АНЬЕС ЛЕТЕСТЮ: "Звание Этуали помогает перешагнуть амплуа"

Беседу вела Екатерина БЕЛЯЕВА
Фото автора

А.Летестю

Представительная делегация танцовщиков Парижской Оперы приезжала в Москву на

"Бенуа де ля данс". Видимо, этот пятнадцатый праздничный для премии год останется в истории как год французов. Семь парижских этуалей одновременно оказались в Москве во главе с бессменным худруком труппы Брижит Лефевр - пятеро из них уже были лауреатами Бенуа, а двое получили премии в этом году. Великолепная Аньес ЛЕТЕСТЮ победила в номинации "Лучшая танцовщица", хотя из-за травмы выступить в концерте не смогла. Но таким звездам, как Аньес, подтверждать рекорды на месте вовсе не обязательно, в России ее отлично знают по ежегодным выступлениям на фестивале "Мариинский" и по многочисленным записям (официальные DVD с "Бриллиантами" Баланчина, "Лебединым озером" Нуреева, "Пахитой" Лакотта, кроме того, снят фильм о ее творчестве).

Мы воспользовались приездом балерины в Москву, чтобы побеседовать о ее интересной и долгой карьере в Парижской Опере.

    

- Расскажите о ваших встречах с Рудольфом Нуреевым. Я слышала, что вы в определенной степени обязаны ему своей привязанностью к танцу.

- Пожалуй. Мне очень приятно говорить об этом человеке, хотя я бы не сказала, что хорошо его знала. Однажды в раннем детстве я переключала телевизионные каналы и случайно напала на "Лебединое озеро". Очень красивые люди - мужчина и женщина - танцевали прекрасный дуэт. Особенно он был хорош - пылкий, темповой, с романтическим взором, словом, настоящий принц. Мама сказала мне, что это знаменитые танцовщики Рудольф Нуреев и Марго Фонтейн. Я тут же забыла эти имена, но движения под музыку стали моим основным времяпрепровождением. Наша семья жила в пригороде Парижа, рядом нашлась какая-то школа танцев, куда родители отдавали слишком резвых детей. Попала туда и я, но школа сильно разочаровала меня - мне совсем не понравились упражнения в группе, какие-то однотипные батманы у палки. Но, наверное, я чем-то выделялась среди других девочек, так как очень быстро педагоги посоветовали родителям переехать в Париж и отвести меня в Школу при Парижской Опере. Данные подошли - меня взяли. Началась серьезная жизнь. Настало время, когда работа в коллективе начала доставлять удовольствие - ведь мы принимали участие в спектаклях Оперы и школьные спектакли показывали во Дворце Гарнье. В 16 лет меня взяли в кордебалет, и наступил сущий кошмар. Я думала, что забуду все па де де, все сольные вариации, которые выучила в школе. К тому же я была на голову выше своих коллег - не в любой ряд поставишь. Все говорило за то, чтобы мне давали танцевать соло. Если бы еще Нуреев был в форме и как раньше ходил на все репетиции кордебалета, чтобы найти там талантливого, на его взгляд, мальчика или девочку и сделать на свой страх и риск звездой, мне бы не пришлось так долго маяться в корде. Хотя и времени у него не было, чтобы толком меня рассмотреть. Я пришла в театр в 1987-м, а в 1989-м он уже не был директором. И все-таки мне достался кусочек права называться "цыпленком" Нуреева. Мы встретились, когда экс-директор вернулся в Оперу как хореограф - ставить "Баядерку". Случайно пересеклись на автостоянке возле Оперы, он подошел ко мне и сказал, что я должна танцевать у него Гамзатти. По рангу я не могла претендовать на такую большую роль, требовалось повлиять на руководство. Кроме того, в Опере тогда репетировали премьеру "Жизели" Матса Эка, и я была в той группе кордебалета, которая репетировала не "Баядерку", а "Жизель". Нуреев добился, чтобы меня перевели к нему. Так я станцевала первую балеринскую партию, задолго до того как стать этуалью.

    

- Почему Нуреев подошел к вам?

- Он объяснил почему. Оказалось, что он специально отсматривал блок "Дон Кихотов" (в Париже идет редакция Нуреева. - Прим. ред.), чтобы выбрать артистов на "Баядерку". Я танцевала Повелительницу дриад и понравилась ему. Вообще-то Нуреев был не самым приятным человеком на свете, но одна отличная черта покрывала с лихвой многие недостатки. Он всегда и все говорил прямо в лицо, не лукавил. И умел держать слово, если давал. Такая прямота не свойственна французам - мы предпочитаем обхождение, манеры, красивую игру. Это не про Рудольфа, правила хорошего тона он не усвоил. Но его прямота меня подкупала.

    

- Насколько мне известно, "Жизель" Матса Эка вы все равно станцевали и даже считаетесь одной из лучших исполнительниц роли.

- Станцевала и до сих пор танцую. Но тогда-то речь шла не о главной роли. Я репетировала шестерку виллис - помните, там такие высокие злобные барышни в медицинских халатах. В начале 90-х это был невероятный авангард - мы считали за честь получить такую роль. Парижской Опере повезло с Эком - балет не репетиторы переносили, а сам гениальный Матс с нами работал. Он - невероятно симпатичный человек, интеллигентный и по-настоящему добрый и щедрый.

    

- "Жизель" Эка вы не побоялись сочетать с классической "Жизелью".

- Я ничего не боюсь на сцене. Мышцы, естественно, болят, когда из середины XIX века в конец XX прыгаешь. Когда шла премьера Эка, я танцевала виллису, и параллельно выходила в партии классической Мирты. Эта тренировка запомнилась на всю жизнь.

А чтобы получить роль Жизели Перро, мне пришлось ждать достижения ранга этуали.

    

- Как это ждать? У нас Светлана Лунькина, которая вместе с вами получила приз Бенуа, станцевала "Жизель" в 18 лет, хотя Большой театр считается достаточно консервативным заведением и любит играть по правилам. Жизелей всегда много в театре.

- В Париже тоже иногда совсем молоденькие танцуют "Жизель", да и "Коппелию", если амплуа позволяет. При моем росте - метр восемьдесят - Жизель не идет сама в руки. И не только рост мешает. Я не могу изображать бедненьких, несчастненьких, вызывающих жалость девочек, у меня нет комплекса жертвы. Это не мои ощущения. Я собиралась что-то менять в самом образе Жизели. И чтобы смело ломать амплуа и делать то, что ты хочешь, нужно было стать этуалью. Этуали в Парижской Опере - как верховные боги на Олимпе - обладают божественной властью. Они имеют возможность пожелать чего-либо и попробовать. Если не выйдет, то время, проведенное в репзале, никто не посмеет считать бессмысленно потерянным. Этуаль вместе с пожизненным званием получает право на участие в любом спектакле и во всех премьерах театра, и еще - время на осмысление своей работы... Не знаю, как другим, но последнее для меня - высшая привилегия. Это помогает держать баланс. Когда я готовилась к "Жизели", то не пожалела времени и перекопала массу материала. Успокоилась, когда увидела Дастина Хофмана в "Человеке дождя". Аутизм - вот что было нужно моей Жизели. Я попробовала демонстрировать безумие через неузнавание, через полный уход в себя, через отстранение. Мне кажется, я сумела сделать что-то очень индивидуальное, личное в этой роли. Я пыталась остаться в рамках традиции, но физически я не в состоянии принять вид жертвы. Меня приводит в шок этот переодетый Принц своим предательством. Я воспринимаю это там как предательство всего человеческого рода. Такой ход больше оправдывает контраст между первым и вторым актом. Жизель в деревне все любят, жалеют, держат в неведении, берегут, зная про ее больное сердце, и она привыкла, что люди такие. И этот Принц совершает лишь проступок в глазах многих, но для Жизели-то это полный крах. Чтобы не видеть этот новый мир с предательством, она уходит в себя, закрывает себя от мира. Во втором акте она существует уже в другом измерении.

"Жизель" Матса Эка я обожаю. Это очень умная на психологическом уровне постановка. И язык ее очень музыкален, тут выделяются какие-то акценты в традиционной музыке, какие не замечаешь в классической постановке. Эк идет дальше простой рефлексии, он рассказывает совсем другую историю, используя аналогичные термины, но принадлежащие современному языку. В первом акте он делает Жизель деревенской юродивой, а во втором акте больной делают трепанацию черепа, меняется ее сознание дурочки на более сложное путем полной очистки дефектов мозга. Героиня становится разумной, но теряет гармонию с самой собой.

    

- Не смущает тот факт, что приз Бенуа получили не за авангард, а за архаику - за старинные "Миражи" Лифаря.

- Да неважно, за что наградили. Скорее всего - по совокупности. Люблю, когда балетные люди со всего мира собираются вместе на общий корпоративный праздник. Отметили меня призом - вдвойне приятно. Я рада за моего партнера Эрве Моро, который также получил приз Бенуа. Он - отличный танцовщик, прекрасный, надежный партнер, хотя еще совсем молодой. Репетиции и спектакли "Дамы с камелиями" с ним - лучшее воспоминание прошлого года.

КРАСКИ МИРА

• АНЬЕС ЛЕТЕСТЮ: "Звание Этуали помогает перешагнуть амплуа"
• Второго Светланова пока не нашли
  В Люксембурге завершился конкурс имени великого русского дирижера
• Мир Праксителя
  Античная скульптура в Лувре
• Холокост начинался за углом
  Выставка в полицейском подвале Дюссельдорфа

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Жестокий брат
• Гонки роботов в Лос-Анджелесе
• Мартин Скорсезе стал спасателем