"Пиросмани" из Тюмени

"Золотая карта России" открыла врата Сибири

Евграф КОНЧИН

К.Панков. "Оленья упряжка". Конец 1930-х гг.

В Инженерном корпусе ГТГ открылась очередная, 24-я выставка "Золотой карты России", представляющая на сей раз коллекции Тюменского областного музея изобразительных искусств и многозначительно названная "Врата Сибири". Самым ее удивительным открытием являются не великолепный Репин, не тобольская костяная резьба, не авангард 20-х годов, а доселе совершенно нам неведомый Константин Панков. Если это не сенсация, то художественный феномен первой величины.

Кто же такой Константин Панков? Ненец из небольшого селения Остяко-Вогульского (ныне Ханты-Мансийского) округа. Судьба даровала ему дивный художественный талант, который природа рождает единожды в столетие. Он мог бы и зачахнуть в глубине тундры, но попался на хорошие глаза, которые усмотрели его необыкновенные способности к рисованию. Он был отправлен в 1934 году в Ленинград, зачислен в знаменитый Институт народов Севера. И единственный из выпускников института был зачислен в 1938 году в аспирантуру.

Но дальше - началась война. Константин Панков, как и большинство студентов и преподавателей Института народов Севера, добровольцем ушел в армию и в сорок первом году погиб на фронте. Был ему всего 31 год.

И.Репин. "Портрет М.Олив"

Большинство его картин не пережило блокаду Ленинграда. Казалось, что его имя безвозвратно стерто из истории отечественного изобразительного искусства. Лишь в 1980-е годы удалось найти в различных частных собраниях и приобрести шесть (всего - шесть!) его живописных и акварельных работ. По существу, впервые они представлены на всеобщее обозрение. Хотя тематика его картин и акварелей проста - природа, жизнь и быт родного ненецкого народа: "Волны", "Охота", "Оленья упряжка", "Охотники", "Синее озеро", "Весна". Рассказывать о них трудно - их надо увидеть.

Константин Панков настолько самобытен, что его трудно сравнивать с кем-либо из художников. Обычно его называют "северным Пиросмани". И действительно, у него много общего с гениальным грузином. Но они, тем не менее, очень разные. Не только по тематике, но по стилевым особенностям, колориту, композиции, манере живописного выражения и еще по чему-то глубинному, совершенно необъяснимому словами.

Он обладал тонким чувством цвета и гармонии, высоким вкусом, отличной памятью и богатым образным воображением. Писал: "Когда я рисую, я представляю себе лето, осень и зиму возле наших гор... Смотришь - и кажется, что как будто все играет - на горах камни, внизу деревья, а через леса бегут ручьи, мелкие реки".

Константина Панкова относят к "наивным", "примитивистским" художникам. Откровенно, язык не поворачивается назвать его "наивным" или каким-либо еще из используемых искусствоведами понятий. Его своеобразие, яркая, выразительная, ни на кого не похожая индивидуальность никак не вмещается в общепринятые стереотипы. Он совершенно неповторимый, необычный. Для его таланта еще не подобрано адекватное определение.

Если б Тюменский музей привез в Москву только работы Константина Панкова (а почему бы и нет?!), то это уже было бы событием. Но он, несмотря на свою молодость (создан в 1956 году), показал из своих 12 тысяч экспонатов лучшие 200 картин, скульптур, графических листов, изделий прикладного искусства XVIII - XX веков.

Конечно, показывать в Третьяковской галерее "своих" Рокотова, Тропинина, Шишкина, Айвазовского, Репина (великолепные портреты Мары Олив и Исаака Бродского), Федора Васильева, Константина Коровина, Кустодиева, даже Куприна и Фалька, даже одно из лучших абстрактных произведений Кандинского "Композиция" (1916) - этим в Москве никого не удивишь. Хотя сами по себе работы замечательные. Но они ничего принципиально нового не прибавляют к огромным собраниям работ этих художников, хранящимся в Третьяковской галерее.

Поэтому каждый музей, побывавший в "Золотой карте России", интересен прежде всего истинно своим. И в этом отношении Тюменскому музею есть чем гордиться. Не только чудными откровениями Константина Панкова. Это - совершенно уникальная тобольская резьба по кости. Промысел родился в 70-х годах XIX века. Искусство тобольских мастеров пережило периоды расцвета и почти полного исчезновения. Сейчас, судя по выставке, тобольская резьба по кости возрождается, представлены работы и современных художников.

Особый раздел экспозиции представляет еще одно феноменальное явление - искусство так называемого "северного изобразительного стиля" 1920 - 30-х годов. Он возник в уже упомянутом Институте народов Севера, в его рисовальных, а позже скульптурных и живописных мастерских. Здесь обучались представители более двадцати народностей Сибири. В 1937 году экспозиция произведений северных художников на Всемирной выставке в Париже была награждена Большой Золотой медалью. Одно из наиболее ярких впечатлений "северного стиля" - графика нанайца Василия Уза, работы которого из серии "Охота" показаны на выставке.

Многие замечательные художники этой плеяды погибли во время Великой Отечественной войны, большинство их работ утрачено в блокадном Ленинграде. Несколько десятков лет их имена были забыты. Только теперь их искусство собирается, бережно хранится и изучается сотрудниками Тюменского музея. Огромную роль в комплектовании и изучении художественных богатств музея сыграл его главный хранитель в 1950 - 60-е годы Евгений Кроллау, выпускник Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина. Это был удивительный человек, умный, знающий, энергичный и обаятельный. Он стал легендой. И нынешняя выставка как бы овеяна его талантом и трудами. Поэтому совершенно справедливо, что на пресс-конференции его имя называлось в ряду самых именитых художников, представленных в экспозиции "Врата Сибири".

ПАЛИТРА

• "Пиросмани" из Тюмени
  "Золотая карта России" открыла врата Сибири
• Карлсон, который живет в музее
  У Третьяковки появился новый контекст - игровой
• МАЙ МИТУРИЧ-ХЛЕБНИКОВ: "Я покажу необычные картины..."
• Джазовый мотив парижской школы
  "Танец" Матисса в ГМИИ
• Амур из Мраморной столовой
  Путеводитель по Гатчинскому дворцу