Реинкарнация призрака
"Обыкновенный большевизм" Е.Цымбала
Анастасия МАШКОВА
Появление этого фильма можно было спрогнозировать. "Обыкновенный большевизм" - так называется монтажно-хроникальная картина, объединившая усилия сценаристов Эдуарда Володарского (знаменитый драматург, на чьем счету "Проверка на дорогах" и "Свой среди чужих, чужой среди своих"), Владимира Железникова (не менее авторитетный коллега Э.Володарского, автор "Чучела") и режиссера Евгения Цымбала (постановщик "Защитника Седова" и "Повести непогашенной луны"). Пожалуй, "Обыкновенный большевизм" - это самый экстремальный "правый" опыт отечественной кинодокументалистики. В нем последовательно отстаивается концепция скрытой от глаз общественности, но явной авторам агрессии Запада против России. "Обыкновенный большевизм" можно даже сопоставить с некоторыми маргинальными геополитическими концепциями, с коими своих читателей регулярно знакомят экстремистская "Лимонка" и другие подобные издания. Однако создатели "Обыкновенного большевизма" видят механизм нынешнего разрушения родной страны именно в идеологии большевизма. Ушла в прошлое героико-романтическая интонация "Своего среди чужих...", сделавшая этот фильм Э.Володарского и Н.Михалкова сладким юношеским киновоспоминанием нескольких поколений, философские размышления на тему "Человек и История" в "Повести непогашенной луны". Здесь - аскетизм и эффективность агитационных ходов, авторская непримеримость. Большевизм не пройдет?
"Обыкновенный большевизм" можно назвать, пользуясь языком молодого поколения, самым депрессовым фильмом последних лет. В отличие от "Обыкновенного фашизма" М.Ромма, к которому отсылает нас новая работа, фильм не дает зрителю эмоционального всплеска, очищения через катарсис. Хроникальный ряд и дикторский текст погружают в мрак беспросветного обыкновенного большевизма, в коем нет ничего увлекательного. Именно поэтому фильм можно смело рекомендовать современной, в большей своей массе крайне неполитизированной молодежи. Ведь в этой работе забавный для многих персонаж нынешней политической сцены, чье имя и отчество давно обросло легкомысленными мультипликационными ассоциациями, предстает едва ли не как реинкарнация инфернальных сил.
