Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 50 (7409) 25 декабря - 14 января 2003г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
МузыкаДух пылкий и довольно странныйНа "Декабрьских вечерах"-2003 Дмитрий АБАУЛИН
Для музыкантов тема нынешних "Декабрьских вечеров" - "Российско-германские культурные связи в XIX веке" - полное раздолье. Временные и стилевые границы широки, выбор репертуара огромен. Можно ограничиться формальным жестом: вот немецкая музыка, вот русская. А можно превратить свой концерт в блестящее эссе, только изложенное не словами, а музыкальными звуками - как это удалось сделать Михаилу Плетневу. Имена Шумана и Чайковского на афише вряд ли кого-то удивили. Сюрприз был в другом: вслед за до-мажорной фантазией Шумана зазвучали 18 фортепианных пьес 72 опуса Чайковского. Сочетание выглядит достаточно остроумно уже само по себе: одна из миниатюр носит название Un poco di Schumann - "Немного Шумана". Но главное все же в другом. XIX век принес в Россию из Германии туманной еще одну вещь (вдобавок к перечисленным Пушкиным вольнолюбивым мечтам и пылкому духу), а именно - моду на фортепианную музыку. Не крепостные оркестры отныне олицетворяли музыкальную культуру, а многочисленные дилетанты, услаждающие своим искусством слух домочадцев и гостей. У композиторов появилась выгодная обязанность снабжать их новыми опусами. По заказу издателя Н.Бернарда написаны знаменитые "Времена года", выходившие по одной пьесе каждый месяц. Да и "Детский альбом", вдохновленный в значительной степени примером аналогичных пьес Шумана, начал складываться после вполне определенного разговора с Юргенсоном. Ни о каком глубоком замысле, продуманной структуре цикла автор нигде не говорит, как будто специально стараясь преуменьшить свое творение. И правда, кто способен предположить, что под названиями Valse-bluette ("Вальс-безделушка") или Invitation a Trepak ("Приглашение к трепаку") могут прятаться подлинные сокровища? Однако, скрытые от нелюбопытных глаз, они засверкали в руках Плетнева. Музыкальные портреты Шумана и Шопена (Un poco di Chopin соответственно) оказались не просто внешней имитацией стиля, а очень точным проникновением в суть романтической музыки. Вальсы, полонезы и мазурки покинули бальный зал и заговорили о вечном. Поденная работа предстала неизвестным шедевром. Вряд ли выступавший двумя днями позже Фоглер-квартет из Германии так же скрупулезно пытался разобраться в музыке Чайковского, как это делает уже который год Плетнев. Скорее это просто совпадение, но уж очень удачное: Чайковский прозвучал в соседстве с произведениями Мендельсона и Брамса. В отлично выверенном и сбалансированном исполнении Тима Фоглера, Франка Райнеке (скрипки), Штефана Феландта (альт) и Штефана Форка (виолончель) Первый квартет Чайковского оказался напрочь лишен сентиментальности и предстал произведением мастерским, даже изощренным. Любопытной оказалась перекличка певучей второй части Andante cantabile со второй же частью ми-бемоль мажорного квартета Мендельсона, канцонеттой. Шумана и Мендельсона Чайковский называл в числе "последних могикан золотого века музыки". Брамса он ставил значительно ниже, считая склонным к чрезмерной красивости. В интерпретации Фоглер-квартета Брамс и прозвучал чуть суховато, формально. Однако и это соседство в программе напомнило о любопытном эпизоде немецко-российских связей. Познакомившись с Брамсом в Лейпциге, Чайковский так аттестовал его в письме брату Анатолию: "Толстопузый кутила, с которым я вчера порядочно пьянствовал у Бродского". В конце концов, и из таких забавных деталей рождается пылкий и довольно странный дух культурного содружества. Также в рубрике:
|