Взгляд гетеры на Парнас

Точка зрения на жизнь изобразительного искусства

Татьяна РЫХЛОВА

Дело было под вечер, как раз в годовщину сталинских похорон. Случайно в тот день в редакции встретились несколько пожилых журналистов, которые издавна пишут об отечественном изоискусстве. Говорили о том, что теперь как-то скучно стало ходить на собрания наших художников. Однообразно все очень: идет конференция в многократно преобразованном МОСХе, или какое-нибудь заседание в недавно организованных художественных новообразованиях, или общаются некие представители творческих коллективов с каким-либо высоким начальством, речь идет об одном - дайте денег и, как в старой басне, сразу запляшут вокруг лес и горы. Тоска, одним словом.

Ну, конечно, по-стариковски и в связке с календарем попредавались и воспоминаниям. К примеру, о том, как легко было некогда пишущей братии, так сказать, "рецензировать" даже самые грандиозные экспозиции. Схема была отработана четко - словно иконописный канон. Сперва полагалось описывать все экспонаты с ликом вождя всех народов. Затем, покороче, - с вождем революции. Потом - то, что касалось революционных свершений. Следом шла тема труда, немного совсем - про счастливое детство; портреты героев и всяких ударников проходили отдельной строкой. Упоминались один- два пейзажа, воспевавших родные просторы, и на примере какого-нибудь изобильного натюрморта излагались суждения о торжестве социалистического реализма. Критика тоже считалась необходимой - для этого существовал бытовой жанр, где легко можно было клеймить и небрежность мазка, и другие черты формализма, можно было напомнить о том, что враги ищут лазейки повсюду, но при этом, конечно, не переборщить и закончить статью максимально мажорным финалом, лучше всего с выражением благодарности лично товарищу Сталину. Выбор фамилий художников тоже, естественно, не составлял затруднений - как правило, он определялся партийными, или, иначе сказать, компетентными органами.

Увы, тех журналистов-счастливчиков в основном уже нет. Теперешним старичкам время расцвета досталось сложнее: приходилось анализировать всякое и искать нестандартные формы приведения этих анализов к идеологическим требованиям очередного этапа истории или, иначе сказать, вкусам очередного верховного руководителя. Ну а при случае - поощрять и поддерживать комплиментами то, что виделось прогрессивным уже со своей колокольни.

Теперь - совсем худо. Говорят, журналистика - это вторая древнейшая из всех профессий, только на шаг позади проституции. Но кому отдаваться-то? "Генеральная линия" канула в Лету (ей туда и дорога!), "своя колокольня" - чья бы то ни было - неинтересна вообще никому. Да и с самой "колокольней" непросто: когда можно в творчестве все, что угодно, и борьба в этой рыночной вакханалии идет, в сущности, только за покупателя, пойди разберись, что считать "прогрессивным". Вот и грустят журналисты "изошные", плачут друг другу в жилетки при встречах.

Вроде бы только и остается - завидовать прочим коллегам. Им проще, конечно, даже на ниве культуры. То, скажем, в театре каком-то скандал приключился - значит есть тема для репортажа. То телевидение что-то такое покажет, от чего вся страна в изумлении, - тоже, стало быть, повод для обсуждения. То кто-то на ком-то женился, кто-то в подарок, как сувенир от щедрот почитателей, автомобиль получил, кто-то обкушался на презентации великосветской - публика жаждет подробностей.

А у художников что? Публики тут как таковой не имеется, есть лишь любители, знатоки и отдельные индивидуальные пользователи. Сами художники - натуры не слишком-то артистичные, скорее уж, рукодельные или ремесленные, по преимуществу тихие. На "линкольнах" не ездят, прилюдным рукоприкладством под объективом телекамер не занимаются, сидят в основном по домам, в мастерских, выставляют работы время от времени - каждый "сам за себя". Ну ходят на вернисажи друг к другу. Но тоже ведь тихо, без "презентаций", как правило. Коллективная жизнь и баталии организационного плана волнуют немногих: энтузиастов осталось - раз, два и обчелся, "деловых" - единицы. Да, они что-то там непрерывно переустраивают, кто-то в этом находит и способ помочь себе лично и быть, что называется, на плаву, кто-то (опять-таки тихо) ворует, но это действительно - очень немногие. Остальные же лишь иногда удивляются, как это в ходе организационного переустройства все вдруг куда-то вокруг "подевалось" - и газеты исчезли свои у художников, и поликлиника, на их средства построенная, и помещения разнообразные, и фонды запасников, да и выставок общих почти не бывает... Удивление, впрочем, гасится просто, и если находятся странные люди, которые эпизодически вяло бузят, то тематика этой бузы во всех случаях переводится в плоскость, которая тут обозначена в первом абзаце: вот как денег дадут, вот тогда... Тоска в самом деле, журналисту и правда здесь делать нечего.

Вот так, констатировав эту печаль, то есть ничем и не кончившись, разговор завершился. Наверное, где-то к подобным же выводам пришли также и критики-искусствоведы: их совсем уж не видно - не слышно в последнее время. Вероятно, сочли, что без привычных субсидий то, что виделось прежде искусством, уже как бы иссякло или хотя бы идет к деградации...

Но не довольно ли хныкать?!

Никакой добрый дядя не даст столько денег, чтобы стало возможно спонсировать всякую склонность к изобразительности, пусть даже и подтвержденную соответствующим образованием. Те дяди и тети, которые многие годы оплачивали благополучие прежних Союзов художников, делали это не ради того, что сами же, для приличия, пышно именовали культурой, - они выступали всего лишь нормальными рекламодателями. Только товар был на нынешний день уже неконкурентоспособный - "идеология" он назывался. И везде, где она "продается", за рекламу порядочно платят. А если лопнула фирма, платежей уже больше не будет - естественно! Да, непривычно сперва, неуютно. Но ведь есть же и что-то другое, помимо "рекламы".

Нескончаемые пертурбации и перемещения кресел в художественных организациях, равно как и наивные грезы о спонсорах-благотворителях, не дадут ничего без признания и осознания давно уже всем очевидного факта: художник у нас сегодня сменил не "заказчика" или "хозяина", он поменял "род занятий". Кстати -на более для себя органичный.

Далеко не случайно давно уже нет больших выставок, а если попытки и предпринимаются, то выглядят очень натужно: грандиозная выставка как одноразовое мероприятие по воспитанию масс стоит дорого и, главное, никому не нужна. Как самоотчет мастеров перед сотней-другой посетителей - тоже дороговато. А организованная как-либо иначе, она просто нелепа. И далеко не случайно реальные интересы художников переместились сегодня не на реанимацию так называемой творческой жизни в рамках крупных союзов да конфедераций, а на деятельность относительно небольших галерей, пускай еще очень незрелых по мировым меркам - вопрос тут не только сугубо коммерческий.

Просто художники возвращаются в свое первозданное состояние. Отнюдь не горланя с каких-то подмостков, они просто пытаются строить искусство на классической, в сущности, ниве персонифицированного и "долгоиграющего" употребления. Портреты "для выставки" - это, в сущности, нонсенс. Картина-агитка - есть изобретение идеологии (даже если картина хорошая), картина, лежащая где-то в запаснике (даже великое произведение), - есть только гибнущий хлам; картина, живущая в чьем-либо доме (даже очень плохая картина), - есть норма. Не считая музеев, куда попадает лишь "самое-самое", по сути единственная. Та самая норма, исходя из которой, наверное, стоит и видеть задачи художника в обществе, и что-либо переустраивать в формах его профессионального бытования.

Галереи, салоны, отделы универмагов и мебельных магазинов, павильоны на ярмарках и разного рода базарчики изопродукции, разумеется, никогда не заменят того, что несет в себе профессиональная творческая организация вроде Союза художников. И организации этого типа, в свою очередь, не разновидность торговых. Только ведь и не альтернатива! Профессиональные объединения - это что-то вроде Парнаса: не место, где кто-то "работает", а обиталище муз. В идеале, наверное, - что-то такое, что, как говорится, отслеживает и аккумулирует нечто действительно творческое и по- настоящему эстетически ценное в сфере... простите, всего лишь художественных "услуг" населению, обществу, конкретному пользователю. Из этой аккумуляции, собственно, и только отсюда, появляется то, что действительно может именоваться искусством. Прочее все - от лукавого.

Что же касается журналистов да критиков-искусствоведов, то из почти проституток при идеологических ведомствах им неизбежно придется преображаться если не в экспертов- консультантов, то хотя бы в "гетер", способных стать для реального адресата искусства квалифицированным сопровождающим по лабиринтам арт-рынка, с его бесконечным многообразием и, соответственно, качественной неоднородностью. Прочее все - от лукавого тоже.

ПАЛИТРА

• Взгляд гетеры на Парнас
  Точка зрения на жизнь изобразительного искусства
• И сущего всего секрет...
  Дебют Ольги Трапициной в Москве
• Госпожа оформитель
  Мир, собранный из лоскутков
• Что там, за горизонтом?
  Работы Александра Павлова в выставочном зале "Беляево"
• Акварель "по-королевски"
  Выставка в галерее "Чертаново"