Война за родовые гнезда

Идет в России беспощадно, но бессмысленно

С РЕСТИТУЦИЕЙ

Анна МАРТОВИЦКАЯ
Фото О.КУДРЯВЦЕВОЙ

Законная собственность Е.Филатова (дом в Молочном переулке)

Еще недавно понятия "собственник" или "недвижимость" были нашим гражданам незнакомы, во всяком случае, в полном объеме и в точном смысле слов. Теперь обладателями солидных особняков стали все, у кого нашлись деньги для масштабного строительства. В начале 90-х их назвали новыми русскими. Тогда же в постсоветской России обозначилась еще одна категория граждан, претендующих на особняки и имения. Потомки дореволюционных владельцев заводов, газет, пароходов бросили все силы на борьбу за реституцию.

Художник Евгений Филатов проживает в маленьком деревянном доме в Молочном переулке в Москве. Он правнук последнего дореволюционного владельца этого здания - крупного мануфактурщика Таля, который в 1912 году приобрел в районе Остоженки пять домов. Все они были экспроприированы советской властью, и до наших дней сохранился лишь этот особнячок. Евгений в нем вырос, женился, теперь воспитывает собственных детей. Художник свято убежден, что имеет все законные права на свой дом: в его архиве хранится подлинная купчая 1912 года.

Но дореволюционные документы - сами понимаете... Еще в середине 80-х годов дом собирались сносить по причине его ветхости. Филатов свое родовое гнездо сумел отстоять, а вот многие памятники деревянной Москвы исчезли безвозвратно. В 90-е на кусочек исторического центра столицы нашлось множество претендентов. Вначале Филатова просили выехать с миром: мол, реконструировать дом надо, а то развалится. Евгений ответил: свой дом я буду латать сам. Тогда "доброжелатели" устроили поджог, и дом почти четыре года простоял без крыши. Чтобы спасти его и оградить от посягательств, художник надстроил чердак и заключил договор аренды на 10 лет с иконописной мастерской "Канон". Реставраторы оплатили ремонт крыши и замену ветхих перекрытий и теперь живут с Филатовым мирным колхозом. А угрозы продолжают поступать.

На языке права случай Филатова называется "непрерывная связь со своей собственностью". Для российской реституционной практики он является большой редкостью. В Москве, например, нашлось всего три семьи, которые проживают в домах, принадлежавших непосредственно их предкам. Скорее всего, в 1929 году, когда был принят декрет о выселении домовладельцев, до них просто руки не дошли.

Дом Федоровых до недавнего времени находился в Фурманном переулке. Имелись соответствующие завещания деда и отца. Городские власти на словах обещали наследнику Георгию Алексеевичу, что никогда не выселят его из родового гнезда. Наоборот, расселят остальных жильцов, отреставрируют дом и передадут его Федоровым в собственность. За это, согласно устной договоренности, надо разместить в мансарде определенную коммерческую фирму, а в цоколе оставить булочную. Примерно через полгода приехали "крутые" ребята и потребовали немедленного выселения. Когда хозяева отказались от "предложения", на них подали в суд о принудительном выселении. Рассмотрение дела проходило без ответчика, то есть фактически незаконно - Георгий Алексеевич лежал тогда в больнице после микроинсульта. Решение, как несложно догадаться, оказалось не в его пользу. Теперь семья Федоровых живет совсем в другом районе столицы, а их дом в Фурманном переулке разобрали.

Собственный дом пока еще есть у семьи Ждановых. Они живут в крошечной деревянной хибаре на шумной Большой Тульской улице. Такие дома в 1920-е годы не национализировались, поскольку были слишком маленькими и не обещали государству дохода. Сегодня, когда в районе Варшавского шоссе строят Третье транспортное кольцо, именно ликвидация дома могла бы принести городу немалую пользу. Ждановы согласны были уступить властям свой участок за определенную сумму. Но власти, как известно, не любят платить за то, что, как им кажется, могут получить даром. Чтобы объяснить ситуацию подоходчивей, Ждановым отключили электричество, отказались подводить водопровод и газ. Вокруг их жилища днем и ночью идут строительные работы, и участок, отрезанный от всех дорог, совершенно обесценился.

Несколько лет назад права на собственность своих предков самым решительным образом заявил князь Мещерский. Он приехал с Украины и просто-напросто занял подмосковное имение Алабино. Не так уж много сохранилось от его фамильного наследия: разрушены главный дом и два флигеля. В двух оставшихся князь поселился сам и открыл музей. По старинной народной традиции, экспозицию быстро подожгли, но князь спас большую часть коллекции, пожертвовав машиной. Каждое лето в Алабино приходит "Добровольческий корпус", и тогда Мещерский спокоен за свое имущество. Но вот каждую зиму он всерьез опасается за себя и доставшиеся "по праву истории" флигели.

Борьбу за фамильную недвижимость наследники начинают с обращения в Лигу защиты прав собственников. Рассказывает ее председатель Алексей Фирсанов: "Главная задача нашей внесословной организации - добиться признания прав всех настоящих собственников. Под ними я подразумеваю всех, кто Конституцией 1918 года был назван нетрудовыми элементами и лишен избирательных прав. У них отобрали не только жилые дома, но и фабрики, доходные дома, рестораны... Сейчас лига ведет около ста судебных дел по возврату этих объектов наследникам".

На первых порах желающих вернуть собственность было гораздо больше. О своих правах на памятники архитектуры заявили практически все члены Российского дворянского общества, Общества мещан, Российского купеческого собрания, Общества коренных москвичей. Но постепенно, осознав, что традиции будут возрождать избирательно, многие добровольно отказались от своих претензий. Между тем подоспел и Закон о приватизации. В нем черным по белому записали: новые правила не распространяются на бывших домовладельцев. Приватизировать можно было ровно столько метров "исторического" жилья, сколько владелец занимал на момент принятия закона. Впрочем, изучая опыт реституции в соседних прибалтийских странах, особо переживать по поводу неторжества исторической справедливости не хочется. Конечно, хорошо было бы, если бы государство могло финансово компенсировать утрату собственности потомкам. Неплохо, если бы потомки могли вложить средства в реставрацию своих владений. Но таких возможностей нет ни у государства, ни у потомков. Так что статус-кво - это нормально.

Хотя реституция в новейшей российской истории все же имела место. Праправнук Льва Толстого Владимир живет в имении великого предка в Ясной Поляне, где работает директором музея. В бессрочное и безвозмездное пользование известный актер Александр Пороховщиков получил дом своего деда. Правда, тот еще до революции успел продать этот особняк совершенно посторонним людям, но власти закрыли на это глаза. Самый известный чайный магазин в Москве, что на Мясницкой улице, был передан наследнице купца Перлова Жанне Юрьевне Кирдбая. Эта сделка принесла немалую выгоду городу: Жанна Юрьевна, по слухам, выложила за дом от 400 до 700 тысяч долларов. "За чисто символические деньги" приобрел фундамент родного имения и сын Владимира Набокова Дмитрий. Теперь он создает там музей. Бывшему партизану, а ныне писателю Платону Афанасьеву удалось взять в аренду владения своей бабушки в Псковской области. Литератор надеется основать в имении прибыльный конный завод и обеспечить своим потомкам славное будущее.

Любопытно, что вопрос о передаче имения решало общее собрание колхоза имени большевика Любимова, который располагался на этой немалой (708 га) территории. Проголосовали все "за". Сразу после этого колхоз самораспустился.

КОММЕНТАРИЙ

Сергей ЛЕОНОВ, начальник отдела перспективного развития и комплексных программ Главного управления охраны памятников г. Москвы:

- Для того чтобы механизмы реституции заработали в России, необходимо политическое решение самого высокого уровня. Я не думаю, что подобное решение когда-нибудь будет принято. В 1920-е годы собственность утратили абсолютно все граждане России: и богатые, и бедные. С тех пор прошло столько лет, что даже как-то глупо говорить о возвращении отдельным лицам отдельных зданий. Возникает вопрос: почему им, а не кому-то еще. Многие другие россияне, считающие себя наследниками славных фамилий, не просто обидятся, но могут поднять волну протеста. Да, в Москве потомкам бывших собственников были переданы некоторые объекты. Но обращаю ваше внимание: никто из них не получил дома, во-первых, даром, а во-вторых, в собственность. Факт родства учитывался при выборе арендатора, способного содержать памятник архитектуры в порядке, производить необходимые работы по реставрации и приносить городу определенный доход.

С РЕСТИТУЦИЕЙ

• Война за родовые гнезда
  Идет в России беспощадно, но бессмысленно

С ФИЛАНТРОПИЕЙ

• Вы меценат или благотворитель?
• Изменим имидж бизнесмена
  О спонсорах театрального фестиваля
• Иркутская история
  В 2001 году премией "Золотая Маска" за поддержку театрального искусства России награжден губернатор Иркутской области Борис Александрович Говорин