Взрослая игра в солдатиков

Новая драма на сцене Табакерки

Ирина ЛЕОНИДОВА
Фото Михаила ГУТЕРМАНА

А.Гришин - Хруст, А.Семакин - Новиков в сцене из спектакля

Честь и хвала фестивалю "Новая драма". Наконец-то пьесы молодых и особенно никому не известных авторов из провинции перестали пылиться в архивах завлитов и начали активно завоевывать сцены престижных театров. Причем большей частью произведения действительно достойные. Пьеса журналиста из Стерлитамака Владимира Жеребцова "Солдатики" ("Подсобное хозяйство") - из их числа. Представленная на фестивале экспериментальных постановок весной этого года, она вызвала искренний интерес, а режиссерская работа актера Табакерки Дмитрия Петруня получила одобрение самого Табакова. В результате его театр открыл сезон премьерой "Солдатиков", вошедших в репертуар Табакерки.

Молодые драматурги частенько стараются самовыразиться на все сто, усердно окучивая постмодернистские приемчики, полагая, что эпатажные выверты - гарантия успеха. Хорошим тоном считается сочетание подросткового цинизма и старческого брюзжания на тему: так жить нельзя. "Солдатики" - удивительно приятное исключение. Пьеса формально проста, ясна, отчасти наивна и очень эмоциональна. Но копни глубже - и откроется ее многослойность, неоднозначность, и вечные вопросы отыщутся в самых наиреальнейших ситуациях. Ответы же не прописаны крупным шрифтом, а остаются "за кадром". Ясно одно: все это не выдумано, а пропущено через себя, свое авторское и человеческое "я". Да и литературное качество вполне высокого уровня: на острые авторские афоризмы публика реагирует дружным хохотом, в другие минуты напряженно и сочувственно вслушивается.

Тема пьесы - армия - кому-то может показаться скучной, кому-то актуальной, а кому-то уж чересчур замусоленной. На самом-то деле армия - антураж, а разговор идет о людях: молодых и уже побитых жизнью. И то, что с ними происходит, могло случиться хоть в городе, хоть в деревне, на стройке или в академии. И то, что автор слегка дистанцируется от нынешнего календаря (время действия - конец советской эпохи), тоже ничего не меняет, потому что банальнейшие вопросы "кем быть?" и "каким быть?" люди будут решать до скончания времен.

Богом забытая воинская часть затерялась в казахстанских степях. Остался лишь проржавевший обломок благополучно приземлившегося космического корабля (сказывается близость Байконура), превращенный в подсобное свиноводческое хозяйство (сценография Александра Боровского). Хитрые рычаги и приборы приспособлены под полочки и тумбочки. Невидимые свиньи "похрюкивают" где-то вне зоны видимости. Впрочем, символическое слово "зона" здесь вообще весьма уместно. Почти маргинальная территория со своими законами, куда не проникают логика и прочие высокие материи, где тоже стоит забыть о Боге, но помнить о комсомоле. Хотя в остальном здесь все как "у людей" - из допотопного приемничка несутся позывные "Пионерской зорьки" и популярные шлягеры 80-х, со складов тащат линолеум и плитку, меняя их на спирт.

"Солдатики" всех рангов, как в детском наборе, обживают пространство "космической" свинофермы. Деревенский пацан Хруст (Алексей Гришин) и гатчинский "ботаник" Новиков (Артем Семакин), местный авторитет по кличке Бес (Алексей Панин) и командир части Алтынов (Павел Ильин). Случаются и "солдатки" - сестра Новикова барышня Катя (Ольга Красько) и местная шалава-буфетчица Анна (Юлия Полынская). "Уставные" отношения во всей своей определенности: долговязый Новиков - Семакин в смешных очочках на резинке драит полы, пытается есть по команде, подгоняемый распоясавшимся Хрустом - Гришиным. Последний лебезит перед всеми вышестоящими, складываясь пополам от усердия, но едва захлопнется дверь, припечатывает: "Сволочь!"

Вынужденный тандем пацанов из разных миров постепенно и неуклонно переходит к отношениям "неуставным", в смысле человеческим. Попытка узнать и понять другого оборачивается желанием разобраться в себе самом. Пройдя сквозь множество трагикомических испытаний, от убийства свиньи до спасения Кати от озверевшего Беса с подельниками, через самопожертвование и предательство, они решают остаться вместе и, вооружившись тесаками, достойно встретить финал истории. Он, впрочем, остается открытым, потому что, несмотря на все "чернушные" пятна, ситуация внушает какой-то странный оптимизм. И когда Бес - Панин в кромешной темноте таинственно сжигает последнее письмо Хруста домой, ну никак не избавиться от ощущения, что, быть может, никто никого не убьет, а наоборот, все всех простят. Пусть это наивно и сентиментально, зато трогает куда больше, чем какой-нибудь хорошо поставленный мордобой.

Но самое ценное и привлекательное все-таки в том, что эта внеплановая и самостоятельная работа режиссера-дебютанта и молодых актеров была, видимо, спровоцирована какими-то внутренними потребностями, совпадением интересов и восприятий. Оттого она играется и смотрится на одном дыхании, что в последние годы в Табакерке случается не столь часто. Уже утратившее свое обаяние понятие "студийности" здесь о себе напомнило. Причем с самой лучшей стороны.

ТЕАТР

• Взрослая игра в солдатиков
  Новая драма на сцене Табакерки
• ВЯЧЕСЛАВ ДОЛГАЧЕВ: "Пора выбираться из медвежьего угла"
• Квадратура рока и судьбы
  Центр им. Вс.Мейерхольда открыл сезон
• Фаддей Булгарин как он есть
  В Пушкинском центре на Фонтанке
• Юмор - важнейшее из чувств
  Таков девиз фестиваля "Золотой колпак"

ЗАНАВЕС

• Московские театры открывают сезон