Во глубине грунтовых вод

Жертвы техногенеза

НАСЛЕДИЕ

Беседовала Анна МАРТОВИЦКАЯ
Фото А.ВАХРОМЕЕВА

Церковь Св. Николы Чудотворца на Берсеневке

Памятники архитектуры страдают не только от рук человека. Самая серьезная опасность для них таится в земле, на которой они стоят. Некоторые шедевры зодчества уходят под землю в одночасье, другие оседают, что называется, медленно, но верно, увязая в культурном слое со скоростью приблизительно метр в столетие. Неожиданный и радикальный способ спасения таких объектов нашел доктор геолого-минералогических наук профессор Московской государственной геолого-разведочной академии Евгений ПАШКИН, который считает, что здания можно и нужно поднимать с помощью домкратов на высоту, равную вековым погружениям памятников в грунт.

    

- Евгений Меркурьевич, грунты наращиваются за счет непрерывной хозяйственной деятельности и постепенно отбирают у нас постройки и первоначальный рельеф прошлого. Это очень печально, но не закономерно ли? Разве процесс наслоения не является самым естественным в истории развития человечества?

- Нет и еще раз нет! Действительно, отходы производства, строительный мусор и многое другое, формирующее так называемые техногенные грунты, не растворяются в воздухе. Но к катастрофе приводит не то, что все это скапливается на земле. Самая страшная беда - широкое использование асфальта. Он водонепроницаем, и влага, скапливаясь под его нижней поверхностью, переувлажняет грунт, что после промораживания приводит к появлению трещин. Тогда асфальт недолго думая перекрывают, увеличивая тем самым его слой вдвое. Порой к стенам зданий примыкает до 10 слоев асфальта (толщина каждого из них составляет 5 сантиметров). Приведу пример вроде бы и далекий от высокой архитектуры, но тем не менее показательный. Не так давно проходила реконструкция кабельного коллектора на Большой Никитской улице, то есть в самом центре Москвы, где памятников истории и культуры видимо-невидимо. Вскрытые траншеи показали, что к Московской консерватории, Дому графа Орлова и факультету журналистики МГУ примыкает более 40 сантиметров асфальта и около метра техногенных грунтов. В результате все эти объекты давно уже "сидят" гораздо ниже того уровня, на котором они существовали в первые годы после строительства. Например, церковь Всех Святых на Кулишках, которой два года назад исполнилось 400 лет, опустилась под землю на 3,5 метра. Знаменитый Гранатный двор, памятник архитектуры XVI - XVII веков, и церковь Зачатия св. Анны, "что в углу", просели на полтора метра. Техногенные грунты толщиной как минимум метр пленили Английский клуб (Музей революции), церковь Св. Николы Чудотворца на Берсеневке и соседние с ней палаты Аверкия Кириллова, главного вкладчика церкви.

Палаты Аверкия Кириллова

Возвращаясь к вашему вопросу, хочу отметить, что в Европе такой проблемы нет. Имея столь же проблематичные природные условия, европейские города не допускают повсеместного использования асфальта. Улицы Парижа, Берлина, скандинавских столиц покрыты брусчаткой, позволяющей земле дышать, а влаге испаряться.

    

- Какие последствия для памятников архитектуры имеет процесс погружения в современную техногенную поверхностную инфраструктуру?

- Во-первых, нарушено эстетическое восприятие объектов, ведь их изначальные пропорции искажены на два-три метра. Вся цокольная часть, а нередко и первый этаж оказываются захвачены техногенными грунтами, тогда как их конструкции не приспособлены к пребыванию под землей - влага, разница температур, различные химические ингредиенты и микроорганизмы неумолимо разрушают кладку. К сожалению, воды у подножия памятников с каждым годом становится все больше, поскольку поднявшиеся грунты нарушили отмостку - систему уклонов земной поверхности, примыкающей к зданию и организованной таким образом, чтобы вся влага уходила от стен. Теперь же вода, наоборот, скапливается у фундаментов, попадает в кладку, по капиллярам поднимается наверх и активно способствует образованию трещин в стенах. Кроме того, грунты в России обладают коварным свойством под названием "морозное пучение": когда на поверхности земли минусовая температура, имеющаяся в ней влага замерзает, асфальт вздыбливается и сами здания поднимаются, возвращаясь на прежнее место лишь после оттаивания. Подобные "сезонные" колебания составляют до нескольких сантиметров.

Церковь Св. Феодора Студита у Никитских ворот

    

- Как можно решить проблему техногенных грунтов? Ведь нельзя же их ликвидировать?

- Нет, конечно. В них уже залегают городские коммуникации, все подземные переходы и входы на станции метро, поэтому понижение уровня грунтов может быть только локальным. Но откапывать памятники и оставлять их в яме нелепо, поскольку, если ликвидировать, скажем, два метра грунта, здание окажется ниже водопроводящих коммуникаций города и у его основания будут скапливаться влага, листва и мусор. К примеру, церковь Св. Феодора Студита у Никитских ворот, в которой крестили Александра Суворова, после реставрации оказалась в подобной яме, и влага уже начинает подниматься по ее обновленным фасадам. Так спрашивается, зачем и на что были потрачены средства на реставрацию, если через какое-то время все работы придется проводить заново?

На мой взгляд, выход из создавшейся ситуации один - если мы позволили земной поверхности подняться, давайте и памятники архитектуры поднимем, вернем им былое величие.

    

- Как будет осуществляться подъем?

- Сохраняя фундамент здания на нынешней глубине, мы делаем вставку из железобетона или гранита, материалов вечных, не поддающихся холодным температурам и грунтовым водам, а цокольную часть поднимаем с помощью специальных гидродомкратов и таким образом не только восстанавливаем исторические пропорции, но и даем памятнику новые площади. Мы, например, подсчитали, что церковь Всех Святых на Кулишках в случае подъема дополнительно получит около 200 квадратных метров. Что может быть ценнее в тесном центре города?

Я обращался с этими предложениями к мэру Москвы Юрию Лужкову в 1997 году, и мое письмо получило обнадеживающую резолюцию. Главному управлению охраны памятников г.Москвы было дано указание выделить объекты, нуждающиеся в подъеме. Совместно с "Гидроспецпроектом" мы разработали проекты подъема нескольких зданий в Замоскворечье, уже были готовы подвести к ним разведочные шурфы, но столица денег на нашу работу не выделила: тогда город жил в ожидании своего 850-летия и лишних средств у него не было.

    

- Может быть, разумнее не надеяться на средства города, а осуществлять подъем здания за счет организаций, заинтересованных в приобретении дополнительных площадей?

- У нас есть договоренность с компанией "Русское золото", которая находится в особняке XIX века на Ростовской набережной на глубине двух метров. В результате подъема компания получила бы лишних 80 квадратных метров, но сейчас организация оказалась в сложной финансовой ситуации и от реализации проекта пока отказалась.

    

- Не изменит ли массовый подъем памятников истории и культуры сложившегося облика города? Ведь их нынешний вид является неотъемлемой частью исторического центра.

- Но разве плохо будет, если столица вновь обретет шедевры архитектуры в их первоначальных пропорциях?

Сейчас согласован и реализуется всего один проект - подъем Московского планетария на шесть метров над землей. Об истинной цели подъема этого памятника советской архитектуры знают далеко не все. Дирекция планетария хочет использовать появившиеся площади для создания ночного ресторана с постоянным звездным небом над головой. Ничего страшного нет в том, что оптический театр будет использоваться столь утилитарно. Главное, чтобы подъем здания на новую высоту как способ продления жизни памятника архитектуры укоренился в умах специалистов. Ведь в одной только Москве в подъеме нуждаются более ста объектов.

    

- Но Московский планетарий не будут извлекать из-под земли. А что увидят специалисты, когда откопают ту же церковь Всех Святых на Кулишках? Вы сами рассказывали о том, как негативно влияет на кладку пребывание в грунтах.

- Никто до конца не представляет себе, как будет выглядеть фасад памятника. Скорее всего, взору реставраторов предстанет ужасная картина: за столетия стены не могут не быть изуродованы парниковым эффектом, солями, блуждающими токами, промораживанием. Работа реставраторов, предполагаю, будет стоить не меньше, чем сам подъем.

    

- Понятно, что столь дорогостоящий метод сохранения наследия не подходит для небогатой российской провинции.

- Идея подъема активно внедряется в Новгороде Великом и Ярославле, где откапывать памятники очень сложно - слишком велика ценность культурного слоя. Но действительно, пока столица не подаст пример финансирования подобных проектов, провинция в них вкладывать деньги также не будет.

НАСЛЕДИЕ

• Во глубине грунтовых вод
  Жертвы техногенеза

ОБРАЗОВАНИЕ

• Деньги на парту
  Всякий беспорядок кому-то выгоден

СРЕДА ОБИТАНИЯ

• Проект помещика Манилова
  Торговые ряды встают на пути московских магистралей