Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 12 (7319) 21 - 27 марта 2002г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Под занавесФотографии не может быть многоРена ГВОЗДЕВА
В Москве весна. И - фотография. Самые яркие авторы и самые безусловные авторитеты представлены сейчас на выставках в столице. Игорь Мухин. Владимир Куприянов. Павел Киселев. Вадим Гущин. От одновременного присутствия на московских выставочных площадках этих почти легендарных имен захватывает дух. Выставка Игоря Мухина в Московском доме фотографии хоть и названа "Москва - Париж", по размаху претендует на классическую монографию автора, которого восхваляли все, кто только мог, автора, которого увенчали в печати всеми возможными титулами: от "яркого выразителя" до "злого гения". В фотографии Игорь Мухин около двадцати лет. История российской фотографии этого периода утонула в его объективе и отразилась в его биографии. Вы вспомните любую из заметных фотографических группировок или выставок этого времени, и - вольно или невольно - Мухин был с ними связан. Вы решите проверить крупные западные собрания, где представлены работы современных авторов из России, и если там нет Черкашиных или Михайлова, то наверняка есть Мухин. При всей яркости его пребывания на отечественном арт-олимпе 90-х у него до сих пор все персональные выставки были посвящены отдельным проектам. И при этом никто не сомневается, что именно Мухин определяет стиль авторской прямой фотографии, что именно ему, намеренно ли, или на уровне подсознательных желаний, подражают большинство фотографов и старшего, и младшего поколений.
Нынешняя выставка представляет снимки, сделанные в Париже в 1999 году во время поездки Мухина - стипендиата мэрии французской столицы и в Москве - до и после Парижа. Рядом расположены работы из старой серии "Фрагменты", ставшей, как и другие его серии: "Монументы", "Скамейки", - классикой отечественной концептуальной фотографии конца 1980-х - начала 1990-х. Едва ли не впервые публике явлен "эпизод" проекта "Моя еда". Вероятно, без этих вставок из произведений Мухина-концептуалиста совокупность выстроенных в один ряд безусловно и безумно прекрасных черно-белых влюбленных Парижа и Москвы показалась бы невнятной, как само ожидание влюбленности у барышень на берегу Сены или у москвичек, радующихся фейерверку. Их так много, что глаз устает уже во втором зале от эйфории - пар, треугольников - и экзальтации праздничных толп. Вероятно, вкрапление концептуальных снимков и должно было придать образу автора многомерность, не выраженную в коллекции "Москва - Париж".
В одном из маленьких закоулков сети залов МДФ можно обнаружить цветные фотографии Мухина. В последнее время он много работает в цвете - тому свидетельство его выставка о Нижнем Новгороде, показанная на нижегородском фестивале PROзрение этой зимой. Как и в том проекте, в московских цветных фотографиях цвет становится не атрибутом, а сущностью - фактурной, тяжелой и плотной. И стены московских подземных переходов, выкрашенные зеленой масляной краской, оказываются "зеленым цветом", который остается в памяти, как запах времени. К сожалению, на этой выставке цвет Мухина - случайная проговорка устроителей, не нужная ни их концепции - черно-белых Парижа и Москвы, ни зрителям - поглядеть дали одним глазком.
Мухина сейчас целых шесть залов. Помните его выставку в Музее архитектуры, в проекте "24"? Тогда каждый писавший смаковал общее настроение и каждую фотографию. Сейчас в лавине фотографий авторам не до того. И все-таки Мухина не может быть много. Прелесть этого автора - в личной интонации, духе, если хотите. Алхимик, он сплавляет Париж, Москву, любой другой город (вероятно, любой страны мира), как химические элементы, в золото фотографий. Под большинством отпечатков стоит уточнение: авторская печать; со временем они превратятся в звонкий металл. А пока... Мухина сравнивают с Дуано и Рибо. После выставки Линдберга мухинские женщины впечатляют еще больше: он - невидимка за зеркалом, в его камеру они смотрятся, как в стекло машины, уверенные, что откровенных настроений в их взглядах никто не видит. Он великолепно играет с цитатами: вот мужчина смотрит в щель забора - привет бессмертному Картье-Брессону, только у Мухина все на ходу, да и за забором не что-нибудь, а московская стройка... Вот человека пересекает солнечный столб - как у Бориса Савельева. Вот парижские сырые тротуары - чем не Брассаи, и так далее, до бесконечности... Фотография Мухина ставит больше вопросов, чем дает ответов: он перемещается по чужим стилистикам и темам, насыщая их, как големов, своим дыханием; он свободно манипулирует не только композиционными ходами и светом, но и самими интонациями. Он ехидно, как Ньютон, засовывает Эйфелеву башню меж двух женских ножек и всячески принижает ее рост ракурсной съемкой, делая башню ниже парижан. Он пытается ускользнуть от определения и направления, в котором работает. Вот загадка: Мухин - это репортажная фотография или арт-фотография? Документалист он или концептуальный фотограф? Если судить по тому, с каким удовольствием с ним работают московские галереи современного искусства, - он художник. Впрочем, художник как определение состояния души и так описывает его личность. А вот как насчет направления творчества? Теми же "гамлетовскими" проблемами можно вдоволь насладиться на выставке Владимира Куприянова "Описи", что в проекте "24" представляет Юрий Аввакумов. Художник и фотограф (вот спасительная дефиниция!), Куприянов снимал своды собора в провинциальном Энске - то, что называется у реставраторов "делать предварительную фиксацию состояния памятника". А возникли санкирь ликов и киноварь фонов, нимбы, осыпи, экспрессивные мазки - смысл их рифмуется со смыслом "Иконостаса" Флоренского, наполняет уже наскучивший проект об архитектуре в современной фотографии новым измерением - философским и семантическим... Павел Киселев, если бы был фотографом, который как художник живет выставками, был бы признан очень талантливым документалистом и лириком. Только он знает это о себе и так. А на каждый день он - фотограф рекламы и заказного портрета, моды и театральных антреприз. К сожалению, его выставки проходят нечасто. Но для него, видимо, выставка - способ напомнить о себе как о фигуре с устоявшимися взглядами на вещи, с отобранным портфолио, которое, как любимый фильм на телевидении, показывают по праздникам, как обычно, собирая признательную аудиторию. Там же, где проходит выставка Киселева - в клубе ПирОГИ на Пятницкой, - проходит выставка Вадима Гущина "Атрибуты искусств". Вспоминая Шардена, фотограф исследует натюрморты XVIII века из символических предметов; только, оставаясь в своем времени холодного скептицизма, Гущин рассекает натюрморт на составные части, как Доктор Лектор, любуется каждой из его частей; коллекционируя, ставит на отдельную полочку. Безусловно, красиво. Очень фотографично. Очень холодно, если вдуматься, и прекрасно, особенно в интерьере, и без того наполненном этими самыми атрибутами... В Москве одновременно идет более двух десятков выставок фотографии - если верить афишам и афишкам центральных и окраинных выставочных залов, если пройтись по корпоративным коридорам, кафе, клубам. Независимо ни от каких сценариев фотография заполняет пространство города. Уже классическая и еще экспериментальная, талантливая и графоманская, профессиональная и в исполнении дилетантов - просто фотография. Также в рубрике:
|