Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 20 (7228) 1 - 7 июня 2000г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрТрое на качелях"Молли Суини". Малый драматический театр Светлана ХОХРЯКОВА
В апреле в сицилийском городе Таормина режиссер Лев Додин получил международную театральную премию "Европа - Театру", которой прежде удостаивались Питер Брук, Джорджо Стрелер, Пина Бауш. Тогда же и там же Малый драматический театр Санкт-Петербурга сыграл премьеру спектакля "Молли Суини" по пьесе ирландца Брайена Фрила. Российская премьера прошла в середине мая в присутствии автора. Этот спектакль - первое обращение российской режиссуры к драматургии Брайена Фрила, писателя, в мире весьма и весьма уважаемого, увенчанного заметными литературными премиями. Год назад, когда он отмечал свое 70-летие, в Дублине даже устроили фестиваль его пьес. Именно Фрилу ирландцы обязаны переводами "Трех сестер", "Дяди Вани", "Месяца в деревне", сценической версией "Отцов и детей". Додину на Фрила указал сам Питер Брук. Такова легенда. Новостью для нас стала не только пьеса, но и двойной состав исполнителей, камерность проекта. Это случается в МДТ редко. Всего три персонажа на сцене: двое мужчин и женщина. Она, прима театра Додина Татьяна Шестакова, играет без дублера. Камерность спектакля - не сугубо постановочного свойства (аскетизм декораций, минимум исполнителей), она проистекает из неожиданного для Додина подхода к пьесе. Режиссер прислушивается к тому, что происходит в душе человека, женщины прежде всего. Никаких ухищрений, ничего будоражащего - нет ни запахов, ни испарений прогретого бассейна... Прежние постановки Додина - "Пьеса без названия", в меньшей степени "Чевенгур" - были спектаклями на воде. В "Молли Суини" на сцене опять бассейн, только без воды. Самый настоящий бассейн для занятий плаванием, выложенный кафелем, со спуском-лесенкой. Он похож на пересохший ручей, засыпанный сухой листвой. Скромная женщина по имени Молли Суини потеряла зрение еще ребенком и пережила сорок лет слепоты. Несчастна ли она? Может быть, и не была несчастной, но, как ни странно, стала ею, обретя не Бог весть какое зрение. Дни во мраке были даже какими-то беззаботными для нее: другой-то жизни она не знала. Ее счастье неяркое, но это ее счастье. Возможно, куда более печальна участь других персонажей, выступающих у Фрила в роли врачевателей Молли. Один - действительно доктор, некто Райс в исполнении Петра Семака. У него и у самого-то серьезные проблемы профессионального толка, алкогольная зависимость и масса еще чего-то неведомого, что актером и не доказывается, а на каком-то подсознательном уровне принимается нами, зрителями, на веру. Второй - Фрэнк, муж Молли (Сергей Курышев). Личность странноватая. Но тот факт, что женился он на слепой, немаловажен в его характеристике, хотя актером оставлен без внимания. Фрэнк - безработный прожектер, занимается лечением жены от слепоты, правда, неясно, из каких побуждений, кажется, просто из желания хоть что-то делать. Голова Фрэнка набита всяческими книжными историям. Сидят эти трое на сцене, утопленные в плетеные стулья с высокими спинками, напоминающими арахисовый орех. Они почти невидимы миру, когда развернуты спиной к зрителю, замкнутые в плетеной скорлупе. И говорят, говорят... монологами. Один, потом другой, третий. Молли Суини - маленькая женщина. Ее жалко. Так и хочется погладить по головке, словно ребенка. Молли - яркое пятно спектакля и знак опасности, бедствия. Т.Шестакова, одетая в красное пальто, красную блузу, - словно светофор, предупреждающий о том, что надо быть начеку. Особенно страшно, когда Молли приближается к краю бассейна. Один неверный шаг - и быть беде. Так и представляешь себе, как летит это хрупкое создание в пустоту бассейна и разбивается в кровь. В конце концов она там и окажется: спустится на его дно, чтобы произнести прощальный свой монолог. Все-таки в бассейне есть что-то мистическое, а Додина упорно ругают за привязанность к нему. Нынешний бассейн, придуманный художником Давидом Боровским, напомнил тот, что мы видели в "Ностальгии" Тарковского, хотя визуального сходства меж ними нет. Жить в стране зрячих оказалось для Молли не так-то легко. Дело вовсе не в том, что она не в состоянии отличить банан от груши и потому пытается определить предмет на ощупь - так привычнее. Нужны воля, желание жить. Молли не справилась с новой для себя ситуацией и ушла. Финал истории - гроб в виде плетеного стула-скорлупки, заброшенного на дно бассейна. Многое из рассказанного рождается исключительно в зрительском воображении, домысливается. Что-то мешает поверить до конца в эту отчаянную историю. Вот только что? По ходу спектакля возникают ассоциации с известными сюжетами пьес Гибсона: "Двое на качелях" (тут их трое, но они тоже словно балансируют на качелях, все зыбко), "Сотворившая чудо" (с той же слепотой), "Понедельник после чуда"... В спектакле слово "чудо" прозвучит робко и малозаметно. Рассказанный в пьесе случай с барсуками воспринимается как прямая аналогия истории героини. Животных, спасая от наводнения, извлекли из нор, переместили туда, где безопасно. Но глупые звери отчаянно помчались к старому своему жилью, навстречу беде. Молли - что те барсуки, такая же глупышка. В пьесе и спектакле многое буквально. Слова материализуются. Любила Молли плавать - и вот, пожалуйста, бассейн, даром что сухой. Вспомнила песню о листьях - и вот они уже шуршат под ногами. А вот что за этим? Иной раз ничего. Не оттого, что исполнители немастеровиты, просто им не хватает растерянности и безудержности. Сказанное менее всего относится к игре Т.Шестаковой. Она - исключение. До начала спектакля я обнаружила близ театра, тут же, на улице Рубинштейна, ирландский пивной бар под названием "Молли". Совпадение? А придя в театр, увидела в программке рекламный вкладыш, где сообщалось о том, что "Молли" - первый в Питере ирландский паб с 16 сортами разливного пива и блюдами европейской кухни по доступной цене. Также в рубрике:
|