Художника обидит каждый

Рейдерские захваты стали для творческой элиты настоящим кошмаром

КОНФЛИКТ

Маргарита СОГРИНА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

За последние годы учреждения культуры, традиционно располагавшиеся в престижных районах, практически возглавили список организаций, утративших недвижимость. Попросту говоря, изгнанных из своих зданий. В этой череде "лишенцев" печально-заметное место занимают художественные мастерские.

Только за 2000 год было произведено более 5000 рейдерских захватов по всей стране. Москва, естественно, в зоне повышенной активности так называемых "черных адвокатов" - юристов, работающих по переоформлению собственности общественных организаций и союзов на сомнительные фирмы и частных лиц. Действуют такие "блюстители закона" в правовом поле, отыскивая узкие места в судебной процедуре и самом пакете документов на право собственности, составленном обычно еще при советском законодательстве. Не вовремя подписанный или переоформленный, такой пакет документов дает возможность двоякого прочтения и выгодной для "захватчиков" интерпретации, как результат - спорный объект выставляется на торги, меняет своего хозяина и даже статус: из студии превращается в магазин, квартиру, а иногда просто ночлежку для незваных "гостей" столицы. Наша газета неоднократно писала о вопиющих случаях таких "метаморфоз": разгром и продажа cтудии Игнатия Нивинского, скандал вокруг скульптурных мастерских на Сретенском бульваре, дом 6... И это только вершина айсберга.

Собственность Московского союза художников, организации богатой и влиятельной в советский период, сегодня - лакомый кусок для тех, кто любой закон прочитывает в свою пользу. Иногда в ход идет откровенная топорная подделка документов с дальнейшей перепродажей объекта новому владельцу, и здесь после выигранного "черными адвокатами" суда уже не до пересмотра дела: решение суда задним числом отменить невозможно. А таких дел сегодня в арбитражных судах страны свыше 50 000. Причина простая. Учреждения культуры - слабое звено, сами cоюзы - общественные организации, утратившие свой авторитет, собственники - художники, архитекторы, как правило, юридически неграмотны. Причем сами это признают и начинают знакомиться с отечественным законодательством только после потери собственной студии, мастерской или главного здания союза (так было в случае с Домом архитекторов). Вопросы эти ставятся на коллегиях и заседаниях Общественной палаты, Роскультуры, Минкультуры России, а бороться пока за свое, кровное, приходится самим владельцам.

Проблему художественных мастерских на улице Брянской, 2 решал коллектив живописцев, скульпторов, графиков, благо дом, в котором эти студии расположены, кооперативный, принадлежащий Союзу художников Москвы и построенный в 1968 году по спецпроекту.

Сегодня это уютный, зеленый оазис в самом центре столицы: два жилых дома кирпичной кладки, девятый, последний этаж которых отведен под мастерские. Площадь мастерских внушительная - это 1321 квадратный метр в доме № 2 на Брянской и 350 квадратных метров в доме № 12 по этой же улице. Два открытых балкона противопожарного назначения с обеих сторон дома соединяют 33 студии на Брянской, 2. Что тут скажешь? Удобно и конструктивно. Вполне понятно, почему это здание вызывает у рейдеров интерес. Каждая студия представляет собой отдельную трехкомнатную квартиру с санузлом и душевой комнатой, окна во всю стену сделаны на заказ из специального витринного стекла: прочного, зеркального, дающего необходимый свет для работы художника. Площадь каждого бокса-студии 110 - 120 квадратных метров, высота потолков 3,5 метра. В одном боксе располагаются, как правило, двое художников: по комнате на каждого, могут здесь работать и три человека.

Студии распределялись во времена заселения дома среди своих: учитывались заслуги мастеров, обязательное членство в Союзе художников Москвы, наличие реальной потребности в рабочем пространстве. Соответственно, и арендная плата за помещения была и остается вполне доступной, ведь художники - члены союза - сами содержали собственность своей организации, отчисляя с каждого заказа (а заказы были государственными) 30 - 40 процентов заработанных средств. В доме существует правление кооператива, вопросы аренды, благоустройства территории решаются на общих собраниях.

Но с 2004 года ситуация резко изменилась. Правлением кооператива совместно с рейдерами был зарегистрирован в Регистрационной палате новый пакет документов, и мастерские на бумаге перестали принадлежать художникам.

Художники - арендаторы собственности своего союза, стали получать повестки и письма из суда, требования освободить помещения в недельный срок, им грозили штрафами и насильственным выселением. Во дворе дома на Брянской, 2 стали появляться судебные приставы; старейшины дома - заслуженные и народные художники России, лауреаты Государственных и международных премий - сталкивались с откровенным хамством и произволом. Ведь вслед за приходом представителей суда приехали контейнеры с откровенными бандитами, которые выносили из студий картины, скульптуры, театральный реквизит, у прикладников - изделия из стекла, дерева, металла, часть работ гибла под ногами "захватчиков", часть выбрасывалась на помойку или вывозилась по указанным обезумевшими от страха хозяевами адресам. В расхищенных и разрушенных студиях устанавливались железные двери, появлялись охранники из частных охранных фирм, блокирующие допуск недавних собственников в свои мастерские.

"Многие испугались и приняли условия бандитов, - рассказал нам скульптор Алексей Греков, один из участников знаменитых погромов на Брянской, активный инициатор возвращения собственности Союзу художников Москвы. - Захват студий производился с величайшим цинизмом. Один из наших коллег, знаменитый художник Павел Котляров, переживший в своей студии бесчинства чоповцев (частное охранное предприятие), нанятых новыми владельцами мастерских, умер в этот же день - не выдержало сердце. А ведь ему не было 50 лет! Что говорить о старейшинах: они растерялись и пошли на условия бандитов - освободили помещения. Из двенадцати отсеков (студии располагаются секционно: живопись, графика, скульптура, прикладные виды искусства) было захвачено шесть. В мастерских, кроме разбитых предметов, скульптур, изуродованных картин, часть из которых украли вместе с иконами и другими ценностями, под ногами хрустело стекло: проникали через окна, с балкона, вырезая ровные отверстия, наши стекла особенные, прочные. У знаменитого художника Сергея Иванова (монументалист-живописец) пропало 14 работ. У других картины складывались в ящики и выбрасывались прямо на лестничную клетку, на балконы. После варварского захвата в некоторых студиях устраивались временные ночлежки для наркоманов, бомжей с Киевского вокзала, проституток, здесь можно было провести ночь всего за 100 рублей, правда, без особых удобств: на полу и вповалку. Часть художников встала на защиту своей собственности: дневали и ночевали в своих студиях, сменяя друг друга, зная, что только физическое присутствие хозяина и его мужественная воля могут остановить захватчиков. Мы сразу обратились в общественные организации, прокуратуру, к Президенту лично. Но Союз художников Москвы - организация на сегодняшний день слабая, сама себе не могущая помочь, а на быструю реакцию Президента рассчитывать не приходилось. Квадратный метр стоил в нашем районе уже тогда 6000 долларов США".

Разговор наш проходил в студии народного художника России Павла Федоровича Никонова, которую отстояли своими силами, не дали "захватчикам" вынести вещи и картины, поставить железную дверь. Борьба продолжалась полтора года и стоила художникам седых волос.

"Оказывается, обжаловать любой незаконный захват можно в течение только двух лет после постановления суда, - говорит Павел Федорович, - мы стали разбираться в законах в связи с атаками рейдеров. Надежда бывшего правления кооператива на преклонный возраст большинства владельцев-арендаторов, обернулась провалом, страх заставил смириться немногих. Летом 2006 года наступил перелом в нашем деле, суд вынес решение в пользу коллектива художников. Качественный рывок произошел в марте 2006-го, когда захват был назван незаконным. В настоящее время мы находимся на стадии возврата собственности Союзу художников Москвы, суд на днях должен вынести окончательное решение. Кстати, в самом начале операции, еще до захвата помещений, художникам предлагалось выкупить свои студии по остаточной стоимости. Ни денег, ни желания выкупать свою собственность у художников - членов Союза не было. Само это предложение носило сомнительный с точки зрения закона характер. До сих пор нам неизвестны заказчики этой, не побоюсь слова, преступной акции. За время обороны собственных мастерских мы научились многому. Теперь знаем свои права и обязанности, мечтаем вернуть Союзу художников прежнюю силу и власть, ведь эта организация обладает реальными возможностями - она объединяет нас. Вопросы незаконного выселения могут стать актуальными и для творческих мастерских на Масловке. Этот город художников, построенный еще до войны, требует комплексной реконструкции. А денег у союза нет. Мастерские на Масловке, в доме № 3 - это роскошные сталинской архитектуры студии, с высокими потолками и просторными помещениями, здесь когда-то работали Дейнека и Татлин, а сегодня рядом проходит Третье транспортное кольцо, и у города есть планы выселить художников в Медведково. Не рейдеры, так городская администрация выдавит живописцев из центра столицы. Вот почему нам нужен сильный союз, пока каждый плывет в отдельной лодке, успеха в сохранении своей собственности, в отстаивании профессиональных интересов добиться невозможно". Пик рейдерства, похоже, пошел на спад: в Москве в 2005 году осуществлено 179 незаконных захватов собственности творческих союзов и учреждений культуры, а в текущем только 40! Государственная политика в области культуры начинает существенно меняться, есть все основания верить в то, что похожая ситуация повториться уже не сможет...

КОММЕНТАРИЙ

    

Василий ЦВЕТКОВ, ведущий юрист по вопросам недвижимости Московского союза художников:

    

- Василий Анатольевич, сколько творческих мастерских находится сейчас в распоряжении Московского союза художников? Кто именно их занимает?

- В настоящий момент членами МСХ являются более 6500 человек. Примерно у 2000 из них есть свои мастерские, выделенные нашим союзом. Получается, что 65 процентов художников и скульпторов стоят в очереди за своими рабочими местами. Продвигается она крайне медленно. Дело в том, что ежегодно в союз вступает примерно 200 - 300 выпускников московских художественных вузов, которые сразу же встают в эту очередь. Она может тянуться и десять, и пятнадцать лет. Все это время человеку приходится выкручиваться своими силами, работать на даче или снимать подходящее помещение. Многие, кстати, снимают мастерские вскладчину, у них там образовывается нечто вроде творческих коммуналок. Потому как людям надо работать, а всем и сразу МСХ помочь не в состоянии.

За год мы распределяем, а точнее - перераспределяем, порядка 50 мастерских. Большинство из них освобождается естественным путем, поскольку люди, как вы понимаете, не вечны. Часть помещений изымается у тех, кто этими мастерскими пользуется не по прямому назначению, к примеру, сдает их в аренду. Для этого у нас созданы специальные группы инспектирования, которые проверяют поступающие сигналы. Выселять нарушителей, как правило, приходится в судебном порядке.

В принципе, положение с художественными мастерскими в Москве примерно такое же, как и по всей стране. Где-то, как у нас в городе, эта проблема решается лучше, где-то хуже, но общая тенденция везде одна: мастерских не хватает, и самостоятельно ни один Союз художников эту проблему решить сейчас не в состоянии. Раньше Союз медленно, но постоянно распределял новые помещения. Часть из них выделялась исполкомом, часть строилась на средства союза и самих мастеров. Сейчас нам неоткуда взять новые здания и не всегда можно удержать имеющиеся.

    

- Каков юридический статус творческих мастерских? Какими правовыми актами закреплено право МСХ на эту недвижимость? Чьей собственностью они все-таки являются?

- В советское время Союз художников был независимым юридическим лицом. По его запросам столичный исполком выделял ордера на мастерские. После распада СССР ситуация коренным образом изменилась. Ядро проблемы начало закладываться в начале 90-х годов, когда пошло разделение государственной собственности, в том числе и недвижимой. Часть помещений отошла на баланс города, часть была объявлена федеральной собственностью. Несколько лет ушло на то, чтобы занести все эти помещения в реестры Роскомимущества, юридически их оформить. Реестры федеральной и городской собственности были полностью готовы в 2005 году. Именно тогда и начались проблемы с перераспределением помещений.

Зданиям, которые отошли на городской баланс, повезло больше. Дело в том, что существует специальное постановление Правительства Москвы, касающееся творческих мастерских и прав их владельцев. Там прописано довольно много разных моментов: передача помещений в собственность, порядок предоставления компенсационных помещений, оплата коммунальных услуг. К сожалению, на практике этот документ соблюдается отнюдь не всегда, но он является серьезным подспорьем в разного рода спорных ситуациях.

У мастерских, которые после раздела недвижимости отошли не к городу, а к государству, подобного документа нет. У федеральных столичных мастерских положение более сложное и более юридически слабое. Дело в том, что, согласно постановлению, если городские власти изымают у художника мастерскую или же, если ее состояние оценивается как ветхое, то город обязан предоставить компенсационное помещение. В случае с помещениями, которые являются федеральной собственностью, такой момент не прописан юридически, а потому там возможны прецеденты.

Вот, к примеру, на Верхней Радищевской улице с 1981 года существовала творческая мастерская площадью около 50 метров, которую исполком выделил одному из наших художников. На здание, в котором размещалась эта мастерская, было оформлено право собственности РФ. В определенный момент государство, которое было собственником этого здания, передало его целиком московскому управлению Минфина. Законодательство не нарушено, но художник остался без мастерской, и сейчас МСХ подыскивает ему замену.

    

- Все художественные мастерские относятся к нежилому фонду помещений или нет?

- У наших мастерских статус бывает самый разный. Очень многие помещения из тех, что исполком выделял в 60 - 70-е годы, изначально были вообще квартирами, а мастерская по статусу должна быть нежилой. С этим теперь связано довольно много трудностей. К примеру, по всем документам помещение числится, да и является нежилым, но при этом в БТИ оно записано как жилое. Причина самая простая - документы сорока-, тридцатилетней давности когда-то были утеряны или не сохранились вообще. И при этом перевести мастерскую в нежилой фонд тоже невозможно. Дело в том, что по законодательству нежилое помещение должно иметь отдельный вход. А если мастерская, к примеру, расположена на последнем этаже обычного дома, то там этот вход невозможно обустроить, разве что лестницу-стремянку к окну приставлять... Для того чтобы перевести помещение из жилого фонда в нежилой, одного распоряжения Москомимущества мало. Необходимо создавать межведомственную комиссию, проводить согласования. Процесс этот очень трудоемкий и, к сожалению, не всегда приносящий нужный результат.

    

- А какие именно документы могут застраховать мастерскую от посягательств?

- Союз художников уже обращался в Общественную палату и Госдуму с просьбой придать творческим мастерским специальный статус. При этом речь шла о любых творческих мастерских, не только художественных, но и театральных, музыкальных... Специальный статус позволил бы нам вывести творческие мастерские из так называемого "гражданского оборота". Это единственный способ избежать злоупотреблений с этими территориями. Если будет закон, запрещающий перепрофилирование творческих мастерских, аренду и субаренду, то мы сможем остановить людей, которых сейчас называют "рейдеры". По сути, они - обычные жулики, прикрывающиеся красивым словом. При этом в документе о спецстатусе мастерских должен быть прописан и другой пункт - о смене вида творческой деятельности. Иными словами, этот документ не позволил бы переделать художественную мастерскую в офис или парикмахерскую, но разрешил бы превратить ее из художественной, допустим, в танцевальную.

    

- Может ли как-то изменить судьбу творческих мастерских Закон о творческих союзах, который неоднократно обсуждался в Государственной думе, но до сих пор не прошел третье чтение?

- Для того чтобы упрочить положение мастерских, не надо дожидаться, пока этот закон будет принят. Достаточно внести определенные поправки, какую-то небольшую главку в уже имеющееся законодательство о культуре, этого может быть достаточно. А сам по себе закон, откровенно говоря, призван решать не только эти проблемы, но и вопросы, связанные с нормами Трудового кодекса и социальной защитой. Во времена СССР, когда человек вступал в союз творческих работников, членство в этой организации приравнивалось к трудовому стажу, более того, при таких учреждениях всегда существовали социальные бонусы, как при любом другом серьезном предприятии - своя поликлиника, свой дом отдыха, детский лагерь, какой-то распределитель и так далее. В настоящее время художник по своей сути равен индивидуальному предпринимателю, у которого тоже нет ни больничных, ни стажа, необходимого для выплаты какой-то пенсии. Закон о творческих союзах должен прописать эти моменты, вернуть обратно отобранные было социальные гарантии. Возможно, ситуация сдвинется с мертвой точки незадолго до очередных выборов в Госдуму. Как известно, включать заботу об объектах культуры в план предвыборной программы в настоящий момент стало почти модным. А с учетом того, что в нынешнем послании Президента Федеральному собранию культура наконец-то вышла на заметное место, внимание к этой сфере можно считать почти обеспеченным...

КОНФЛИКТ

• Художника обидит каждый
  Рейдерские захваты стали для творческой элиты настоящим кошмаром

КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА

• Понедельник начинается во вторник
  Столичная интеллигенция обсудила Послание Президента РФ