Залп Чайковским

Валерий Гергиев открыл Год России во Франции

Гюляра САДЫХ-ЗАДЕ
Париж - Санкт-Петербург
Фото Фреда ТУЛЕ

В.Гергиев

Все шесть симфоний Чайковского, единым циклом, в три вечера - таким вот музыкальным залпом в честь открытия Года России во Франции выстрелила в ночное парижское небо русская культурная программа. Дело происходило в зале Плейель. Амбициозный, но демократичный по содержанию культурный ход - Чайковский, и только Чайковский, в мегадозах - был предложен и проведен Валерием Гергиевым вместе с оркестром Мариинского театра. Музыканты сыграли подряд, в два вечера, Первую и Четвертую, Вторую и Пятую симфонии. Потом отлучились на два дня в Брюссель. Вернулись и доиграли цикл: Третья и Шестая, "Патетическая".

Если взглянуть на афишу Года России во Франции, глаза разбегаются от обилия разнообразных и масштабных акций: выставок, гастролей театральных коллективов, оркестров и отдельных музыкантов. Тут и грандиозная выставка "Святая Русь" в Лувре, "Русская театральная осень", "Октябрьские симфонии", объединенные подзаголовком "Музыка и власть" в Сите де ла Мюзик ("Дом музыки"). В России, от Урала до Санкт-Петербурга, пройдут гастроли главного французского Театра "Комеди Франсез", в Питере в декабре ожидаются гастроли Национального оркестра Лилля. Еще в Париже покажут ретроспективу старых советских фильмов, от Эйзенштейна до Козинцева, под оригинальную, "живую" музыку. В Нанте, на фестивале "Сумасшедшая неделя" только что "отфестивалили" Уральский симфонический оркестр и московский камерный "Musica Viva", а мариинцы перед Парижем успели побывать в Тулузе. Обширную программу готовили чуть ли не два года: ее успешному воплощению в немалой степени способствовало то обстоятельство, что нынешний министр культуры Александр Авдеев довольно долго был послом России во Франции и успел обрасти полезными связями.

Но вернемся к Валерию Гергиеву в зале Плейель. Нельзя было придумать ничего лучше, чем сыграть симфонии Чайковского, в ознаменование старта Года России во Франции. Воистину, "Чайковский - это наше все": воплощение загадочной русской души, объятой неизбывной грустью и томлением. Сложный конгломерат чувств, мыслей, еле уловимых ощущений вставал со страниц партитуры и обретал звуковой облик по мановению дирижерской палочки Гергиева. В его интерпретации Первая симфония "Зимние грезы" прозвучала мягко и пастельно, сразу же обозначив свое генетическое родство с песенной "Неоконченной симфонией" Шуберта. В Париже "Зимние грезы" обрели тот самый жемчужно-серый, облачный колорит, что отличает зимние полотна Серова и русских передвижников. Совсем иначе была подана Гергиевым та же симфония в декабре, в Петербурге, на фестивале "Площадь искусств". Меньше месяца назад он исполнил ее до изумления мужественно, даже сурово, резко прочерчивая - словно царапая стальной иглой по гравировальной доске, - певучие мелодии. Сознательно умерял акварельную размытость оркестровых красок и общую романтическую интонацию, выпячивая родственные связи раннего Чайковского с "кучкистами": Римским-Корсаковым и Бородиным.

Впрочем, трансформации авторского текста в интерпретациях Гергиева всегда поражают неожиданными, парадоксальными поворотами. Такова уж его исполнительская манера: спонтанная и непредсказуемая. Иногда чудится, будто он интуитивно чувствует настроение публики, ее ожидания, слышание и культурный бэкграунд - и настраивается на резонирующую с публикой волну. Примерно так реагируют на публику искусные музыканты устной профессиональной традиции. Исполнители раг и мугамов, к примеру, всегда настроены на обратную связь. То, что в области академического исполнительства Гергиев, имеющий дело с фиксированным авторским текстом, культивирует ту же меру импульсивной реактивности и интуитивизма, достойно восхищения и пристального изучения.

Во втором отделении сыграли Четвертую симфонию: ту самую, что начинается с сакраментальной темы Фатума - упорно долбящей в одну точку, неотступно и грозно. Четвертая была сыграна довольно канонично, в отличие от Первой. Но в финале, когда зазвучала мелодия народной песни "Во поле береза стояла", она внезапно срифмовалась с темой Фатума: та же "долбящая" по одной ноте интонация, смягченная, впрочем, лирическим окрасом. Что примечательно: доселе это сходство не бросалось в уши и не осознавалось разумом, хотя Четвертую симфонию все слышали сотни раз. И в этом тоже сказалось уникальное свойство гергиевской манеры: открывать незнакомое в знакомом.

Драматургия второго вечера сложилась примерно так же, как и первого. Блестяще проведена была Вторая, менее репертуарная симфония: она прошла, пружинно чеканя ритм маршевого финала, легко порхая пассажами струнных в скерцо. Фантомное, транспарентное звучание скрипок живо напомнило увертюру Мендельсона "Сон в летнюю ночь". Пятая, напротив, прозвучала вполне хрестоматийно, если не считать многозначительные и сугубые оттяжки темпа и понижения тона перед разгоном - для достижения вящего эффекта ускорения. Сокровенное соло валторны с длинными, до потери пульса зависающими ферматами и, вообще, замысловатые игры с ускорениями-замедлениями демонстрировали намерения дирижера привнести в исполнение интерпретационные откровения. Но все эти ritardando и accelerando казались слишком нарочиты, чтобы быть органичными, на наш взгляд.

Апофеоз наступил в третий вечер: Шестая, "Патетическая", - сублимация трагического, мучительное переживание смерти, сорвавшийся с места в карьер торжествующий смертоносный вихрь скерцо-марша. Споры о смысловом наполнении и трактовке скерцо: есть ли это шествие торжествующего Зла или в этой музыке, напротив, звучит ликование победившего Добра - Гергиев однозначно решает в пользу второго варианта. Тем катастрофичней, мрачней и пронзительней врезается в уши финал. Неизбывная скорбь, страх небытия, томительное предощущение смерти и осознание неизбежности ее прихода в гергиевском прочтении были остры, как никогда. И так реальны, что, казалось, он достиг границ, пределов музыкального, за которыми кончается музыка и начинается метафизическое пространство инобытия.

Французы, сорвавшиеся было на аплодисменты и громкие возгласы восторга после скерцо, затихли и присмирели. Им явно стало не по себе от неожиданного взрыва трагизма в финале. Тем оглушительней грянули овации после концерта: в общем, цикл симфоний Чайковского был воспринят парижской публикой на ура.

Трансляцию финального вечера можно посмотреть в Интернете на сайте www.medici.tv.

КРАСКИ МИРА

• Залп Чайковским
  Валерий Гергиев открыл Год России во Франции
• Неевклидова геометрия кроя
  Мадлен Вионне в Музее моды и текстиля
• Там, где птицы не поют
  65 лет назад был освобожден лагерь Аушвиц - Биркенау

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Из Живерни в Пантеон
• Одержимый панславист
• Незамутненный образ врага