Вызывающая политкорректность
Лучший фоторепортаж о Москве "Серебряная камера"-2001
Рена ГВОЗДЕВА
 |
| В.Мишуков. "Любовное проявление" |
Как-то ранним вечером по-весеннему теплого зимнего дня мы с приятелем, приехавшим из срединной Германии, из маленького города, известного благодаря фотографической галерее, решили прогуляться по Москве. Видели ли вы в Москве фотоконкурсы? Знаете ли вы, что такое в Москве фотоконкурсы? В общем, мы решили посмотреть выставку по итогам конкурса на лучший фоторепортаж о Москве "Серебряная камера". О том, что каждый народ имеет того правителя, которого он заслуживает, знают все; вероятно, вскоре непреложной истиной станет и то, что каждый народ имеет такую фотографию, которую он себе позволяет.
 |
| П.Кассин. "Александр Солженицын" |
В Московском доме фотографии три этажа. Все три этажа занимает экспозиция конкурса. Судя по пресс-релизу, на конкурс поступило около двух тысяч произведений, а в залах итоговой выставки их не менее 500. Наверное, это отражает общий высокий уровень участников. Карабкаясь по лестнице на третий этаж, мой приятель похвалил: "У вас любительская фотография вполне ничего. У нас на конкурсах любительской фотографии репортажей мало и они... очень критические". Узнав, что конкурс вполне профессиональный, а большинство авторов вполне успешно работают для журналов, мой приятель задумался. "А на кого они все так стремятся быть похожими? Есть кто-то, на кого равняются большинство авторов? Наверное, эти гранды фотографии не принимают участия, а судят этот конкурс?" Что было ему ответить? Действительно, в конкурсной суете не принимает участия Борис Савельев. Но другие классики - Валерий Щеколдин, Александр Слюсарев - представляют свои произведения. Значит, участвуют в конкурсе. Как и Игорь Мухин, чье влияние на стилистику черно-белой фотографии в России последних десяти лет угадывают все, кто следит за нашим фотографическим процессом. Но что-то случилось в этом году: Мухин представил на конкурс серию "Трудовая Москва" - портреты работяг с завода, интерьерами напоминающего мануфактуры конца позапрошлого века. Герои репортажа смотрят прямо в кадр усталыми глазами, как это бывало на фотографиях Щеколдина. А серии самого Щеколдина напоминают прежние работы Мухина: молодежь на улицах Москвы, угловатая, радостная. Только тяжелая форма, привычная по старым съемкам Щеколдина из мест заключения и т.п., как-то не вяжется с легковесностью сюжетов. Возникает ощущение, что его работы, как и серии Владимира Воронина, поэтического фотографа нюансов, как и снимки Валерия Стигнеева, много работавшего со знаковым наполнением городской среды, как и произведения Ильи Кейтельгиссера, известного фотографиями архитектурной Москвы, и многих других авторов отбирали не они сами, а кто-то за них по общему стандарту, обезличивая авторские снимки в одинаковых по настроению подборках. Может быть, дело в том, что большинство авторов, представивших репортажи в конкурсной номинации "Повседневная жизнь", - репортеры? И привыкли доверять редактору окончательный отбор для публикации/представления на выставке? Действительно, великий американский бильд-редактор Рой Страйкер стремился получить от своих фотографов весь материал, а затем брал на себя труд отобрать и составить из него яркие материалы, не забывая подчеркнуть индивидуальную стилистику авторов. Именно благодаря Страйкеру американская репортажная фотография 1930-х вошла в мировую историю фотографии как начало современного, глубоко личного репортажа. Вероятно, в Москве просто не нашлось фоторедактора, который из разных материй разных авторов скроил бы разнообразные серии, создал бы разнообразные по стилистике представления о фотографическом репортаже из повседневной жизни нашего города.
 |
| Е.Самородова. Из серии "Выходной" |
Конечно же, у каждого конкурса на презентации результатов свой стиль подачи. У МДФ - рамочки с паспарту, одеваемые на всех, как смирительная рубашка. На этом фоне радуют глаз привычные авторские зернистые отпечатки видов Останкинской башни Сергея Леонтьева, знакомые еще по проекту 24 Юрия Аввакумова. Да и "Московские открытки" Георгия Острецова выглядят произведениями не просто художника, работающего с фотографией, а профессионала-фотографа, и стилистику послевоенной Москвы осознающего, и качество старой черно-белой печати знающего.
 |
| Ю.Аввакумов. Из серии "Снизу вверх" (Слева). Е.Самородова, В.Самородова. "Город, в котором я живу" (справа) |
Благодаря стилю презентации фотографий на конкурсе "Серебряная камера" многие авторские проекты, относящиеся к разным видам фотографии - к концептуальной, к пост-модернистским фотоцитациям, к арт-фотографии, существующей в виде отдельного, несерийного произведения, абсолютно потеряли свою видовую и жанровую принадлежность, слившись с репортажным окружением. Пестрая лента типажей, наполненная самим движением метро, из проекта Сергея Николаева превратилась в большие паспарту - в стоп-кадры, отнюдь не равноценные между собой ни по точности, ни по цветовому решению. Изысканные "фотогравюры" Клавихо-Телепнева опростились до красивых картинок в рамках для офисного интерьера.
 |
| А.Абаза. "Grand отель Mariott" (вверху). И.Кейтельгиссер. "Камергерский переулок". Из серии "Улицы Москвы" (внизу) |
Мой невозможный, несносный и ничего не понимающий в нашей тяжелой московской жизни приятель теребил меня вопросами о вызывающе откровенной политкорректности выставки. Почему Щеколдин, бывший одним из мощнейших социальных фотографов России, работает теперь только в Москве - и столь беззаботно? Почему репортажи Вяткина, снимающего войну с точностью драматурга, так веселы, будто все в столице - один полоумный капустник? "Где Братков? - спрашивал приятель. - Где Чичкан? Где Горлова? Им неинтересно "про Москву"? Что мне было ответить? Что для всех них форма репортажа о городе - форма арт-высказывания без политкорректности на более глубокие, чем виды городской жизни, темы? Наверное, можно было ответить и так.
 |
| И.Мухин. "Молодой рабочий". Из серии "Трудовая Москва" (вверху). В.Щеколдин."Юность Москвы" (внизу) |
Как-то само собой и мой приятель, и я вспомнили о выставке 1935 года "Мастера советской фотографии", ставшей поворотным событием в жизни многих авторов. Если не знать истории, можно подумать, что критика формализма и встраивание новой идеологии в контекст каждого снимка распространились после этой выставки на фотографию всего Советского Союза. Но выставка с громким названием представляла в 1935-м только московских авторов, да и то далеко не всех, кто вошел в историю отечественной фотографии. Может быть, и "Серебряная камера" не определяет фотографическую ситуацию Москвы, но отражает новые веяния "показа только положительных сторон жизни". И теперь - "спи спокойно, дорогая столица": если фотография была когда-то, даже и в советское время, личным делом фотографов, определением их личной гражданской позиции, в наше время эти отдельные мнения ни до кого - через "Серебряную камеру" - не дойдут.
