В поисках жанра

"БУКЕР"-2004

Анна МАРТОВИЦКАЯ
Марина ИВАНОВА

Объявлен "длинный список" премии "Букер - Открытая Россия". Из 39 произведений, включенных в него, то есть признанных романами, таковыми в традиционном понимании является едва ли половина. Однако, наверное, в этом и кроется особенность современного литературного процесса - стремление преодолеть границы жанра. В этом обзоре произведений-номинантов мы стремились представить читателям виды сегодняшних "романов": и сказки, и дневник, и мемуары. Каким будет выбор жюри, покажет время. У читателя же всегда есть право сделать собственный выбор.

За выбор

Автобиографическое повествование Леонида Бородина "Без выбора" в конце прошлого года вышло отдельной книгой в издательстве "Молодая гвардия".

Времена, как известно, не выбирают - выбирают жизненный путь. Одиннадцать лет Леонид Бородин провел в лагерях и тюремных камерах, и в книге достаточно свидетельств тому, что ожесточение, казалось бы, неизбежно. Но жизненная позиция писателем выбрана иная. И ключевым в миропонимании стало не стремление осудить или, наконец, высказать все, что накипело, но желание без самоутверждения, самовыпячивания и рисовки разобраться во времени и своем месте в нем.

Если говорить о сюжетной канве, то она очень замысловата - как любая жизнь, прожитая бескомпромиссно, и жанр книги можно было бы определить как "остросюжетная биография". Но не события частной жизни Бородин считает главным в своем повествовании, а размышления об историческом пути России в XX веке. По убеждениям он, национал-патриот, категорически отрицает коммунизм, но не приветствует либерализм и демократию западного образца, внедряемые в России. Свой взгляд у Бородина и на правозащитное и диссидентское движение, которое, по его мнению, существенной роли в истории России XX века не сыграло. Этот писатель, возможно, единственный из всех по возрасту шестидесятников избежал релятивизма взглядов. То есть не "подчистил" биографию и не сыграл на комплексе диссидента, а честно признался в том, что взгляды могут меняться. И теперь, когда, например, А.Синявского принято идеализировать, опираться на него в критике советского прошлого, Бородин откровенно и резко говорит о собственном противоречивом к нему отношении.

Самые трепетные страницы Бородин посвятил... книгам. Они спасли его в лагерях и тюрьмах, они подтолкнули к выбору занятия всей жизни. Тот миг, когда только что арестованный молодой Бородин узнал о том, что в камеру можно заказать книги, он много лет спустя назовет одним из самых светлых. "Я безмерно счастлив. Только когда освобождался после своих первых шести лет, был счастлив так же". Кстати, писательством он впервые увлекся тоже в лагере, и не от хорошей жизни: "Обнаружилась язва желудка, и единственная поза, утихомиривающая боль, - "на карачках" вдруг подвигнула меня на писанину. Так вот, "на карачках" и была "сделана" моя первая книга "Повесть странного времени".

Через все повествование лейтмотивом проходит тема выбора - сознательного и подсознательного. Каковы пределы личной свободы? Каковы ее нормы и могут ли они быть, эти нормы? "Без выбора" - книга о выборе, который каждый делает сам. И времена здесь ни при чем.

Мера чувств и вещей

"Кащей и Ягда, или Небесные яблоки" - новый роман Марины Вишневецкой - выпущен издательством "НЛО" как детская книга. Большеформатная, с крупным шрифтом и прекрасными иллюстрациями Ю.Гуковой. "История эта случилась в те стародавние времена, когда люди и боги еще не могли жить друг без друга. Дочь славянского вождя Родовита, семилетняя Ягда, полюбила маленького пленника из степняков, прозванного Кащеем..." Для Вишневецкой сказки - не новый материал. Писательница много лет проработала в анимационном кино, создала целый ряд прекрасных сценариев для мультфильмов, которые теперь любимы всеми детьми страны. Существованием обаятельного домовенка Кузи мы, например, обязаны именно Вишневецкой. И наверное, именно из кинематографического опыта - ее пристрастность к деталям, умение строить фразу как объемный кадр, в котором в равной степени важны и первый, и второй планы. Если речь идет о "взрослой" прозе, то эти качества обычно именуются психологизмом, но как назвать их, когда говоришь о сказке?

Традиционный фольклорный сюжет Вишневецкая сумела изложить совершенно по-новому, ее "Кащей и Ягда" - это пестрое, мозаичное полотно, каждый фрагмент которого нам знаком с детства, но выткать его целиком, да еще столь искусно, смогла только писательница. Кого не интересовал вопрос о том, почему Кащей Бессмертный чахнет над златом и как он, собственно, стал бессмертным? Кем он был в детстве и каково ему нести тяжкое бремя вечного существования?.. И тут Вишневецкая верна себе, утверждая, что причиной всему любовь - безоглядная, страстная, толкающая на самые опрометчивые шаги. Богов - на союз с людьми, людей - на низвержение богов. На протяжении всей книги автор задает вопрос о порядке слов: люди живут для богов или боги для людей и что больше гневит бессмертных и всесильных - упрямое непослушание или слепая покорность? Каждая новая глава начинается с авторских размышлений о природе вещей - что есть ложь, что есть правда, с чего начинается ослушание и как долго может прожить человек, не разговаривая со своими богами? Как и положено сказке, "Кащей и Ягда" утверждает вечные ценности - искреннюю веру и чувство меры. Но Вишневецкая не была бы Вишневецкой, если бы ее роман (а "Небесные яблоки" - это, несомненно, роман, пусть и имеющий нарочито фольклорную форму) заканчивался банальным хеппи-эндом. Даже в сказку пресловутая суровая реальность не может не вторгнуться... Если, конечно, не считать счастливым концом то самое бессмертие, которое сделало имя Кащея нарицательным.

В нужном месте в нужное время

Если просто пересказать сюжет нового романа Алексея Слаповского "Качество жизни" ("Вагриус", 2004), может показаться, что на этот раз известный писатель (неоднократно попадал в шорт-лист "Букера") написал развлекательный роман для чтения в метро. Его герой Александр Анисимов - литератор средних способностей, средних амбиций, среднего возраста и вообще человек ничем не примечательный - переживает нелегкие времена. Как-то одновременно все случилось: уволили с работы, ушла жена, сын снял отдельную квартиру, а тут еще странное недомогание, и вот уже маячит призрак одинокой нищей старости. И так же неожиданно все изменилось: он обрел новый псевдоним Асимов, а с ним образ, биографию, успех у читателей, роман с красавицей теледивой. В общем, жизнь не просто наладилась, а стала другой - публичной, яркой, блестящей. И что немаловажно, в полном соответствии с нашей национальной мечтой - без труда вынуть рыбку из пруда. Ну просто оказался в нужном месте в нужное время в нужной компании, а мимо шел папарацци... Игра судьбы и ее агентов - влиятельного владельца телеканала, предприимчивых издателей, имиджмейкеров и т.п. А потом и это все потерял. И осталось только "Кое-что для себя"... Так что дело не в сюжете, хотя сам по себе он увлекательный и динамичный, а Слаповский - прекрасный рассказчик, остроумный и ироничный.

В "Качестве жизни" удивительно изящно собраны страхи, ожидания, иллюзии, разочарования и соблазны современного московского жителя. Этот житель - жертва ошибочно сделанного когда-то предположения, что вся интеллигенция поголовно перейдет в средний класс. Однако средний класс не случился - случился кризис среднего возраста. И теперь он, будто пограничник, вечно на рубеже, за которым - другие берега, другая жизнь: богатая и счастливая. И граница все время рядом - на соседней улице, где припаркованы "мерседесы", в метро, где кто-то просто так может дать тебе денег и буквально за каждым углом притаился работодатель, который подстерегает тебя, чтобы обеспечить высокий доход и успех. Эта "другая жизнь" буквально кричит с обложек "гламурных" журналов, и главное - не суетиться, а дождаться, когда эти берега до тебя доплывут. Ведь дождались же люди, которые улыбаются с этих обложек. Мир романа рождается из причудливого сочетания реальности глянцевых журналов и московских типовых блочных домов, из слухов и домыслов, которыми мы компенсируем обыденность жизни, из дамских романов и сериалов, из телепередач о тех, кто "сделал себя сам", и из собственных переживаний. И персонажи романа, хотя скорее намечены, чем прописаны автором, совершенно узнаваемы - будто где-то ты о них читал, или видел, или друзья рассказали... Их давно унифицировали - светская и криминальная хроники, имиджмейкеры, людская молва. Они типичны. Или банальны. Но банальны, потому что вынуждены следовать нашим собственным представлениям об успехе. Конечно, эта реальность - не совсем наша жизнь, но граница между ними почти неуловима. Как неуловима грань между настоящими драмами Александра Анисимова и "кипением страстей", описанных им же под четырьмя псевдонимами в дамских и прочих романах. Да, собственно, любую жизнь можно уложить в банальную схему бульварного романа, если эмоции, переживания и даже смысл жизни отредактировать или адаптировать до полной их утраты.

Алексей Слаповский обладает редким качеством - чувством меры - и как стилист, и как "наблюдатель жизни". Он не задает вопросы - а какова цена и какова расплата? Просто есть библейская притча об Иове (адаптированная героем), который все имел, и все потерял, и все принял как должное. И "Кое-что для себя"...

Выживленец

"Все поправимо", по словам самого Александра Кабакова, "очень грустный оптимистический роман", потому что даже когда все кажется непоправимым, оно на самом деле может быть исправлено, только человеку не дано узнать как.

В романе три части - три "эпохи развития" героя Мишки Салтыкова. Вообще-то он уже очень зрелый человек, живущий в доме престарелых и, как принято говорить, вступивший в пору подведения итогов. Заново переживая всю свою жизнь, он вспоминает "сталинское" детство в маленьком городке, время "оттепельной" юности в Москве и события последних лет, в которых свобода слишком тесно переплелась с разочарованием, ложью, порушенной дружбой и горечью измен. Конец отрочества Салтыкова пришелся на черный 1953 год - борьба с космополитизмом привела его отца к самоубийству, смерть Сталина разбудила предчувствие новых времен. И в молодости казалось, что все будет: и фарцевать какое-то время получалось, и от цепких объятий ГБ удалось спастись в армии. Личная жизнь всегда бежала по двум параллельным руслам, Михаил метался между ними и так и не сделал мучительный выбор. Порог старости пришелся на наши дни, и в бизнесе по разным причинам удачи не было. Партнеры безжалостно "кидают" главного героя, оставляя его совершенно без средств к существованию.

Можно ли надеяться на то, что "все поправимо" и совершать нелицеприятные поступки, идти на сделки с совестью и предавать, пусть даже только в мелочах? Михаил живет с подспудным пониманием того, что, предавая своих близких (не слушаясь мать, изменяя жене и прочее), он притягивает к себе и большие предательства, раз за разом низвергающие его в бездну. Но можно ли двигаться по жизни совсем без предательств и быть при этом не только "выживленцем"? Любит ли герой своих женщин, или чувства меркнут по сравнению с ненавистью по отношению к самому себе и обесценивающей все в душе уверенностью в том, что с понедельника начнется новая жизнь?.. "Потому что даже если в самый последний момент этой жизни, как мой герой, ты опомнишься и поймешь, что все получилось так, как только и могло получиться, потому что ты именно этого и заслужил именно в этой жизни, то тогда ты успокаиваешься. Вот это и есть "все поправимо", - сказал в недавнем интервью сам Александр Кабаков. И герой его действительно выдыхает на последней странице: "Хорошая была жизнь". Жаль только, что понял и принял это слишком поздно.

Бытовые подробности

Марта Петрова и ее роман "Валторна Шилклопера" принадлежат к числу редких в нынешнем лонг-листе "котов в мешке", о которых никто ничего толком не знает. Услышав фамилию Петрова, критики лишь недоуменно пожимают плечами и начинают говорить о том, что в длинный список каждый год попадают одно-два произведения, совершенно до того не известные. Они почти никогда не добираются до шорт-листа, но бывают и исключения, как в случае с лауреатом "Букера" в 2003 году.

В "Валторне Шилклопера", изданной "Росмэном" в серии "Рожденные в СССР", имеются все привычные продвинутому (и, как правило, молодому) читателю ингредиенты - ничего, кроме правды, непричесанной и очень забористой, знакомые по разным тусовкам имена, события, ставшие для нашего времени знаковыми. Чего стоит хотя бы вынесенное в заглавие имя известного музыканта Аркадия Шилклопера.

Свой дневник Марта начинает 1 марта, а заканчивает через год, в канун Международного женского дня, когда отмечает день рождения. Собственно, ее потому и назвали Мартой, что она родилась именно в этот праздник. И всего двадцать пять лет спустя Марта взялась за перо, а точнее, села за клавиатуру компьютера и начала мучить жесткий диск впечатлениями от каждого прожитого дня. Нельзя сказать, что в этом романе-дневнике нет никакого сюжета: в жизни главной героини и ее друзей все время что-то происходит, и, переплетаясь, эти события образуют довольно затейливую фабулу. Но любой читатель Петровой засвидетельствует: не фабула здесь главное. Вся соль - в деталях, сочных подробностях современного российского быта, каким его видит и знает московский гуманитарий. В этой книге есть все: цитаты из книг и журналов, которые читает Марта, отрывки из заключаемых договоров и получаемых по почте инструкций, и, конечно, люди, которых довелось повидать и послушать. Все вместе - бесспорно, какофония, уместная для частного дневника, но более чем странная для напечатанного романа. Однако современная молодежь на мои слова только усмехнется. И возможно, правильно сделает.

"БУКЕР"-2004

• В поисках жанра

СИГНАЛ

• Воспитание чувств по Карине Филипповой

MEMORY

• МИХАИЛ ЦЫПКИН: "Отец не верил ни в наказание, ни в награду после смерти"