АНАТОЛИЙ РЫБАКОВ: "Сталинские афоризмы я придумал сам"

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Беседу вел Алексей НИКИШИН

Недавно в издательстве "Вагриус" вышла новая книга Анатолия Рыбакова "Роман-воспоминание" - размышления о пройденном пути. И все же, несмотря на свои 87 лет, писатель считает, что подводить итоги рано.

    

- У вас из окна очень символичный вид - башни Кремля. Вы писали "Детей Арбата" за этим столом или в Переделкино?

- Большинство моих вещей написано в Переделкино. Последние 5-6 лет я уезжаю за границу и работаю. "Прах и пепел" написаны в Америке, там же написан и "Роман- воспоминание". Там спокойней и ничто не отвлекает.

    

- Ощущаете ли вы свою связь с нынешним временем так же, как в советские годы?

- Мои "Дети Арбата", как бы к ним ни относились, стали вехой в перестройке, но такого ее завершения я не ожидал... Я считал, что нам необходимо избавиться от бесчеловечной сталинской системы, от брежневской безыдейности. Но социальные завоевания революции необходимо было сохранить.

    

- Вы не считаете себя сторонником происходящих в России преобразований?

- На вооружение взят дикий коррумпированный капитализм, от которого в других странах давно отказались. И еще мне трудно понять и простить свершившийся распад Союза, который произошел по вине нынешних реформаторов. Россия не колониальная страна, а единое экономическое и географическое пространство, и распад его стал катаклизмом нашего времени.

    

- Кончается ХХ век, принесший России столько страданий и крови. Нет ли у вас впечатления, что история снова трагически повторяется?

- В истории аналогии очень опасны. Нас иногда сравнивают с довоенной гитлеровской Германией, но такое сравнение хромает. Гитлер был ставленником не люмпен-пролетариата, а среднего класса. Это им нужна была тогда твердая рука. И мне кажется, что расчет на российский средний класс как на основу демократического государства, скорее всего, тоже не оправдается. История повторяется - на этот счет есть много афоризмов, и все-таки, по моему мнению, каждый век и год имеют свою специфику. Конечно, многое из того, что мы наблюдаем сейчас, в России уже было. В 23-м году на Арбате открывались частные магазины, прилавки ломились от продуктов. Издательства были частные, и частные газеты были. НЭП стал возможностью другого пути, Ленин был тут совершенно прав, он начал внедрять экономическую демократию, но задуманное им не состоялось. Сталин помешал этому, и именно ему мы "обязаны" сегодня нашим глубочайшим кризисом.

    

- Есть ли надежда, что наш народ извлечет соответствующие уроки?

- Это все красивые фразы про народ. Народ - это стихия. На нее оказывают воздействие многие факторы. Американский народ объединяет свобода, именно в поисках ее переселялись на континент их предки. Да, они истребляли индейцев, притесняли негров, но свобода стала символом Америки. Они не начинали с супермаркетов, как мы, они начали землю обрабатывать. Они развивали науку, а не пускали своих ученых по миру. У них есть главное - американская идея, и такая же идея была и у нас, когда произошла революция. Но в последующие годы она была растоптана. Что же мы можем спросить сегодня с нашего несчастного народа? Народ силен тогда, когда у него есть объединяющая идея. Где она у нас?

    

- Так что же произошло, почему не слышно тех, кто начинал перестройку?

- Почему их не слышно, вопрос, скорее, не ко мне. Я тоже входил в "Мемориал", но мне кажется, писатель и политик - это разные ипостаси и, скажем мягко, разные категории мышления. Когда писатель вмешивается в политику, ничего хорошего не получается. Совмещать это удавалось только Дизраэли, впрочем, он был плохим писателем. Я политикой не занимаюсь. Я пишу свое время.

    

- Когда вы писали о Сталине, вы пользовались какими-то архивами?

- Когда я писал, архивы были недоступны. Мой роман анонсировали еще в 66-м году, но издать его тогда смелости у власти не хватило. Образ Сталина я создал сам. Я читал, конечно, его произведения, газеты того времени. Составил день за днем хронику его жизни, опросил многих людей, знавших его. И наконец, я жил при Сталине, что дает мне право писать об этом времени. Кстати, знаменитые сталинские афоризмы в романе: "смерть решает все проблемы", "есть человек, есть проблема, нет человека, нет проблемы" - я придумал сам. И что парадоксально, они начали собственную жизнь уже как цитаты из Сталина! Сами сталинисты не в силах отличить, какие же афоризмы произносил настоящий Сталин, а какие Сталин - мой герой. Я купил книгу "Русские политические цитаты". Там нашел эти слова, правда, с пометкой "приписывается". Я тогда очень себя зауважал: вот я какую фразу придумал Сталину!

    

- И все же "Дети Арбата" многие воспринимали почти как историческое исследование о Сталине.

- Роман не о Сталине, хоть он и один из центральных образов, это произведение об ушедшем поколении. О детях революции, выросших на ее идеалах. Они превратились либо в лагерную пыль, либо погибли на фронтах. Могилы их разбросаны от Колымы до Берлина.

    

- Название заключительного романа трилогии "Прах и пепел" тоже символично?

- Ровесники мои, те, кто родился в начале века, превратились в прах, а все, ими содеянное, - в пепел. С ними погибли их надежды, помыслы, песни, в глазах современников остались только их заблуждения. Но это было яркое поколение, бескорыстное, они умели верить. Было бы неправильно думать, что у меня какая-то ностальгия по тому времени, я мало чего хорошего тогда видел, но меня возмущает, когда затаптывают историю целого поколения.

    

- Как вы представляете своего читателя?

- Мои книги не лежат на полках. У меня массовый читатель. Многие выросли на "Кортике", "Приключениях Кроша", уже в зрелые годы открыли для себя "Детей Арбата". Мой последний "Роман-воспоминание" - серьезная книга, говорят, сейчас такие плохо раскупаются. Но ее уже нет в московских магазинах. Значит, есть невостребованный интерес.

    

- Вы сказали, что у вас массовый читатель, но не пугает то, что книги Рыбакова соседствуют на лотках с детективами?

- "Дети Арбата" вышли в России тиражом 10,5 млн. экземпляров не потому, что это детектив, а потому, что народ хотел узнать правду об этом времени. Говорят, что я первый взялся за тему сталинизма, и этим обусловлен успех. Но за границей уже были книги Авторханова, Солженицына, Конквеста, и все равно меня читали. Значит, в моей книге было что-то свое. Кто-то написал, что мои книги сюжетные, а что такое сюжет? Это судьбы людей. Если писателю удается их раскрыть так, чтобы читатель увлекся, то это хорошая книга, и неважно, детектив она или нет.

    

- Над чем вы работаете сейчас?

- Я пишу роман о сегодняшнем времени. И в нем есть молодые люди, живущие в наше время. Если помните, в "Детях Арбата" были такой Шарок и его подруга Лена Будягина, так вот мне интересно эту линию продолжить. Шарок становится нашим разведчиком за границей, Лена Будягина попадает в лагерь, у них появляется ребенок, его судьба и положена в основу новой вещи. Он родился в 36-м году. В год смерти Сталина - это уже сформировавшийся молодой человек. Его молодость пришлась на хрущевские времена, ХХ съезд... В брежневские времена он в самом расцвете сил, а в 96-м году мой герой уже на пенсии, но у него есть дети и внуки. Опять три поколения. Он узнает, как погиб его отец: невдалеке от того лагеря, где загадочно погиб и сын Сталина Яков Джугашвили. Таким образом, у меня есть сюжетный ход и есть семья, через которую как бы преломляется время, и наше время в том числе...

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

• АНАТОЛИЙ РЫБАКОВ: "Сталинские афоризмы я придумал сам"

ИСТОРИЯ ОДНОГО СТИХОТВОРЕНИЯ

• "Когда петух над Марбургским собором..."

КНИЖНЫЙ РАЗВАЛ

• Творец без ретуши
  В.Полухина. "Бродский глазами современников" ("Звезда", 1997 г.)
• Поэтовы затменья не предугаданы календарем
  М.Цветаева. "Неизданное. Сводные тетради" ("Эллис Лак", 1997 г.)
• Интонация доброты
  О.Фельцман. "Костюм от Фишмана и другое" ("Знание", 1997 г.)
• Он всех знал, всем запомнился
  "Воспоминания о Добужинском". (С-Пб, "Академический проект", 1997 г.)
• "Сквозь белый снег"...
  Т.Кузовлева. "Сквозь снег" ("Московский рабочий", 1997 г.)