МИХАИЛ УЛЬЯНОВ: "Верхи и низы не хотят, а середина не может"

Беседу вела Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

М.Ульянов

21 августа на традиционном сборе труппы Театра им. Евг.Вахтангова художественный руководитель Михаил Ульянов как всегда держал слово. Однако после обычных в таких случаях слов приветствия Ульянов резко свернул с накатанной протокольной магистрали. Достав школьную тетрадку, куда, вероятно, были предварительно занесены тезисы предстоящей речи, и временами в нее заглядывая, худрук сделал ряд весьма откровенных заявлений. Суть их сводилась к следующему. В репертуаре появляются необязательные и случайные спектакли. Спектакль "Ночь игуаны", поставленный в прошлом сезоне режиссером С.Яшиным, - неудача. Сам худрук осознает свою вину в том, что не был достаточно тверд и принципиален в отношении своих актеров и приглашенных постановщиков, отчего театр шел неверным путем. Известные режиссеры, имевшие дело с вахтанговской труппой (назывались П.Фоменко, Р.Виктюк, А.Кац, Г.Черняховский), часто не могли найти общего языка с труппой, в которой много неоправданных претензий. Знаменитая "вахтанговская традиция "превращается в некую индульгенцию, смысл ее многими утрачен или эксплуатируется в защите от всего свежего и непривычного. М.Ульянов заметил, что лучше иметь "Золотую Маску" за авангардный спектакль, чем бестолковый репертуар, выдержанный в невнятных "традициях". Такое заявление, тем более в устах одного из самых старших худруков в Москве, выглядит не только несомненным актом мужества, но и редкостно адекватной оценкой состояния театрального дела. Мы попросили Михаила Александровича УЛЬЯНОВА прокомментировать свое выступление.

- У нас люди (и я в том числе) часто сами себя ставят в смешное положение. Все видят, что это нехорошо, однако говорят: все хорошо. Может быть, моя речь на труппе оттого и прозвучала так неожиданно, что у нас не принято называть вещи своими именами. Впрочем, это нормально для театра. Где-то я прочел: "Театр - это встреча победителей".

    

- Неужели и ваши худсоветы проходили как встречи победителей? Все видели, что спектакль плох, но молчали или хвалили?

- Да нет. Всякое, конечно, высказывали. И все же чувствуется: мы постепенно обросли значками, орденами. Никак не можем осознать, что сейчас идет жесточайшая конкуренция. Ее поле: режиссер, актеры и деньги. Если все эти карты есть в наличии, дело руководителя разложить их в удачном порядке.

    

- Но кто же мешает? Актеры у вас замечательные. Режиссеров тоже можно найти.

- Труппа у нас, слава тебе Господи! Есть молодежь, непростая, но сильная. У нас - проблема "середины", которая многого уже не может, но и деваться некуда.

    

- Вы имеете в виду возраст С.Маковецкого или М.Есипенко?

- Нет, постарше. Потом, "середина" - это даже понятие не возраста, скорее - мастерства. Другой сложный и очень болезненный вопрос - наши "старики". В труппе пять народных артистов СССР! Хочется играть, должно играть. Но иной раз нет сил, иной раз не складывается репертуар.

    

- Иной раз мне кажется: сколько хороших классических пьес, играть бы и играть, если здоровье позволяет. Но, похоже, современная театральная ситуация такова, что и репертуар, и режиссура ориентированы исключительно на молодое поколение. Это так?

- Вот - самый больной вопрос затронули. Меня начали упрекать за то, что я только на молодежь и обращаю внимание, совсем не думаю о стариках. Это неправда. Но все упирается в режиссера, он главная фигура. А режиссер обычно выбирает самых действенных на сегодня артистов. И так было всегда. Качалов во МХАТе играл роль за ролью, а, к примеру, Леонидов - трагически мало. Да и пьесы - посмотрите, как мало женских ролей, как мало возрастных. У нас в театре ведь дело вовсе не в том, чтобы дать дорогу молодым, - никто никого не толкает в спину. Но есть реальность: хороший, перспективный актер сыграл Отелло, надо двигать его дальше, не снижать планку. Другой сыграл Городничего, - тоже, сами понимаете, какой это ролевой уровень, и надо думать: что дальше? Вот и получается, что у Юлии Константиновны Борисовой сегодня всего два спектакля, а у Юрия Яковлева - вообще один. Как и у меня.

    

- Конечно, вопрос упирается в режиссуру. Пришел Туминас, поставил "Ревизора" и занял в спектакле не только С.Маковецкого, но и Л.Максакову. Или Марчелли - поставил "Льва зимой" на В.Ланового. "Без вины виноватые" П.Фоменко - вообще уникальный пример: сколько хороших артистов и сколько классных работ! Однако, следуя за вашими упреками, сделанными на сборе труппы, невольно заключишь, что вахтанговские артисты "сжирают" всех режиссеров подряд. То есть рубят сук, на котором сидят?

- Труппа, конечно, непростая. Помню, пригласили мы корейского режиссера Кима, так ему просто не дали дышать. Был момент, когда даже Туминас растерялся. Понадобилось время, чтобы труппа привыкла к его методам, воспиталась в его духе. Хотя не все так однозначно. Петр Наумович Фоменко ведь перестал у нас ставить и оттого, что собственный театр отнимает у него все силы. Он очень трудно и очень жестко работает. Да и у Виктюка теперь свой театр. Черняховский уехал в США. Вот с А.Кацем вышла трагическая ситуация. Он ведь ставил у нас очень неплохие спектакли: "Мартовские иды", "Закат". Я же говорю, что и моя вина тут есть. Я должен был более твердо его поддерживать, может быть, даже в чем-то защищать... Знаете, Москва - очень тяжелый город для приезжих режиссеров (а Кац из Риги), ну не принимает, и все! Обязательно скажут на худсовете: "Э-э-э, ерунда", и все такое...

    

- Значит, есть все-таки и своя вахтанговская фанаберия? Вот во МХАТе, к примеру, она очень сильна.

- Конечно, есть. И сейчас действует некая "фаланга", хотя ей и дается жесткий отпор. Тут мне однажды сказали: "Скучная теперь в театре жизнь - ни партсобраний, ни совещаний". Понимаете, кому-то нечем заняться! А ведь в прежние времена на все эти пустопорожние говорильни тратилась уйма времени. Жизнь уходила. Вот и сейчас кто-то тоскует по ложно понятой "демократии". Но я теперь собраний не провожу. Только худсоветы. Я недавно прочел один потрясающий документ. В 1944 году, по возвращении Вахтанговского театра из Омска, собрали собрание, обсуждали планы. Поразительно! Все, что говорилось в 44-м году, говорится и сейчас!

    

- То есть не хотели режиссеров со стороны? Но такое мировоззрение весьма распространено в наших старых театральных "академиях".

- А ведь был звездный период нашего театра, когда спектакли ставили Алексей Дикий, Борис Захава, Николай Охлопков, Рубен Симонов. Но что интересно: именно в симоновский период вся остальная режиссура в театре была "актерской".

    

- Неужто Рубен Николаевич боялся конкуренции?

- Да разве он один? Везде так: чужих "не пущать". Вот и Евгений Симонов боялся приглашенных, ревновал, хотя его уговаривали. Но я в этом смысле - в наивыгоднейшем положении. Как только в 1987 году стал руководить театром, дал слово: сам ставить не буду. Так что мне конкурентов бояться нечего. Моя задача звать тех, кто не опускает планку качества.

    

- Тогда замечу: вы чересчур категоричны к себе, если заявили на труппе, что приглашали не тех, кого нужно. Разве можно быть гарантированным от ошибок? Даже прославленный режиссер может однажды провалиться.

- Конечно, есть элемент лотереи.

    

- Когда вы зовете режиссеров на постановку, вы имеете в виду их близость к вахтанговским традициям? Хотя в своей речи на труппе вы и последнюю подвергли сомнению.

- Я не сказал, что можно так просто откреститься от религии, именуемой "вахтанговское". Оно живет в наших душах. Вахтангов - наш спасательный круг. Я хочу, чтобы было ясно: мы - вахтанговцы. Но нельзя жить только традициями, нужна современность - это тоже правда.

    

- А что такое "вахтанговское"? Можно это сегодня как-то "пощупать"?

- Пощупать нельзя. Это, как запах духов. Вот Маковецкий играет Городничего на уровне, как мне представляется, Вахтанговской школы. Он ведь играет и трагедию, и... "Принцессу Турандот". Знаете, а Щукин ведь в свое время сыграл Ленина как Тарталью.

    

- Это как?

- А вот так. Тарталья у него был необыкновенно обаятельным, эдаким "дитятенькой". Владимир Ильич тоже был душка. Помните это: "А где я буду спать?" Брал книжки и укладывался на них, свернувшись калачиком... Принцесса Турандот! Вахтанговское -это когда идет какой-то свежий ветер, льется какая-то солнечность. Это когда актер играет, как бы говоря: ребята, это все игра, я вас все время завлекаю, вы - соучастники. Это не всегда удается. Лет 15 назад мы решили реконструировать "Турандот", и - ничего не получилось. Какой-то мрак, какие-то бандиты вместо масок. Светлая тональность есть, но душа отлетела.

    

- Значит, все-таки режиссеров приходится звать по принципу "наши - не наши"?

- Нет. По принципу: "искусство - не искусство". Сейчас особенно трудно удержать уровень. Нет никакого отпора всякой макулатуре. Гимн наших дней - слова поэта: "Нету их, и все разрешено". То есть все меньше становится безупречных ориентиров в искусстве. Посмотрите на эстраду. Беспрецедентная халтура. Выходят упитанные мужички и изображают из себя кретинов. Еще лет 15 назад я читал свою сольную программу по Шукшину в Библиотеке им.Ленина. Да что - я, не чтец... Юрский читал при переполненных залах. Нынче это искусство вообще вымирает. Слово на нынешней эстраде - страх Божий, что такое. Вот театр и должен, просто обязан не скатываться в подобную яму.

    

- В прошлом сезоне на московские сцены вышло очень много совсем молодых режиссер. Вы знакомы с их работами?

- У нас В.Сенин поставил очень приличный спектакль по Набокову. В РАМТе я увидел хорошую постановку Н.Рощина "Король-Олень". Мы его пригласили к нам, наверное, это будет комедия Аристофана.

    

- У вас "Короля-Оленя" в этом сезоне поставит известный питерский режиссер Г.Дитятковский. Чем он вас заинтересовал?

- Спектаклем, который привозил два года назад на фестиваль "Золотая Маска".

    

- Называется "Потерянные в звездах". Вам понравилось?

- Боже мой! Про что текст и какой получился роскошный спектакль!

    

- И все же, Михаил Александрович, то, что вы сказали своей труппе, - только крик души или это целенаправленное действие, дабы приструнить разболтанное сознание актеров?

- И то и другое. Вообще, все надо менять. Начиная с обветшалой стационарной системы. Но только мы не умеем менять, мы ломаем. Ну выбросим на улицу тысяч пять актеров, и дело этим закончится. С другой стороны, годами держать на зарплате тех, кто ничего не играет, тоже больше невозможно. Я не могу наказать административно артиста, устроившего в театре гадость. Нет рычагов воздействия. Карается разве что пьянство. Между прочим, мы в этом сезоне не взяли в труппу новых артистов. Нужна молодая героиня, но пока нет подходящей кандидатуры. Короче, я бы хотел, чтобы каждый у нас в театре отдавал себе отчет - где искусство, а где суррогат. Снизить уровень - дело моментальное. Один-два плохих спектакля, и - готово, скатились. Вот этого быть не должно.

ТЕАТР

• МИХАИЛ УЛЬЯНОВ: "Верхи и низы не хотят, а середина не может"

ХРОНИКА

• Семь диалогов на побережье
• Подвал для свободных художников
• Леонид Филатов поселился в Чумном городе