Кармен и смерть

Мариинские премьеры балетов Ролана Пети

Юлия ЯКОВЛЕВА
Санкт-Петербург

Еще не утих шум вокруг "Серенады", как в Мариинском театре снова премьера - "Кармен" и "Юноша и Смерть" Ролана Пети. Театр отважно бросился из небесных сфер неоклассики в горнило страстей балетного неореализма. Образцом, похоже, послужило сказочное купание в котлах - с ледяной водой и кипящей, после которого труппа, вероятно, должна преобразиться на манер Ивана-царевича.

Премьера "Кармен" в 1949 году ошеломила публику неслыханной дерзостью и принесла Пети европейскую славу. Сегодня этот спектакль вызывает недоумение. Легенда рассыпалась, едва к балету прикоснулись современные танцовщики, - подобно египетским древностям, вынесенным из пирамиды на свежий воздух. Причина - и в самом спектакле, чья режиссура ладно скроена и крепко сшита, а хореография низведена на роль скромной падчерицы. Сработал старый закон: искусные режиссерские постройки всегда ветшают куда быстрее искусных танцевальных текстов.

Пети, как известно, был опосредованно связан с интеллектуальной французской драмой (среди его сподвижников был сам Жан Ануй). И надышавшись ее сумрачным воздухом, столкнул в "Кармен" пылкого Хозе с циничной ануйевской "средой", эмблемой которой и стала ветреная цыганка. При этом Пети как огня боялся всякой зауми. В его балете действие подается по-плакатному броско. От магистрали сюжета отсечены все побочные линии. Из многоактной оперы Бизе "отжаты" самые шлягерные фрагменты. Оформление прямолинейно (художник Антонио Клаве): контрабандисты и табачницы в лохмотьях, бандитки и Кармен в соблазнительно вульгарных корсетах, а Хозе, как и полагается романтическому одиночке, закутан в черный плащ. Столь же иллюстративна хореография. Балетмейстер заострил черты своих героев почти до пародии. Хозе "излагает" страсть в выспренних испанских па. "Среда" отвечает мюзик-холльной чувственностью и задором. Пети щедро "наперчил" пресноватую хореографию бытовизмами. Оттенив мелодраматизм замысла, явил при этом редкое жизнелюбие. Герои дымят сигаретами, смачно затаптывают окурки, шикают и вскрикивают, моют руки и бомбардируют друг друга апельсинами. Здесь жесты предельно откровенны, как откровенно убожество трущоб Клаве. Но эскапады, шокировавшие в 1949 году, сегодня выглядят несколько наивно - вроде бутафорского слона в "Баядерке".

С исполнителями - от солистов до кордебалета - история вышла и вовсе занятная: мы говорим "Испания", подразумеваем "Дон Кихот". Алтынай Асылмуратова предстала все той же Китри - многоопытной балериной, изображающей строптивую девочку. Ее партнер Ислом Баймурадов вспомнил о собственном Эспаде, на удивление непринужденно обыграв при этом всевозможные бытовизмы, вот только к Кармен его герой питал в основном сыновне-почтительные чувства. Куда более впечатлил дуэт Дианы Вишневой и Фаруха Рузиматова. Правда, сюрпризов он не преподнес. Тому, кто видел Диану в "Кармен" Бельского и "Дон Кихоте", нетрудно вообразить ее в спектакле Пети. Это цыганка, самозабвенно влюбленная в танец; Лолита, бездумно затеявшая опасную игру; балерина, знающая, как понравиться публике, и умело пускающая в ход свое обаяние.

Сравнения Фаруха Рузиматова с героями Байрона и Лермонтова (с Демоном, в частности) уже набили оскомину. Сам артист в одном из интервью заявил, что никогда не станет танцевать Демона. Тем не менее его балетные герои часто представляют собой вариацию на "тему" этого персонажа. Хозе - не исключение. Он парит в высотах духа, не доступных простым смертным: лермонтовский-таки персонаж, но которому насмешливая судьба вместо Тамары подсунула вертлявую и бесстыдную цыганку. Только при чем здесь Пети?

Балет-дуэт "Юноша и Смерть" (сценарий Жана Кокто) создан раньше "Кармен". Но именно он замыкает вечер премьер - благо, в отличие от "Кармен", не утратил со временем своей магии. Правда, в Мариинке его внешний облик подрастерял гнетущую мрачность. Обшарпанная мебель аккуратно расставлена на просторной сцене. Балка со свисающей веревкой-петлей превратилась в конкретную виселицу. Попробуй догадайся, что все это изображает захламленную мансарду!

В балете соединено несоединимое. Музыка Баха словно сопровождает немое кино - так контрастируют ее патетическая мощь и неземное величие с беспорядочной погоней героев друг за другом. (Впрочем, как известно, изначально балет и ставился совсем на другую музыку). Подобный эффект - только переведенный в живописный план - возникает и в финале, когда Смерть на котурнах и в алом капюшоне ведет Юношу мимо неоновой рекламы "CITROEN", вспыхивающей на фоне багрового неба. Именно музыка придает балету глубину, наполняет его вечным и вневременным смыслом.

Этот смысл попытались - каждый на свой лад - отыскать танцовщики. Ульяна Лопаткина намеренно сняла момент преображения "маленькой негодяйки", дразнящей Юношу, в бесстрастную Смерть, которая уводит его на парижские крыши. Она может рядиться хоть в костюм женщины-вамп (ярко-желтое платье, длинные черные перчатки), хоть в лубочный капюшон и маску-череп - в ней нет ничего зловещего, инфернального. Пластика лишена той остроты, что была присуща Лопаткиной в роли Смерти в балете "Гойя". Эта Смерть значительна без патетики и непроницаема без загробного холода. Подобная природной стихии, она вне категорий добра и зла.

Фарух Рузиматов обрел себя в русле замысла Жана Кокто. Он танцует "дурную бесконечность". Монологи его мятущегося героя - это напряженный, но безысходный "бег на месте". Танец соткан из диссонансов: кажется, Рузиматов высветляет рисунок движений лишь затем, чтобы резче бросить тень. Другой исполнитель роли - Вячеслав Самодуров мало похож на утонченного поэта-неврастеника. Этому атлетичному Юноше не знакомы искушения и муки бессонницы. Его погоня за ночной гостьей, скорее, развивает тему мастера Данилы, рвущегося постичь тайну Хозяйки Медной горы. (Возможно, Самодуров мог бы стать превосходным Хозе, но... не в "Кармен" Пети).

Балет "Юноша и Смерть" несколько подправил впечатление от вечера премьер. Но не маловато ли его одного для удовлетворения здоровых творческих амбиций большой труппы? Впрочем, если руководствоваться принципом "лучше сделать и пожалеть, чем не сделать вовсе", то, безусловно, надо было сделать.

МУЗЫКА

• Кармен и смерть
  Мариинские премьеры балетов Ролана Пети
• Дело Вагановой живет и побеждает
  Продемонстрировал IV конкурс ее имени
• Время баркарол. Просветленный Бертман
  Фрагмент незаконченной рукописи
• Неуловимый русский стиль
  будоражит воображение Ричарда Родзинского