Балкон Джульетты, пролетка Чичикова

Выставка "Итоги сезонов. 1992 - 1995". Художники театра

Алла МИХАЙЛОВА

Сегодня часто слышны стенания по поводу кризиса современного театра. Еще чаще вопиют о кризисе режиссуры. Не встречала пока утверждений о кризисе сценографии (наверняка будут). Но выставка московских сценографов в Малом Манеже зримо свидетельствует: кризисом не пахнет. Перед нами живое, сильное, разнообразное искусство. Да, действительно, радикально новых идей не появилось (как нет их и в мировом театре). Нет и единых мощных направлений (таких, каким в 60 - 70-е годы была "единая пластическая среда"). Но нет и ощущения усталости, исчерпанности.

Есть ситуация конца века. Как и в конце XIX столетия - некая калейдоскопичность художественной картины мира, дробность, осколочность. Ситуация свободы выбора - учителей, направлений, эпох, принципов. Прежняя целостность разбита, новая многократно усложнена, с трудом усваивается сознанием. В сценографии сложность удваивается самим положением этой самостоятельной субстанции, расположившейся на границе между театром и пластическими искусствами, отзывающейся на происходящее по обе стороны пограничной полосы и влияющей на сопредельные территории. Осколочность художественной картины мира, отсутствие "главного направления" свойственны не только нашей сценографии, что продемонстрировала и Пражская квадриеннале-95. В России же общая ситуация конца века наслоилась на тектонические сдвиги и потрясения последних десяти лет во всех сферах жизни. Но в России же, в российской сценографии есть нечто, препятствующее разрушению целостности, сближающее полюсы. И это нечто - Школа. Вернее, комплекс школ, возглавляемых ведущими мастерами нашей сценографии, отличающихся методиками преподавания, но дающих крепкий профессиональный фундамент, хорошее изобразительное мастерство. На этой выставке работы учеников М.Курилко, В.Левенталя, С.Бархина, О.Шейнциса, Т.Сельвинской расположены рядом с произведениями учителей и наглядно показывают как продолжение традиции, так и переосмысление ее.

Мастера старшего поколения демонстрируют завидную творческую силу. Рядом с известными работами М.Курилко впервые увидела макет к "Отелло" (Владикавказский драматический театр) - на старинной географической карте стоят маленький театрик и одна ширма. Сквозь портал этого театра можно увидеть шекспировский мир - насквозь. Его (театрик) можно взять и перенести на площадь. В нем заявлена необходимость крупной, страстной актерской игры. И красив он очень, этот маленький макет. И поставлен хорошо.

Работы С.Бархина демонстрируют протеизм художника, неожиданные решения пространства. Очень захотелось увидеть "Макбета", которого С.Бархин делал в Хельсинки с К.Гинкасом. Такого праисторического "Макбета" никогда не приводилось видеть, такого грубого естества, изысканно поданного в макете.

И еще один из учителей - О.Шейнцис. Элегантный зеркальный макет к "Варвару и Еретику" соседствует с "формулой Шекспира" - иначе не назовешь необыкновенно простую и таящую бесконечные композиционные и смысловые возможности установку к пьесе Г.Горина "Чума на оба ваши дома". Увы, неосуществленную. А как бы хотелось увидеть ее в живом спектакле...

Д.Боровский не занимается педагогической деятельностью (к сожалению). Но влияние его на творчество современных сценографов общеизвестно. Своим учителем его называют даже весьма далекие от него художники. На выставку Боровский дал лишь один макет - к пьесе А.Галина "Аномалия" (театр "Современник") - пронзительно организованный конфликт между формой и фактурой: мощные формы некоего оборонного сооружения и безжалостно проржавевший металл. Образ прогнившей мощи, бессильной силы.

На этой выставке иные макеты впечатляют более, чем спектакль. Так, особо хрупким, отстраненно-холодным и очень красивым предстает макет к "Горе от ума" Б. Мессерера. Может быть, потому, что экспонирован в инсталляции со знаковыми для этого мастера граммофонами.

Но так или иначе самым главным, самым сильным впечатлением "Итогов сезона" было ощущение, что на российских сценах идет множество интереснейших спектаклей - таково качество предложений сценографов. Очень хочется знать, например, как реализован в Красноярске "Бал-маскарад" Верди, "атмосферические" эскизы декораций и великолепные групповые эскизы костюмов к которому дала Т.Спасоломская. И про многое хочется узнать. Но есть подозрение, что до уровня предложений художников дотягиваются лишь немногие спектакли.

Среди них - постановки Ю.Устинова, которые довелось видеть. Устинов мыслит цветом, сложными колористическими гармониями, которыми способен выразить философские категории библейского масштаба ("Фауст"), создавать обаятельные образы национальной мифологии ("Сказка о царе Салтане"), свободно парить в пространстве французской живописи конца XIX века ("Богема"). Соотношение сценографического предложения и реального спектакля - этот вопрос возникает и около работ В.Арефьева. Когда речь идет о совместных работах с А.Тителем ("Эрнани") или Д.Брянцевым ("Укрощение строптивой") - здесь воздействие художника возрастает на сцене. Но вот перед нами эскизы Арефьева к чеховскому "Иванову" ("Содружество актеров Таганки"). О, если бы реальная жизнь спектакля впитала в себя хоть часть той нежности, той мерцающей, обволакивающей атмосферы, которой отмечены эти листы!

Узнаваем С.Бенедиктов, его сдержанно-лирический тон, негромкий, но явственно индивидуальный, его личная поэтика театра, где игровое начало погружено в настроение, навеянное автором. Пример тому - эскизы, макет, раскадровки к "Отцам и детям" (Рейкьявик) или фантазии на темы гоголевских персонажей к балету "Невский проспект". А листы И.Попова, напротив, отмечены разнообразием идей и манер, соответствующих режиссерским задачам и непохожести площадок, на которых работает художник, от комнаты до природного объекта.

И вновь возвращаешься к собственно художественному качеству экспонатов. Трудно вычленить кого-то - отменных работ действительно много. И не похожих по школе, манере, традициям. Необычный ракурс в эскизах О.Кулагиной к "Дяде Ване" и "Тойбеле", стремление к крупному плану, живописный темперамент, а главное - ее видение пьесы, ради которой родилось все это. И подчеркнуто графичный А.Боровский, словно бы пересказывающий свои спектакли, черпая силу в воспоминаниях об искусстве 20-х годов или современных арт-явлениях, близких им. Или И.Акимова, сильная и странная живопись которой к спектаклям Омской драмы выдерживает соседство с произведениями такого уникального мастера, как покойный Ю.Кононенко.

Всем известно, что макеты делает макетчик, не сценограф (он заказывает, наблюдает, редактирует). Но некоторые макеты производят впечатление подлинно авторских работ, воплощают не только идею художника, пространственное решение спектакля, его стиль, но словно бы несут отпечаток руки художника, его дыхания. Таковы, к примеру, макеты В.Архипова ("Балаганчик", "Свадьба") или К.Данилова ("Гамлет", "Датская история"). Речь не только об искусности и точности перевода эскиза в макет, но о глубине и точности замысла, выражающего индивидуальность художника, о его "чувстве пьесы", чувстве литературы. А здесь - и о соседстве макета с авторскими листами костюмов.

Как говорят, например, стилистически безупречные листы М.Рыбасовой к "Синей птице" Метерлинка, вовлекающие зрителя в очаровательное путешествие по страницам русского искусства начала века. Или дивная, тонкая графика Е.Степановой в эскизах декораций и костюмов к "Арфе приветствия" и "Дон Жуану". Или листы М.Даниловой - костюмы к спектаклям "Ленкома", "Сатирикона", МХАТа имени Чехова. Здесь правит бал изысканная фантазия, добровольно и весело подчиняющаяся законам стиля и композиции, интересам актера и общему решению спектакля.

Пришло время особо сказать о художниках по костюму, ибо сценографы ныне все чаще приглашают для работы над костюмом своих коллег, профессионализирующихся в этой области. Наши "костюмщицы" (никак не могу придумать более научного термина) великолепно владеют всем, что относится к технологии костюма, но, кроме того, и в первую очередь они - художники. Индивидуальности авторов отчетливы и обаятельны: сдержанные, стилистически точные работы С.Калининой и безудержные фантазии К.Шимановской; острые сочетания исторических реалий со сверхсовременными материалами Т.Глебовой и энергичные, элегантные работы С.Логофет (эскизы сопровождаются цветовой разработкой групп, демонстрацией тканей, из которых костюмы сотворены, и фотографиями исполненных изделий - хороший пример для будущих выставок); серьезные, точные работы Т.Бархиной и изобретательные предложения О.Чербаджи и Н.Каграмановой, красивые листы В.Дургина и А.Черновой. Не все из этих художников занимаются только костюмами. Более того, за редким исключением они делают сценографию спектаклей в целом. Но сегодня часто лидирующим элементом оформления становится костюм. Время костюмов... Может быть, именно поэтому запоминаются эскизы персонажей В.Туркина к пьесе А.Слаповского, макеты костюмов А.Сидориной, прозрачные рисунки Ю.Харикова. Надо сказать, что никогда еще "Итоги" не были так хорошо, так современно экспонированы (авторы экспозиции В.Архипов, А.Оганесян, Ю.Хариков). Чудесный зал, предоставленный московским сценографам правительством Москвы, его Комитетом по культуре. Отлично поставленный свет (световое оборудование предоставила фирма AT trade). Особо надо отметить вклад фирмы "Импульс-Свет", изготовившей современные экспозиционные модули. А ее фермы и "дороги" образовали своеобразные пропилеи выставки. К тому же фирма "Импульс-Свет" профинансировала издание каталога выставки, подготовленного СТД и журналом "Сцена".

А еще эта выставка звучала! Взрослые и дети постоянно толпились у замечательных пластических объектов С.Якунина, с которыми, как оказалось, не только можно, но и нужно играть, - тогда они двигались, светились и звучали. А неподалеку звучали изобретенные В.Колейчуком аудиообъекты и таинственно мерцала его загадочная светостереографика. Милые смотрительницы залов не только не раздражались наплывом публики, но и сами приглашали ее поиграть...

Канули в прошлое всесоюзные и всероссийские художественные выставки, где разделы театрально-декорационного искусства были самыми живыми и смелыми, не приходится мечтать о возобновлении выставок сценографии в масштабах страны. Сегодня остались только персональные выставки театральных художников в разного достоинства залах и зальчиках - кто где сможет. А из экспозиций, демонстрирующих состояние сценографии как искусства, остались только "Итоги сезона", которые так дороги сценографам. Ибо театральные художники не потеряли чувства товарищества, сохранили достоинство общности цеха, доверие и уважение друг к другу. Мастера по-прежнему рады видеть работы молодых рядом - на нынешних "Итогах" выставили свои эскизы, макеты, инсталляции "последние птенцы" гнезда В.Левенталя: Е.Шахотько, А.Шелдимова, М.Климова, Е.Мирошниченко, выпускницы С.Бархина 1997 года: С.Архипова, А.Глебова, А.Пикалова, ученик О.Шейнциса А.Кондратьев и немало других. А это значит - у московской сценографии хорошее будущее. Может, от этого такое стойкое послевкусие?

ТЕАТР

• Балкон Джульетты, пролетка Чичикова
  Выставка "Итоги сезонов. 1992 - 1995". Художники театра
• Мишень артиста
  Рамаз Чхиквадзе в пьесе Стриндберга
• Двое на качелях
  "Вечный муж". Театр имени К.Марджанишвили, Тбилиси
• Увидеть мир ее глазами
  К 100-летию Марии Кнебель