Третье рождение

“Русская филармония” обрела лидера

Дмитрий МОРОЗОВ

Маэстро Д.Юровский

Вот уже второй сезон подряд Симфонический оркестр Москвы “Русская филармония” проводит юбилейные фестивали: год назад отмечалось десятилетие с момента выхода постановления Правительства Москвы о его создании, ныне – со дня первого концерта.

Пожалуй, ни одному другому из молодых наших оркестров не выпадало на долю столько передряг. У “Русской филармонии” имеется ведь и более ранняя дата рождения: в 1997 году оркестр под управлением Александра Ведерникова учредила компания “ТВ-6”, а два года спустя, вскоре после дефолта, отказала в дальнейшем финансировании, что, по сути, было равносильно смертному приговору. И успевшая довольно неплохо о себе заявить “Русская филармония” прекратила существование. Чтобы спустя два года благодаря энергии и деловой хватке нового директора Гаянэ Шиладжян возродиться уже в статусе Симфонического оркестра Москвы.

Шиладжян сумела сохранить оркестр и тогда, когда он чуть не оказался поглощенным РНО (пять лет спустя проделавшим это с Симфоническим оркестром России – точнее, с его ставками, – дабы обрести таким образом государственный статус). В последний момент сделка была остановлена, а благословившему ее Александру Ведерникову пришлось уйти. В “Русскую филармонию” был назначен маститый маэстро Юрий Кочнев, сделавший с коллективом ряд интересных программ, повысивший к нему интерес общественности и заметно подтянувший музыкальный уровень. К сожалению, альянс этот продлился лишь два года, а затем настала полоса безвременья, связанная с художественным руководством Максима Федотова. Но в декабре минувшего года эта страница была, наконец, перевернута.

До конца сезона обязанности худрука исполняет Сергей Тарарин. Побывав на одном из концертов юбилейного фестиваля “Русской филармонии” под его управлением, я имел возможность оценить профессиональную оснащенность и несомненные музыкантские дарования маэстро. Для второго дирижера (каковым он, собственно, и был, покуда его не выжил Федотов) это – отличный вариант. Однако в качестве лидера оркестру требовалась более харизматичная фигура. И на концертах 16 и 20 марта за пульт встал Дмитрий Юровский, назначенный художественным руководителем и главным дирижером “Русской филармонии” с 1 сентября текущего года, то есть с будущего сезона (приказ о его назначении издал Департамент культуры Правительства Москвы).

Младший представитель славной музыкальной династии, Дмитрий Юровский известен пока гораздо меньше, чем его старший брат, однако, судя по всему, вполне способен уже сейчас на равных с ним конкурировать, к примеру, в Чайковском и Прокофьеве (в остальном, кстати, их репертуар практически и не пересекается: Владимир специализируется прежде всего на музыке XX – XXI веков, не слишком жалуя романтиков и итальянцев, тогда как Дмитрий широко востребован в Европе в итальянской опере, да, похоже, и австро-немецкие романтики ему должны быть более по нутру). В Москве в качестве дирижера он впервые появился год назад на фестивале Ростроповича, но особого впечатления тогда не произвел. Похоже, приехав на пару дней в промежутке между спектаклями, он просто не успел найти контакт с таким непростым оркестром, как “Новая Россия”, да и программа была не самая легкая. Зато прокофьевское “Обручение в монастыре”, возобновленное под его управлением в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко (где около двадцати лет проработал его отец), прозвучало с подлинным блеском. И все же те, кто не слышал Дмитрия Юровского на Западе, не могли и предположить в нем такой харизмы, такого музыкантского калибра, какие были явлены в эти мартовские вечера с “Русской филармонией”.

Первая из двух программ открывалась Концертом №1 для фортепиано с оркестром Чайковского и, видя на афише это название, как говорится, “до дыр” заигранное участниками одноименного конкурса, трудно было сдержать досаду: дескать, неужели нельзя было взять что-нибудь посвежее? Но свежести на самом деле оказалось более чем достаточно. Дмитрий Юровский с Александром Гиндиным очистили сверхпопулярное сочинение от всякого рода конкурсно-спортивных напластований, а одновременно и от чрезмерной монументальности. Гиндин не щеголял техникой (это можно делать и в Листе), не впечатывал в уши слушателя категорические императивы, но явил себя, отнюдь не впервые, настоящим поэтом фортепиано, не столько утверждая, сколько размышляя за инструментом и во многом заново творя знакомую вроде бы “от и до” музыку. Юровский был ему в этом достойным партнером, сумев окутать фортепиано мягкой лирической оркестровой аурой, причем без малейшей примеси приторной слащавости. Кто-нибудь другой наверняка решил бы, что уж этот опус можно проскочить на “автопилоте”. Юровский же, похоже, весьма серьезно занимался им как с оркестром, так и вместе с пианистом, взаимопонимание с которым было абсолютным.

Прозвучавшая во втором отделении “Шехеразада” Римского-Корсакова явила нам оркестр во всей красе (отмечу попутно превосходные скрипичные соло Родиона Петрова) и Юровского как настоящего мастера. Он очень тщательно проработал и выстроил всю пряную красочную палитру, не позволяя притом ни себе, ни музыкантам никаких излишеств. Новое качество, достигнутое оркестром, было очевидно для всех присутствующих.

Через несколько дней программу второго концерта открывали не чем-нибудь, а “Александром Невским” Прокофьева (при участии Юрловской капеллы и с солировавшей Еленой Зарембой – некогда восходящей звездой Большого, сделавшей успешную западную карьеру). Юровский и здесь явил себя наилучшим образом, мастерски выстраивая форму и тембровую драматургию.

Но, пожалуй, ярче всего как музыкант-интерпретатор Дмитрий Юровский раскрылся в Четвертой симфонии Чайковского. Родившись и до отроческих лет прожив в России, профессиональное образование он получил уже в Германии (куда в начале 90-х переехала семья Юровских), сумев теперь удивительным образом совместить в своей трактовке российскую ментальность с немецкой оглядкой. Трагические катаклизмы словно бы освобождались им от чрезмерных мелодраматических излишеств и сменялись вовсе не беспросветной, даже мазохистской тоской и “мерехлюндией”, как у многих отечественных интерпретаторов, но светлой, лирической грустью. Темпы, во многом сдвинутые по сравнению с каноническими, были очень логичными и убедительными. А главное, эта интерпретация по-настоящему захватывала. В итоге – безоговорочный триумф, аплодирующий стоя зал.

Одно из ценных качеств музыкантов “Русской филармонии” – отзывчивость. С Юровским они, можно сказать, слились в экстазе, выкладываясь в эти вечера, кажется, на все двести процентов. В результате оркестр как бы родился заново – в третий уже раз. Были, конечно, и проблемы. К примеру, пока не в полной мере удалось преодолеть оставшуюся в наследство от Федотова эдакую разухабистую брутальность меди. Юровскому, когда он приедет осенью уже в качестве официального шефа оркестра, да и его коллегам (тому же Тарарину), придется еще немало поработать над искоренением этих и других недостатков. Но в принципе, обретя такого лидера, “Русская филармония” становится ныне одним из наиболее перспективных оркестров столицы.

МУЗЫКА

• Третье рождение
  “Русская филармония” обрела лидера
• Детские филармоники
  Владимир Васильев адаптировал балет “Балда” для детей
• Со своим Бахом
  Монографический фестиваль в ММДМ
• Фанатик оперы
  Памяти Михаила Мордвинова
• Воскрешая время
  К юбилею Игоря Никоновича

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• Американецсреди своих
  Восьмой конкурс-фестиваль “Рояль в джазе”