Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 20 (7683) 28 мая - 3 июня 2009г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрДегенерация идей"Бог резни". "Современник" и фестиваль "Черешневый лес" Ирина АЛПАТОВА
Название какое-то пугающее - "Бог резни". Так и слышится в нем нечто "горское", неважно, из какой эпохи или страны. Несведущий потенциальный зритель может и мимо кассы пройти. Сведущий, конечно, зацепится за модные имена французского драматурга Ясмины Реза и режиссера Сергея Пускепалиса. Не говоря уж об актерах, которые любезны всем. На деле-то, оказывается, что "бог резни" - это что-то вроде термина, которым обозначается любая немотивированная агрессия. Хоть военная, хоть социальная, хоть кухонно-бытовая, ведь человеческие проявления индивидуальны в мелочах, но едины в своей сути. Ясмина Реза - это вам не театр.doc. Она не фиксирует скрупулезно ту или иную конфликтную ситуацию, но ее моделирует. И доводит до той степени обобщения, когда парадоксальным образом все происходящее начинает относиться не ко "всему человечеству", но непосредственно к тебе. Будь то мужской кризис среднего возраста, что отыгрывается сегодня на десятках российских сцен в спектаклях по пьесе "Арт" (или "Искусство"), или нынешняя ситуация с двумя 40-летними супружескими парами. История, рассказанная со сцены "Современника", еще и немножечко "русифицирована". Не в том смысле, конечно, что ее действие перенесено на наши родимые просторы или персонажи вдруг сменили национальность. Просто они заговорили по-русски так, будто здесь и родились, с учетом различных тонкостей и "фишек" современного сленга. А помог им в этом тоже модный писатель и журналист Дмитрий Быков, призванный "Современником" для нового перевода пьесы. Но труднее всего, наверное, было определиться с жанром - и пьесы, и спектакля. Важность этого заключена отнюдь не в театроведческом плане, но прежде всего в смысловом. То, что это комедия, определено самим автором. Ну а далее, куда как соблазнительно выйти на торную дорогу "комедии положений" и загарцевать по ней без ощутимых усилий. Но не все так просто. В "Боге резни" и впрямь - нагромождение комических ситуаций, но к финалу каждой из них постепенно, но неумолимо нарастает ощущение человеческого дискомфорта, "неправильности" жизни, мотива взаимных обвинений, которые никогда бы не были высказаны без определенного внешнего толчка. Эти два мотива - смешной и трагический - существуют одномоментно, проникая друг в друга, периодически доминируя, прорываясь в монологах о "смысле жизни", подаренных Реза каждому персонажу. А началось-то все с сущего "пустяка, дела житейского". Подрались два мальчишки, и их родители собрались вместе, дабы уладить конфликт, довольно, впрочем, миролюбиво. Но тут, слово за слово, все и покатилось, все эти душевные "извержения", чередуемые с физиологическими. Одну из героинь так прямо и рвет - на разложенные рисунки, костюмчик мужа и все прочее, что под голову подвернется. И окажется, что этим тщательно скрываемым отвращением давным-давно пропитано все вокруг: мужья, жены, дети, хомяки детей и проч. Сергей Пускепалис в предваряющем спектакль интервью сказал: "Поговорим о нашей несвободе от самых близких". Поговорить, впрочем, удалось не вполне. Больше продемонстрировали внешние приметы этой и впрямь нарастающей агрессии. Постоянный соавтор Пускепалиса художник Эдуард Гизатуллин эту внешнюю огранку придумал замечательно. Безликое, холодное, технократическое пространство обрамлено какими-то пластико-металлическими лабиринтами с вделанными лампочками - на стенах, на потолке. Очередной изгиб лабиринта оборачивается то столом, то сиденьем, даже без намека на домашний уют. Венец творения - плоский телевизионный экран, водруженный на стену. В прологе на него транслируются всяческие катастрофы, в финале - идиллия хомяка, выпущенного на травку. Правда, телевизор еще спонтанно включается в середине действия, но пикантное зрелище спаривающихся слонов заставляет тут же нажать на пульт. Впрочем, об экране более не слова, о его побившей все рекорды штампованной банальности говорить нет ни сил, ни желания. А вот с самим спектаклем происходит удивительная история, которая, правда, свидетельствует в пользу его живости. Опять же, Пускепалис где-то сказал, что многое будет зависеть от реакции зрителей. Пока так и происходит: чем громче хохочет публика, тем сильнее начинают комиковать взбодренные актеры. В такой ситуации, конечно, хотелось бы оказаться в "серьезном" зале, готовом воспринимать не только ужимки и прыжки, но и смысл. Может быть, кому-то повезет больше. Сергей Пускепалис затеял едва ли не комедию масок, которые на актеров не просто надел, но приклеил. Вот Вероника (Ольга Дроздова) - дама, в сердце которой, как у Джейн Фонда, "стучит пепел чернокожих (это мягкая интерпретация) младенцев", то есть занятая чем угодно, кроме дома. Ее нелепый до придурковатости муж Мишель (Сергей Юшкевич) - торговец "каструлями" и унитазами. Вот блаженная Аннет (Алена Бабенко) - "менеджер по инвестициям", где самим "инвестором" является ее муж Ален (Владислав Ветров). Последний - карикатура на циничного адвоката, выгораживающего производителей опасных лекарств. Эти темпераментные "маски" в течение первого часа спектакля воспринимаются с явным удовольствием, провоцируя живой смех и аплодисменты. По крайней мере, с этой четко очерченной режиссерской задачей актеры справляются превосходно. Но на излете этого часа ты понимаешь, что оказался в замкнутом кругу, по которому актеры продолжают старательно бегать. Маска, увы, по определению, не способна к развитию. Текст же явно наталкивает на какие-то качественные изменения. И тогда в дело вступает та самая "комедия положений" в ее активных антрепризных проявлениях. Действие же медленно, но верно мигрирует с подмостков "Современника", осененных репутацией, куда-то в сторону съемной площадки, призванной развлекать публику до колик в животе. Периодически, правда, возвращается, чтобы потом отъехать вновь. Пускепалис меж тем - достаточно опытный и серьезный режиссер, чтобы затевать игру в такие "поддавки". Да и Ясмина Реза - все-таки не Рэй Куни. Да и "Современник", наверное, не так страшен, даже для нестоличного режиссера, опасающегося неуспеха. Так что комедия явно удалась, но вот какие-то более тонкие, глубокие, глубинные даже вещи, которые в пьесе есть, оказались на обочине. А тут будет кстати маленькая цитата из "Бога резни": "Господи, почему мы не можем жить легко?" - "Вы слишком много думаете". Кажется, Сергей Пускепалис внял последнему и решил заставить всех быть легкомысленными, и только. А зря. Правда, утешает то, что спектакль этот на каждом представлении явно будет поворачиваться к залу тем местом, которое публика захочет увидеть. Также в рубрике:
|