, где гибнут люди, театрализованность недопустима. Нельзя жареные факты подавать в угоду тщеславию. Нужно быть культурным человеком. Да и что такое сенсация на войне? Сама война и есть сенсация. Миллионы людей с напряжением ждут известий. И чем они лучше, спокойнее, тем лучше и спокойнее всем нам.

Когда я начинал свою "военную" карьеру на телевидении, был менее осторожен. Сейчас помудрел. Даже уже седина появилась. Кстати, после серьезной передряги в Косово. Так что считаю: ни один кадр, даже самый сенсационный, не стоит здоровья, не говоря о жизни. Я придерживаюсь принципа: не зная брода, не лезь в воду. Если есть опасность, что кто-то из моей команды может пострадать, пять раз подумаю, прежде чем принимать решение. Хотя, конечно, труса мы никогда не привечали. Война может застать в любой момент. Работаем четко и слаженно. А когда все закончится, руки ходят ходуном и зубы стучат.

Вообще с каждой новой "горячей точкой" профессионализма у противника все прибавляется и прибавляется. Поэтому работа наша становится с каждым разом все опаснее.

    

- А что будете снимать, когда воцарятся мир и спокойствие?

- Ой, боюсь, это будет не скоро. Напряжение в обществе нарастает. Не знаю, с чем это связано: с предстоящими выборами, третьим тысячелетием, "парадом" планет или еще чем-то, однако ситуация действительно сложная.

А вообще же мечтаю поехать в какую-нибудь провинцию и сделать передачу из монастыря. Серьезно увлекаюсь историей. Кстати, не так давно целый год я работал над передачами о царской семье. Было очень интересно. Перелопатили горы архивных документов. Остался и кое-какой задел. Так что, если появится время, поработаем и над этим.

Я с удовольствием занимаюсь своим делом. Это ведь даже не работа, это просто жизнь. Единственное, что беспокоит, - волнение за меня моих близких, матери, жены, детей. Но, как говорится, такова жизнь.

ПРОФЕССИОНАЛ

• Театральность на войне недопустима
  Из зоны боевых действий ведет репортаж Аркадий Мамонтов

КОНФЛИКТ

• Не надо комедию ломать!
  Под именем Акимова, под тенью Шварца
• Что скажет ареопаг?

НАШ ИЛЛЮЗИОН

• Аккредитация - мать порядка
  Коммерческие вузы. Отсрочка от учебы