Перед восходом солнца

Прогнозы сдержанного оптимиста

Алексей ЗВЕРЕВ

В далекие уже времена шел на сцене известного столичного театра спектакль по современной пьесе анекдотически нелепого содержания. Актеры, пытаясь скрыть несостоятельность драматургии, изощрялись кто как мог - вставляли мимические сценки, паясничали, почти откровенно издевались над автором. Под конец, закрашивая глупость лучезарной развязки, режиссер выстроил персонажей у рампы, а из динамиков грянул шлягер про птицу счастья завтрашнего дня. Жидкие аплодисменты перекрывались оглушительными заверениями, что "завтра будет лучше, чем вчера".

Каждую осень появляется чувство, что мы вроде горстки зрителей того унылого представления, торопившихся к вешалке под бодрые прогнозы на ближайшее будущее. В отношении состояния театра прогнозы сбываются хорошо если на четверть. Но по-прежнему ждешь удивительной птицы, которая вроде бы подлетела совсем близко. Еще самую чуточку, и театр ухватит ее за хвост.

Последний московский сезон, кажется, сделал эту уверенность почти всеобщей. Понятно, отчего. Театры (не все, но большинство) были переполнены, хотя еще исправно работали все двенадцать телеканалов, а на книжных развалах высились горы марининых-малышевых-серовых. Да и цены на билеты становились все серьезнее, а благосостояние граждан не то чтобы росло.

Ставили режиссеры с европейскими именами: Доннеллан, Стуруа, Туминас - разве не событие? Были звездные спектакли и звездные роли, были яркие юбилеи и долгожданные новоселья. В общем, прожит театральный год. Не забывая о длинном перечне ушедших навсегда, все же так и тянет назвать этот год прекрасным. Или почти.

Но, пожалуй, такое ощущение по преимуществу создано тем, что в начале сезона и в самом его конце было два восклицательных знака - "Черный монах" К.Гинкаса, "Одна абсолютно счастливая деревня" П.Фоменко - спектакли, которые критика, почти без исключений признала крупными удачами. И две эти ярко светящиеся точки радужно озарили весь простирающийся между ними пейзаж. А пустоты, провалы, бесцветная гладь - все это как-то отошло на задний план, выветрилось из памяти.

Опытные люди умеют по закату солнца почти безошибочно определить, какой будет погода с утра. Последний закат был ослепителен: помимо "Счастливой деревни", еще и "Контрабас" в Сатириконе с блестящим К.Райкиным, и "Шейлок" в "Et Cetera", где А.Калягин сыграл свою лучшую роль за последние годы, и необычная, изящная "Кабала святош" с мощным С.Арцибашевым на Покровке... Теперь, перед восходом, - сезон ведь еще впереди - очень хочется верить, что не заглохнет эта покоряющая мелодия настоящего театра. А если будут поначалу тучи, то потом непременно разгуляется.

Скверно, если выяснится, что это опять иллюзия, возвышающий обман, который склоняет забыть про тьму низких истин. И чтобы возвращение на землю не оказалось уж слишком травмирующим, стоит, наверное, вспомнить, что минувший сезон не разрешил, не сгладил остроты многих проблем, которые существуют не первый год. И никуда, конечно, не исчезнут в сезоне открывающемся.

Вот, может быть, самая из них наболевшая: бесцветное существование некоторых театров с блестящей историей. Если хоть что-то сдвинется тут к лучшему, сезон войдет в историю не только оттого, что им открывается новое тысячелетие, а и оттого, что к примеру, в Театре сатиры или в Театре им. А.С.Пушкина, или на Малой Бронной произойдут какие-то заметные сдвиги в сторону осмысленной творческой жизни.

Поводы помечтать об этом вроде бы есть. Один "академический заповедник" (как говаривал язвительный Николай Акимов) пригласил талантливого, современно мыслящего режиссера (С.Женовач в Малом театре ставит с молодыми актерами "Горе от ума"). Второй объявил программу разнообразных экспериментов с классикой от Достоевского до Бергмана (Вахтанговский театр). В третьем (во МХАТе им.Чехова) - новый руководитель О.Табаков, и, значит, грядут неизбежные перемены.

Бог в помощь. Однако пока все остается в стадии предположений и ожиданий. И есть "заповедники", откуда, судя по предсезонным анонсам, вовсе не потянуло свежим ветром. Новые спектакли, разумеется, будут и там, как были они в минувшем году. Скорее всего, вызовут они довольно вялую реакцию, которая давно стала для таких театров привычным делом и точно бы вовсе не задевает их угасшее самолюбие.

Такое чувство, что к прорыву, собственно, никто и не стремится. Мыслят очень прагматически: зал полон - еще бы он не был полон, когда в программке актерские имена, известные и старым, и юным. Пьесу, пусть пустоватую и пошловатую, принимают живо - велика беда, что два дня спустя с трудом могут вспомнить, в чем там дело. Жизнь вроде бы кипит, и хотя на самом деле это покачивается мертвая зыбь, уже перестали замечать, что в королевстве неладно. По крайней мере обходится без штормов, без крушений - чего же еще?

Когда месяца два назад критики подводили итоги и намечали перспективы (причем царил не очень привычный энтузиазм), эта тема как-то не возникла. Но вернуться к ней придется почти наверняка. Уж очень обыкновенной практикой сделалась - и никто не собирается с нею расстаться - откровенная эксплуатация популярности известных артистов, на которых, что называется, выезжают, подобрав какую-нибудь тривиальную комедию, желательно итальянскую (на них теперь отчего-то особенный спрос). Огорченных тем, что творческий уровень при этом стабильно и угрожающе снижается, утешают знакомыми рассуждениями: жизнь, дескать, и без того тяжела, надо расслабиться, просто полюбоваться замечательными артистами. Вот они опять доказали, что есть еще порох в пороховницах.

Замечательные артисты меж тем не молодеют, да и пороха в общем-то запасено не на века. Невыносимо видеть, до чего бездумно он расходуется. И есть ведь не менее замечательные артисты, которым порох не дают потратить хоть на какую-нибудь слезливую мелодраму про добродетельную содержанку, эти артисты просто ничего не играют сезон за сезоном: И.Розанова и О.Янковский в Ленкоме, Евг. Лазарев в Театре Моссовета, Н.Маркина - вообще ушла в никуда. А когда в последний раз мы видели прославленный актерский ансамбль Таганки? Но еще больше актеров, о ком сезон за сезоном тянется: перспективные, даровитые - и понемногу затухает, потому что в "заповедниках" эти даровитые разве что промелькнут с двумя-тремя репликами два-три раза в сезон, да и то во втором, если не в третьем составе. А там и вовсе куда-то сгинут - профессию что ли меняют? - остается только уговаривать себя, что талантами Россия никогда не оскудеет. Известно ведь, щедрая душа.

Были (впрочем, так почти каждый год бывает) яркие выпуски московских театральных училищ, были прелестные дипломные спектакли - особенно запомнилась легкостью и остроумием "Зойкина квартира" в Щепкинском. Глядя на этих ребят, которым природа и педагоги дали так много, все время приходилось заглушать тревогу: многие ли из них получат шанс себя осуществить? Или тоже, помыкавшись в массовках, уйдут в краснодеревщики, рекламные агенты, дикторы на стадионах? Так ведь и случилось со многими, кто недавно тоже выходил на учебную сцену с горящими от волнения щеками и верил, что непременно будет замечен и востребован.

Перед восходом солнца обычно охватывает нервная дрожь - не от холода, а от нетерпения скорее увидеть, каким же все-таки будет начинающийся новый день. Перед началом сезона тоже есть это нетерпение. Тянет помечтать, пофантазировать. А вдруг?

А вдруг этот сезон обойдется без пошлостей под прикрытием классики, которую доморощенные колумбы с дипломами режиссерского факультета немилосердно корежат, уверяя, что это вот и есть настоящий Шекспир, или Софокл, или Чехов?

А вдруг станут не просто цитировать при случае, но действительно примут как аксиому установленное Анатолием Эфросом правило: "Спектакль - это тонкая музыка, а не бренчание на рояле", - и перестанут так уж лезть в глаза дешевые приемы, заезженные трюки, с нажимом повторяемые "убойные номера", которые давно бы пора списать в порядке инвентаризации?

А вдруг театры опомнятся от повального увлечения модными западными авторами (или хоть вникнут в качество переводов и прислушаются, какой текст им подсовывает шустрый переводчик, уверяя, что это и есть самый доподлинный Теннесси Уильямс, он же Жан Ануй, он же Сомерсет Моэм - по-русски никакой разницы)? Вдруг они вспомнят, что и помимо ставшего модным Леонида Андреева, есть большая русская драматургия уходящего века - Гиппиус, Набоков, Гумилев, Зайцев? И что давным-давно в Москве не ставили (при этом рассыпаясь перед ними в комплиментах) ни Володина, ни Вампилова. И что с завершением Пушкинского года не заканчивается присутствие Пушкина в русской духовной жизни.

А вдруг в московской критике атмосфера на годы затянувшегося скандала и поиска сенсаций из числа тех, что прежде обсуждались на кухне коммуналок и на вечерних посиделках у подъездов, сменится не то чтобы доброжелательством, но просто духом профессионализма? И жадный интерес к Москве закулисной ("А в песенке поется про то, кто с кем живет", как было замечено в одном театральном капустнике) уступит место нормальному интересу к театру как таковому. И перестанет считаться подвигом сродни деянию русских женщин, воспетых Некрасовым, поездка куда-нибудь в Отрадное, где, между прочим, есть очень любопытный театр МЕЛ. И будут не просто упоминать через запятую, а серьезно оценивать, когда они этого заслуживают, спектакли не только тех, кто вечно на виду, но и других, вечно игнорируемых и недооцениваемых? Вот хотя бы "Долетим до Милана" в Театре им. Гоголя (первое название, пришедшее на ум) заслуживает внимания куда больше, чем иные раскрученные премьеры.

А вдруг...

Но довольно, ведь скорее всего никаких "вдруг" не будет. Пройдет обычный сезон со скромными радостями и предсказуемыми разочарованиями, с нечастыми взлетами и рутинными буднями. Надо же смотреть на вещи реалистически.

И все же, все же так хотелось бы верить, что будет лучше, чем вчера.

ТЕАТР

• Перед восходом солнца
  Прогнозы сдержанного оптимиста
• АНАТОЛИЙ ПРАУДИН: " Мы - партизанский отряд"