Герой неопределенного времени

Блуждающая звезда - Александр Феклистов

Елена ЩЕУЛОВА

На мой взгляд, он - идеальный Гамлет. Он был бы лучшим Гамлетом именно сейчас. Он сыграл бы неспособность к активному действию при полном понимании его необходимости. Он сыграл бы трагическую созерцательность, которая не вина, а беда, потому что он, Гамлет, - не конформист, а ему на плечи падает непосильная ноша - измениться вместе со временем и действовать по его законам.

С одной стороны, Феклистов - яркий представитель нашего времени, прямо-таки его олицетворение, когда основным нашим чувством является растерянность перед открывшейся бездной упущенных перспектив, и одновременно герой 80-х - времени столь близком, в плане математическом, сколь и отдаленном в эмоционально-эстетическом.

Как это ни парадоксально звучит в разговоре о 80-х, когда, по отзывам обиженных, вроде бы и тому не давали работать, и этого незаслуженно изгнали, но в то же время, оказывается, можно было делать себя самим. Мы хотя и жили в культурной изоляции, государство все же маленько денег давало, вследствие чего мы были отгорожены от "мира чистогана", как овощи в теплице от бушующей за ее стенами стихии, и потому все же худо-бедно, но самовыражались, хотя бы в борьбе с безграмотными министрами культуры и "нечистыми" рангом пониже. Весь творческий путь Александра Феклистова и его ровесников, сокурсников, друзей, коллег - Р.Козака, Дм.Брусникина, П.Каплевича и др. - до середины 90-х был именно таким. Они были молоды, очень молоды, честолюбивы и делали себя.

...В начале 70-х грезивший о сказке, о кукольном театре и не знавший об издержках театрального процесса Александр Феклистов пришел в студию Вячеслава Спесивцева, где начинали те, которых мы сейчас знаем как признанных мастеров сцены. Проработал там шесть лет. В одном из интервью Феклистов подсчитал количество спектаклей, сыгранных за это время, оказалось - 500. Прекрасная школа для молодого актера, первая, хотя и не последняя. Но именно там сформировалось его актерское мироощущение, та удивительная внутренняя пластика, которая по мере наработки вспомогательных, технических приемов становилась все виртуознее и позволяла передать такие нюансы душевной жизни играемого персонажа, которые невозможно порой объяснить и понять на уровне головном, интеллектуальном, а можно только почувствовать.

Студия Спесивцева была родным домом, лабораторией, где развивались актерские индивидуальности и уход из которого расценивался как предательство.

Была Любовь. Пока девочки и мальчики не превратились в крепких профессионалов, которые исчерпали свои отношения с Alma Mater и которым захотелось, как говорится, "и людей посмотреть, и себя показать".

Феклистов ушел от Спесивцева, и дальше был период под названием "приходите завтра". Феклистов был отвергнут всеми театральными институтами Москвы. Но через год он все же поступил в Школу-студию МХАТа на курс Олега Ефремова. Можно сказать, что это была Судьба. Потому что педагогом по мастерству актера был Андрей Мягков. Актер, сконцентрировавший в себе все лучшее, что могла дать школа психологизма. И если психологизм Мягкова был вполне реалистичным, потому что его герои жили в своей эпохе, им было в ней удобно и в общем-то она была адекватна их поведению, то в основе психологизма Феклистова лежит острый гротеск, потому что Феклистов увеличивает одну важную черту своих героев, определяющую всю их жизнь, - их чудаковатость. Их нелепость, ненужность в чуждой им среде, их нежелание и неумение в нее вписываться и наивное ожидание, что все, может быть, еще вернется.

Учеба в Школе-студии МХАТа - воплощение традиции, куда с Ефремовым вошла еще и атмосфера "Современника", уже казалась молодому артисту анахронизмом. Как всегда в молодости, хотелось все изменить, переделать, о чем сейчас артист, естественно, вспоминает с иронией, хотя в общем-то юношеский максимализм - неплохое качество, тем более так же быстро излечим, как и сама молодость. Но об этом никто почему-то не хочет помнить, сурово хмурясь и пресекая вольномыслие в корне. Вот и Ефремов сдержал юношеские стремления к реформам безапелляционной фразой: "Вы сначала Розова научитесь играть". Сейчас Феклистов считает, что Ефремов был прав - всегда нужна крепкая профессиональная база, на основе которой можно экспериментировать сколько заблагорассудится. Важно только, чтобы реализм не превратился в монстра - всезахватывающий штамп, который заставляет забыть, что в искусстве все же должно присутствовать иррациональное. Это-то, несмотря на реалистическую школу, всегда было в Феклистове, и он ждал, хотел сыграть что-нибудь более значительное, чем те роли, которыми его в течение шести лет изрядно баловал МХАТ.

Р.Козак и А.Феклистов поставили "Эмигрантов" С.Мрожека в студии "Человек", и это сразу же стало событием, сдвинув с мертвой точки театральную общественность и самих артистов. Потом была знаменитая постановка "В ожидании Годо", и о Феклистове заговорили как об актере с "искрой Божьей", актере необыкновенной психологической достоверности в изображении простого чувства, жеста, исходящего прямо из глубины существа его простодушного Диди с грустной улыбкой белого клоуна, в нелепейших ситуациях сохранявшего внутреннее достоинство и поразительную душевную красоту.

Закончилось сотрудничество с "Человеком" так же внезапно, как и началось, по целому ряду причин как творческого, так и материального порядка. Команда Козака ютилась по разным театрам и всюду была чужой. В итоге каждый стал самовыражаться самостоятельно. Правда, был еще козаковский "Маскарад" с Арбениным-Феклистовым, о котором, как и об "Эмигрантах" и о "Годо", остались лишь воспоминания.

Со времени ухода из МХАТа у Александра Феклистова началась судьба звезды-одиночки, все больше появляющейся в антрепризах.

Был нашумевший "Нижинский" - спектакль-эмоция, спектакль - обнаженный нерв, спектакль - выплеск энергии трех талантливых людей: Меньшикова, Феклистова и Каплевича.

Был "Башмачкин", интересный прежде всего по четкости пластического рисунка роли - слов-то не было, был только Человек - логическое продолжение Вещи, Человек-рефлекс - Акакий Акакиевич. Он родился на свет одаренным и свободным, но в уродливых условиях изменился, как в кривом зеркале, гротескно сконцентрировавшись в одной виртуозной способности к переписыванию.

Прослеживая театральную карьеру Александра Феклистова, можно отметить одну интересную особенность, которая заключается в том, что стилем существования артиста в театре является краткосрочная антреприза, работа с узким коллективом единомышленников, с которыми его соединяют узы давней дружбы. Они предпочитают, чтобы спектакль вспыхнул, как ракета, а затем бы быстро исчез, оставшись лишь ярким воспоминанием в жизни театралов, не успев надоесть. Я сказала ему об этом, но он ответил, что нет, ничего подобного: в этом нет никакого расчета, это получалось само собой, и закономерность эта случайна.

Феклистов - звезда одинокая, заставляющая вспомнить домхатовскую историю русского театра с его звездами-гастролерами, которые предпочитали подчиняться одному лишь голосу своего таланта и не признавали над собой никакого режиссерского диктата. Хорошо это или плохо - вопрос открытый.

Как человек Александр Феклистов не менее интересен, чем как актер. Настоящий интеллигент - уходящий тип. Необычайная открытость при непоколебимом внутреннем суверенитете. Внешняя ровность и даже какой-то флегматизм при, несомненно, богатой, но оберегаемой от посторонних эмоциональной жизни. Полное отсутствие снобизма. Он не завистлив и не суетен. Его стиль - благородство и бескорыстие состоявшегося профессионала. Он рассматривает театр прежде всего как средство самопознания, третий глаз, позволяющий расширять возможности видения мира, выходя за рамки обыденного сознания. Не зря же он, говоря о своей работе, часто упоминает Гротовского. О себе Феклистов, видимо, говорить не очень уж любит, предпочитает рассказывать о себе языком своих ролей. Он ходит в театры, отслеживая новые концепции, новых людей, талантливую молодежь. И каким бы грустным ни казалось сейчас общее положение вещей, все же возникают иногда, по его мнению, то здесь, то там талантливые индивидуальности. Одиночки, подобные ему самому, к которым все же прислушиваются в театральной среде, как к камертону времени. Таковым, по мнению А.Феклистова, является сейчас в нашем театре С.Безруков: "Двадцать три года человеку, а он уже все умеет".

Вокруг Феклистова нет той шумихи, что сопутствует обычно славе театрального премьера, и газетчики не стремятся зафиксировать малейший его шаг.

Вы еще можете увидеть Александра Феклистова в "Любви в Крыму", спектакле МХАТа, играемом один раз в два месяца, в "Женитьбе", идущей достаточно регулярно в Театре Станиславского, в совместном проекте "БОГИСа" и театра "Торикос" - спектакле "Не могу представить, что будет завтра", время от времени появляющемся на разных подмостках. И если вы вдруг попадете на эти спектакли, то поймете, что, несмотря на все достижения в области подражания Бродвею на сценах "Сатирикона" и "Ленкома", несмотря на то, что все вокруг выбирают "Пепси", сериалы и "Европу +", непременно восхищают умный взгляд и грустная улыбка Александра Феклистова.

Его творческий потенциал очень высок. Он не растрачен сиюминутностью. Феклистов может играть все: от Шекспира до Хармса.

Когда же и где мы все-таки еще увидим его? Надеюсь, что все- таки в "Гамлете". За чем же дело стало? Дело за малым: кто бы предложил.

ТЕАТР

• Герой неопределенного времени
  Блуждающая звезда - Александр Феклистов
• Стоит ли свеч игра с архангелами?
  Итальянский режиссер Джузеппе Шкембри в Москве