Комната страхов: Венеция в сыром подвале

Фестиваль польских фильмов “Висла” в Москве

Светлана ХОХРЯКОВА

Кадр из фильма “Венеция”

В кинотеатре “Художественный” завершился показ фильмов “Вислы”, которая проходит в четвертый раз в Москве. Но еще до 5 мая можно будет посмотреть всю обойму новейших польских картин в кинотеатре “Факел”. Кроме того, показы продолжатся в Нижнем Новгороде и Екатеринбурге. Жюри Гильдии киноведов и кинокритиков уже объявило имена своих лауреатов. Традиционный приз “Слон” присужден картине “Реверс” Бориса Ланкоша. Она уже собрала солидный урожай наград на родине, была замечена на Московском кинофестивале летом прошлого года. Дипломом отмечен фильм “Мать Тереза от кошек” Павла Сали, который отражает целое направление в современном кино Польши.

Конечно, такого ажиотажа, как на показах польских спектаклей в Москве в рамках спецпроекта “Золотой Маски”, в “Художественном” не наблюдалось. Но было что посмотреть и особенно интересно сравнить с тем, что происходит в российском кино. Параллелей возникает много, и беды примерно одни. Открывал “Вислу” фильм признанного мастера Яна Якуба Кольского “Венеция”. Практически все его фильмы фантастичны и не вполне реальны, они наполнены шепотами и криками, неким таинством. Происходит все наяву, а не в воображении героев, хотя с воображением у них все в порядке, может, потому так причудлив мир, в котором они живут. И в новом фильме Кольского Венеция находится в подвале дома. Подросток Марек (школьник Марцин Валевский представлял картину в Москве) мечтает побывать в Венеции, с которой его семья связана, куда постоянно отправляется во время путешествий. Но на дворе 1939 год, и скоро придут немцы. Многочисленные женщины, окружающие мальчика (тети, родственницы и их подруги), составляют полусказочный фирменный мир Яна Якуба Кольского. Иногда даже кажется, что никакой войны нет. Все так же пьют вино, смеются и мечтают о любви эти дамы. Но одна из них будет расстреляна в поле с кружащего над землей фашистского самолета. Все всерьез, несмотря на сказочность мира вокруг с его призрачной безмятежностью. В подвале дома, наполненного водой, состоится нечто вроде маскарада, концерт на воде, который прервет вторжение людей в немецкой форме. Для них это тоже диковина – польская Венеция в сыром подвале. Можно сделать фотографии на память и потом отправить их жене. А заодно продемонстрировать этим жалким людишкам свою власть. Закончится все странно и дико, все тем же выплеском безумных эмоций, которыми переполнены почти все представленные нам картины.

Польские спектакли, а теперь и фильмы, показали, какой клубок внутренних проблем и метаний укоренился в сознании людей, и он требует выхода. Драматические события прошлого все еще не дают полякам покоя. Герои фильмов одержимы страхами, в них слишком много агрессии и жестокости, иногда герои просто неадекватны. Неизбывна тема войны, не все вопросы нашли удовлетворяющие всех ответы. Поэтому появляется в финале “Венеции” русский солдат за фортепиано, который только что прекрасно играл, так что заворожил музыкой юную польскую барышню. Солдат вдруг хватает автомат, и давай стрелять в пустоту, не зная даже, что за ним наблюдает девушка, которая и становится его случайной жертвой.

“Реверс” и “Розочка” Яна Кидавы-Блоньского (тоже участник ММКФ, а сам режиссер удостоен его награды – “Серебряного Св. Георгия”, на “Висле” фильм удостоен Приза зрительских симпатий) возвращаются во времена тоталитаризма, когда службы государственной безопасности зомбировали людей, корежили их жизни, – тех, кто вербовал и кто уже был внутри системы. Причем в “Реверсе” это сделано с иронией. Временная дистанция позволила многое переосмыслить в относительно недавнем прошлом – события происходят в 50-е годы ХХ века в Варшаве. Теперь есть возможность посмеяться над драматическими событиями эпохи, лишний раз продемонстрировать несгибаемый польский дух. Помимо прочего, “Реверс” хорошо снят, а актерам удается удержаться на тонкой грани, не впасть в непотребное комикование, выдержать нужный градус гротеска. Агата Бузек, исполнившая главную роль, вполне справилась с этой задачей. А в роли матери главной героини снялась легендарная Кристина Янда. В “Розочке” герой, работающий на органы безопасности, но уже в конце 60-х, вынуждает свою возлюбленную Камилу сблизиться с человеком, который интересует спецслужбы. Объясняет, что потом будут у него и повышение по службе, и зарубежные командировки, и все пойдет как надо. В итоге заложниками ситуации оказываются все.

Герои фильмов, действие которых происходит в наши дни, тоже раздираемы комплексами и противоречиями. Один из них (“Торговец чудесами” Ярослава Шоды и Ярослава Павицы) даже едет в Лурд, священное для католиков место, чтобы там разобраться с самим собой. Еще вчера он лечился от алкоголизма, а теперь пытается исцелить других, проповедуя пагубность пития. Но встреча с детьми из Дагестана, которых Стефан принимает за чеченцев, меняет многое в его сознании. Полфильма малолетние герои говорят по-русски, они забираются в машину Стефана, требуют, чтобы тот отвез их во Францию к отцу. Так в итоге и произойдет. С приключениями эта троица доберется до отца детей Махмуда Гамзатова, который представлен в фильме слишком сусально: само благородство – не человек. Дети привяжутся к Стефану, который становится им как отец родной, хотя в фильме это можно принимать только на веру, многое малоубедительно. Расставаясь с 13-летней Урикой и младшим Хасимом, Стефан узнает, что вез девочку на ее свадьбу. Это приведет его в шок. Еще неизвестно, проделал бы он это опасное путешествие по Европе, с риском для жизни пересекая границы с детьми, чтобы сдать малолетнюю девочку в невесты.

Кадр из фильма “Мать Тереза от кошек”

Само название “Мать Тереза от кошек” Павла Сали перекликается с названием картины Ежи Кавалеровича “Мать Иоанна от Ангелов” 1961 года по рассказу Ярослава Ивашкевича. Объединяет их разве что попытка на совершенно разном материале затронуть проблемы тьмы и света, трагизма обыденного существования. В фильме Павла Сали откручивается назад история преступления двух братьев, убивших свою мать: один из них совсем еще мал и ведом старшим братом. Важно понять, что было причиной страшных событий во вполне благополучной семье. Основан фильм на реальной истории. В сущности, ничего особенно экспериментального в фильме нет, а именно как экспериментальную позиционируют эту картину. Снят он дебютантом – молодым драматургом, исповедующим принципы новой драмы. Приход новых людей в кино происходит примерно, как у нас.

“Крещение” Марчина Вроны, отмеченный на национальном фестивале в Гдыне, имел на родине сильный эмоциональный отклик. Мужчины здесь жестокие и взрывные, они ведут страшные игры. Дома их ждут благопристойные семьи, обеды за хорошо сервированным столом, вполне респектабельная жизнь. А ведь только что глава семейства крушил все вокруг, истязал людей самым зверским образом, участвовал в криминальных разборках, предавался разврату. Страшно то, что можно любоваться новорожденным сыном друга, наблюдать за этой новой жизнью с умилением и лишать жизни взрослого человека. Все закручено в странный клубок, необъяснимые игры ведут взрослые и здоровые дяди в расцвете лет, впутывая в них близких, собственных жен, а потом мстят за это всему миру.

“Я твой” Мариуша Гжегожека – тоже родом из новой драмы. Две сестры находятся во власти эротических переживаний. Одна из них забеременела от странного парня Артура, бывшего уголовника, а теперь вроде как сантехника, у которого явно не все дома. Его мать тоже с некоторым ветром в голове. Она как будто берет реванш за все обиды, нанесенные ей на протяжении жизни, за все то, чего натерпелась от сытых и богатых, у которых была в услужении, чувствовала себя как последняя дрянь (отлично это сыграла Дорота Коляк). Но теперь-то настал ее звездный час. И своей так и не состоявшейся беременной невестке она наносит удар. Как в театре, все продумано и срежиссировано. После эффектного обличительного монолога можно покинуть подмостки. Завладев новорожденным, полоумные мать и сын поселятся в домике где-то в лесу, и мать неожиданно, словно выполнив долг, уйдет в мир иной. Артур останется один с младенцем на руках. И станет страшно за эту новую жизнь, вверенную волею судьбы абсолютно неадекватному существу.

Все фильмы шли на польском языке с русскими субтитрами, и тут уж переводчики не скупились. Такие отборные рулады возникали на экране, мама не горюй! Вся прелесть российского мата! А уж ключевым словом стало польское ругательство “курва”. Но это все цветочки по сравнению с нашим колоритным словцом.

Герой фильма “Н.Н.” Феликса Фалька 29-летний Константин Грот работает в психиатрической клинике и пытается понять, что за странный пациент без прошлого оказался в этом доме скорби. В сущности, отрабатывается ситуация по возвращению памяти, как в знаменитом фильме Аки Каурисмяки “Человек без прошлого”. Но, хотя к написанию сценария “Н.Н.” имела отношение и Агнешка Холланд, история получилась мало того что вторичная, еще и искусственная. Способствуют тому и актеры. Не знаю, насколько отравлены сериальной действительностью польские актеры, но многие из них существуют так, как наши, разучившиеся, а то и не научившиеся еще работать в полнометражном игровом кино. Все поверхностно, об актерской харизме речь вообще не идет. Совершенно непонятно, что, собственно, сподвигло врача (а его играет талантливый Борис Шыц) притащить загадочного пациента к себе домой, упорно с ним заниматься восстановлением памяти, портить из-за этого отношения с женой. Чисто теоретически все ясно, как это могло быть, но абсолютно не оправданно на экране. Человек как таковой не занимает умы создателей фильма. Важнее восстановить цепочку событий: когда-то был поставлен заведомо ложный диагноз, чтобы упечь в клинику брата прокурора, а потом человека так залечили, что он утратил связь с миром. История окажется проще, чем можно было предполагать. Тем более интересен человек в такой ситуации.

Обособленно существовал в основной программе “Лес” Петра Думалы. Это нечто вроде притчи с чередой двух параллельных пространств. Сын и старик-отец находятся то в квартире, то в таинственном лесу. Старик самостоятельно не может сходить даже в туалет. Сын ухаживает за беспомощным отцом в его последние дни, моет ему промежности (все показано в подробностях), но никакого физиологического отвращения не вызывает, все корректно. И действует, надо сказать, беспроигрышно. Эти двое в некоей ближайшей ретроспекции пробираются сквозь лес, убивают гигантскую ящерицу. Деревья уходят в высоту и словно растворяются в тумане. Потрясающе красиво и графично сняты и пространство леса, и скромное предсмертное жилище. Простые и в то же время странные действия представлены, как ритуал. Но куда идут эти двое – бог весть. Можно лишь фантазировать. В финале мы увидим опустевшую кровать старика, сын ляжет на нее и беззвучно заплачет. А старик будет плыть на лодке в какой-то уже другой жизни, и это островок тишины и забвения среди неоправданной жестокости, психических сбоев и яростного секса героев других фильмов, словно вышедших из комнаты страха.

КИНО

• Комната страхов: Венеция в сыром подвале
  Фестиваль польских фильмов “Висла” в Москве
• Жил на свете Автор бедный
  “Шантрапа” Отара Иоселиани
• Товарный вагон для вампиров
  “Пастырь” Скотта Чарльза Стюарта

ХРОНИКА

• “Достоевский” в Туле
• Рэйф Файнс отправится в Иваново и, возможно, в Шую
• “Слоны” для самих критиков