Ангелопулос, Занусси и пейзаж в тумане

Итоги XXII Московского международного кинофестиваля

Анастасия МАШКОВА

Кадр из фильма "Яростные поцелуи" (Швейцария)

Финал последнего ММКФ несомненно порадовал взвешенностью и последовательностью итогового решения жюри. Выбор победителей четко обозначил контекст, в котором прошел фестиваль, выявил наиболее значимые темы и художественные решения. Председатель нынешнего жюри Тео Ангелопулос, безусловно, принадлежит к тому небольшому сообществу выдающихся кинематографистов, каждый творческий жест коих заранее вызывает уважение и интерес, требует внимания, хотя и не исключает несогласия. И на сей раз ему удалось подняться над "пейзажем в тумане" (вспомним название одной из лучших картин мэтра) и если не изменить, то оценить ситуацию.

В этом году программа состояла из явных фаворитов, к числу которых заранее относили ленты Патриса Леконта, Виталия Мельникова, Кшиштофа Занусси, отчасти - первую испанскую картину, снятую в рамках "Догмы", под странным названием "Жили-были дважды" (как впоследствии оказалось, и сам "догматизм" авторами фильма понимается весьма странно), сошедшую с основного конкурса по причине "засвеченности" на другом фестивале индийскую "Скорбь". Заранее пользовались повышенным интересом - по вполне понятным причинам - американские ленты "Бит" и "Серьезные основания", но, памятуя о том, что жюри возглавил режиссер-европеец, на финальный успех этих лент серьезно не рассчитывали. И, разумеется, целый корпус фильмов, об авторах которых мы ничего или почти ничего не знаем, эдакая "терра инкогнита" внутри фестивальной программы, исследование коей, по традиции, и составляет большую часть Московского феста. На сей раз, углубляясь в конкурс, непредвзятый путешественник чувствовал то раздражение, то скуку. Хорошее, добротное, но, увы, почти всегда аморфное, нелюбопытное кино. Чем дальше, тем больше лично мне представлялась потенциально призовой вполне простодушная швейцарская картина "Яростные поцелуи", дебют сценаристки Юдит Кеннель в режиссуре. На фоне других "молодых" (по статусу творцов и возрасту героев) картин эту ленту выгодно отличало отсутствие цинизма и наличие пусть минимальной, но неподдельной искренности. В этом конкурсе хватало сюжетов с шокирующими подробностями, "Яростные поцелуи", казалось бы, картина из того же ряда. Действие происходит в католическом интернате. Юная героиня влюбляется в молодого священника и фактически соблазняет святого отца. Создатели фильма (соавтором сценария выступил один из самых именитых швейцарских кинематографистов Маркус Имхоф) не акцентируют возраст героини, в конце концов, современные подростки очень рано вступают во взрослую жизнь, не касаются и целибата, хотя, как выяснилось на пресс-конференции, тема эта в современной Швейцарии вполне "обсуждаемая". Режиссер, заявившая, что фильм отчасти автобиографичен, осуждает святого отца не за то, что тот уступил порыву страсти девочки-подростка, а за неспособность до конца разделить чувства юной максималистки. Способная молодая исполнительница Мария Зимон в итоге оказалась лучшей актрисой фестиваля, что, скорее, следует приписать общей интонации фильма. Может быть, лента Кеннель не такая изощренная, но куда более симпатичная, чем, скажем, "Жили-были дважды" Хуана Пинсаса или весьма откровенная финская драма "Неприкаянный" Аку Лоухимиеса. Хотя, конечно, легко предположить, что озабоченные переменой партнеров герои этих картин в юности пережили несколько подобных яростных любовных опытов, после чего благополучно избавились от юношеского максимализма. О той же картине "Неприкаянный" в принципе писать можно в одном-единственном контексте: сравнивать морально-нравственный облик себя лично и собственного окружения с тем, что показано в картине. Конечно, для кого-то "как все похоже!", для других - "сплошная гадость", но при чем тут кино?

Кадр из фильма "Взлет" (Франция)

Успех же ленты французского режиссера Стива Суисса "Взлет" и вовсе был непредсказуем. Мало того, что Клеману Сибони дали приз за лучшую мужскую роль, так еще и приз за лучшую режиссуру достался. Честно говоря, ощущение, что жюри, что называется, уткнулось в сюжет. "Взлет" - история современного французского Мартина Идена, мальчика из небедной работящей семьи со всеми издержками подобного воспитания, внезапно решившего стать актером. Тут вообще непонятно, как разделить молодого актера и роль Стана, что он исполняет: крепкий, красивый, с бешеной энергетикой и, по чести говоря, средним дарованием. Взлет здесь, скорее, следует понимать как индивидуальный подвиг, как успешную попытку вырваться из дремучей простонародной среды и детской полукриминальной тусовки. В конце фильма Стан таки получает некую "просто роль", что в обстоятельствах французской киножизни, конечно же, является грандиозным успехом. Во Франции очень много способных молодых ребят, интересных новых лиц. Так, режиссер фильма Суисса по первой профессии актер, уже довольно заметный, он также исполнил во "Взлете" одну из главных ролей, и, - почему бы и нет? - вполне можно было бы и актерского "Георгия" ему дать. В режиссуре Суисса не хватает того бешеного драйва, что прилежно имитирует актер Сибони, но в ней есть взыскуемая многими внятность, есть персональное душевное здоровье. Получится из главного героя Стана крепкий средний актер, вполне возможно, что на крепком среднем фестивале - почему бы не на ММКФ? - его ждут очередной взлет, премия за лучшую роль.

Кадр из фильма "Лео" (Испания)

Самым же многообещающим дебютом этой конкурсной программы все-таки показалась китайская лента "Лунное затмение", отмеченная призом ФИПРЕССИ. Молодой режиссер Ван Цюяньань еще не увидел своего дебюта в китайском прокате, с прибытием ленты на ММКФ тоже были некоторые проблемы. Взлеты в кинематографе Китая усложнены куда более интересными и загадочными обстоятельствами, нежели во Франции. Между тем буквально каждый кадр этой ленты обещает отличного режиссера, с тонким пониманием природы кинематографа, с редким вкусом и твердой рукой. Сюжет осложнен тем, что у нас в свое время называли "синдромом первого фильма": режиссер пытается высказаться так, словно впереди ни одной новой работы, громоздит изящную мелодраму из жизни "новых китайцев" на городскую "трагедию в стиле рок". На фоне незамысловатого "Взлета" или претенциозной испанской "Лео" (где единственная отрада для российского зрителя - прекрасное исполнение роли колоритного восточного злодея актером-соотечественником Валерием Хлевинским, подзабытым нашими режиссерами) создается необходимое впечатление сложной, необъятной реальности, которую режиссер сумел запечатлеть, заставил "заговорить". Вообще, как показал конкурс, встретить сегодня киногероя с небанальным и творческим душевным устройством практически невозможно. За наличие подобных персонажей большое спасибо молодому китайцу. Равно как и классику уже отечественного кинематографа Виталию Мельникову, чей фильм "Луной был полон сад" получил не только специальный приз жюри, но и приз зрительских симпатий по итогам анкетирования в кинотеатре "Пушкинский". Мельникову, безусловно, повезло, ему-то как раз было с кем строить не только событийный текст, но душевный контекст фильма: Зинаида Шарко, Лев Дуров, Николай Волков. Трогательно-беспомощные юные исполнители в "Луной был полон сад" заявляют главную тему фильма, а скромную историю о человеческом достоинстве, итог судьбы постаревших мальчика и девочки из одного детдома играют большие артисты, да так, что в аккуратной мелодраме разом проступают и жизнь, и слезы, и любовь, и лучшие традиции отечественного постоттепельного кино.

Выбор критики и выбор зрителей - они дорогого стоят. Российские кинокритики отметили своим призом самую потенциально успешную в коммерческом, "зрительском", плане ленту фестиваля, более не получившую ничего, а именно франко-канадскую "Вдову с острова Сен-Пьер" Патриса Леконта с участием Даниэля Отоя, Жюльетт Бинош и Эмира Кустурицы. Вручая свой приз с формулировкой "За благородство и силу трактовки экзистенциальных проблем", наши критики подчеркнули, что награждают не просто отдельную ленту, но выражают почтение к высоким традициям французского кино, поддержанным этим крупнобюджетным проектом. Между тем Патрис Леконт сейчас начал активную войну на страницах прессы с родной кинокритикой: традиции и новации, похоже, лучше видятся на расстоянии. То же самое можно сказать по поводу "неуспеха" на родине "Лунного затмения" да и общей кисловатой реакции отечественной критики на "Луной был полон сад".

Кадр из фильма "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем" (Польша)

Фильм Кшиштофа Занусси "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем" сразу же ассоциировался с пьедесталом почета. Просто так картины режиссеров подобного уровня в конкурс не попадают. Почтенный поляк ожидаемо уехал с главной наградой фестиваля. Но и некоего "нового Занусси" эта картина не открыла. История типичного современного человека средних лет, в меру эгоистичного, в меру наивного, но с достоинством и должным смирением покидающего этот мир в положенный срок, рассказана режиссером с той же необходимой мерой внутреннего достоинства, профессионального целомудрия в вопросах жизни и смерти. Почти хулиганское название, полностью неожиданное для этого режиссера (кстати, объединившее все внутренние сюжеты конкурса, где постоянно сталкивались картины о последнем пути и неприкаянной эротике), всего лишь обманка. "Жизнь..." - очень продуманный и тонкий философский конструкт, демонстрирующий логическое завершение некогда развернутых режиссером тем. Обычный польский врач волею обстоятельств оказывается на съемочной площадке фильма о святом Бернаре, после чего узнает о том, что сам вот-вот умрет от рака. Миновав этап нервных метаний в поисках денег, визитов к врачам, Тадеуш (великолепная роль Збигнева Запасевича) смиряется с неизбежностью диагноза. Накануне исхода в ужасе больничного ночного одиночества герой видит католического святого, сошедшего к его постели. И поначалу герой не верит, думает об актере из фильма, решившем поддержать его таким экстравагантным образом... Главный посыл картины - неразличимость чуда и природного явления для неверующего. Святой Бернар однажды столкнулся с приговоренным к смертной казни воришкой - именно этот эпизод экранизировался на глазах доктора - и, поговорив с ним, помог ему пережить казнь. Воришка согласился умереть, а спустя века святой является к ординарному обывателю, такому же, как и любой другой из нас, и помогает ему примириться с его уделом. Правда, теперь он уже не говорит ни слова.

Жюри, очевидно, предпочло фильмы, демонстрирующие счастливые проблески простых истин в хаосе современности. Расклад данного фестиваля уже отошел в историю и представил его вечности не самым худшим образом. Отборщики конкурсных программ продолжают путешествие по свету в поисках новых картин. Остается только надеяться, что фестивальная лихорадка не смертельная болезнь, а форма жизни кино, оплодотворяющая новые поколения фильмов.

СОБЫТИЕ

• Ангелопулос, Занусси и пейзаж в тумане
  Итоги XXII Московского международного кинофестиваля
• Музыка на коже
  "Свадьба" Павла Лунгина
• Наследница по прямой
  Азия Ардженто в Москве
• Актеры играют самих себя
  День французского кино

КРИТИКИ О ММКФ

• Дефицит при отсутствии спроса